Гала была на 10 лет старше Дали, и рядом они выглядели как моложавая мать и взрослый сын. Если верить словам художника, то до встречи с ней он никогда не был близок с женщиной. «Никогда в жизни еще я не занимался любовью, — признавался он на страницах своей книги „Тайная жизнь Сальвадора Дали“. — Мне казалось, что для этого акта требуется ужасная сила, диспропорциональная моей физической мощи: это было не для меня». В таинство любви его посвятит Гала, опытная и зрелая женщина. С самой первой встречи Дали почувствовал физическое влечение к ней, хотя видел в новой знакомой «скорее не женщину, а явление». Он смотрел на нее оценивающим взглядом художника на прекрасно сложенную, стройную натурщицу: «Углубление спины было крайне женственным и грациозно соединяло сильный и гордый торс с очень изящными ягодицами, которые осиная талия делала еще более желанными». Впоследствии Дали говорил, что полюбил Гала еще задолго до того, как увидел: ему часто снился сон о маленькой девочке-незнакомке, которую он обожает. Одетая в шубку, она катится в санях по снегу. Гала — это выросшая русская девочка, явившаяся из сновидений. И потому с первого мгновения знакомства Дали был уверен, что встретил «Женщину с большой буквы, Женщину Вечную, предназначенную ему изначально, про которую он вдруг — словно на него находит озарение — понял, что эта Женщина — его судьба». Для Сальвадора Дали будущее стало немыслимо без его богини: «Гала стала солью моей жизни, огнем, в котором закалилась моя личность, моим маяком, моим двойником, она — это я…Я люблю Гала больше, чем отца, больше, чем мать, больше, чем славу, и даже больше, чем деньги», — скажет потом художник.
И женщина, которой больше всего нравилось быть обожаемой, расцвела в лучах восхищенных и восторженных взглядов художника. Она чувствовала себя властительницей, королевой. Дали сходил с ума от любви, он боготворил Гала, не переставая петь ей дифирамбы. Но если в словах художник возносит Гала до небес, то в картинах он изображает ее «с беспощадным реализмом, без особой нежности». Интерпретируя образ любимой так, как ему подсказывало его безудержное воображение, Дали все же представляет Гала такой, какая она есть на самом деле, — телом и душой, с «безжалостной точностью и маниакальной тщательностью» подчеркивая слишком крупные черты лица своей возлюбленной. Высокомерная, царственная и уверенная в себе, Гала выражает безразличие и презрение даже в самом красивом и проникновенном портрете, который называется «Галарина». Но и лишенная очарования, в картинах Дали она привлекает своей загадочностью и колдовством.
С самого начала своих отношений с художником Гала с присущей ей дьявольской интуицией сразу угадала в нем незаурядную личность. Но вряд ли эта женщина, которую грядущие поколения назовут «корыстной, скупой и в высшей степени амбициозной», делала ставку на его будущую мировую известность. В первые годы их совместной жизни Гала приходилось бороться с денежными трудностями и нищетой так, как никогда в жизни. Она осознанно посвящала жизнь «человеку, не способному обеспечить материально свое существование, человеку, который, как ребенок, зависел от нее». С момента возникновения их союза все финансовые проблемы решала она сама. Пытаясь избавить своего гения от денежных затруднений, она рекламировала в галереях его рисунки. «Дали необходимо спокойствие, а следовательно, деньги, чтобы рисовать», — рассуждала Гала. Она всюду сопровождала художника, помогая ему победить робость и слишком явное дикарство, соглашалась со всеми его решениями, капризами и безумствами. «Через хитросплетения поэтической жизни и жизни светской она проходит как цельная личность, полностью разделяя идеи Дали, даже самые нелепые и ужасные из них», — писала Д. Бона. Если бы художник не относился к Гала так благоговейно и трепетно, словно к королеве, имеющей над ним безмерную власть, можно было бы думать, что Гала служила ему. Гала вела себя скромно: в то время как другие старались блистать, она держалась в тени. Молчаливая и загадочная, она полностью сосредоточилась на своем спутнике, желая как бы вдохнуть в него свою силу. Теперь рядом с ней был не просто любимый мужчина — это был «ее ребенок, человек, которым она должна заниматься и которому должна быть предана». Что бы ни говорил и ни делал Дали, она всегда была солидарна с ним: «она его половинка, спаянная с ним, живущая в нем, неотделимая от него». У него было полное право говорить, что «Гала предана ему фанатично». От своих слов, в которых художник выразил свою признательность Гала, он не отречется никогда: «Мировую славу я завоевал только с помощью Бога, света Ампурдана и повседневного героического самоотречения необыкновенной женщины — моей жены Гала».
Последним прибежищем Гала стал замок Пуболь, расположенный недалеко от Кадакеса. Этот мрачноватый дворец, купленный Дали в 1968 г. специально для жены, стал для стареющей музы тихой гаванью. Здесь же, в склепе замка 11 июня 1982 г. Гала была похоронена. Смерть ее стала самой большой утратой в жизни испанского художника.
Однажды С. Дали написал в своем дневнике: «Спасибо, Гала! Это благодаря тебе я стал художником. Если бы не ты, я бы никогда не поверил в свое дарование». Любовь была смыслом существования этой незаурядной женщины, обладающей удивительной способностью к полному самоотречению. Это чувство было самым бесценным и всеобъемлющим даром в жизни прославленной Музы.
Дюплесси Мари
Настоящее имя — Альфонсина Плесси (род. в 1824 г. — ум. в 1847 г.)
Прекрасная французская куртизанка, вдохновившая своего любовника А. Дюма-сына на создание романа и драмы «Дама с камелиями», а композитора Джузеппе Верди — на написание оперы «Травиата».
Андре Моруа в предисловии к биографическому роману «Три Дюма» написал: «Судьба отца служила постоянным уроком сыну. Расточительный отец породил бережливого сына, отец легкомысленный — сурового резонера. После бурно проведенной юности Дюма-сын решил перестроить жизнь в соответствии со своими принципами. Он потерпел неудачу, и в этом заключается драма его жизни. Дюма-сын разыгрывал в жизни одну из драм Дюма-сына».
Любовь к знаменитой парижской куртизанке Мари Дю-плесси стала одним из актов этой драмы. Но занавес для Дюма-сына был еще не единожды поднят. Он выходил на поклоны, принимал овации публики и поздравления друзей. Но той, чья судьба стала фактически трамплином для его литературного взлета и, в общем-то, безбедной жизни, рядом с ним не было. Она сгорела как бабочка на костре веселой парижской жизни. И памятником ей стала не надгробная плита, а роман (1848 г.) и пьеса (1852 г.) Дюма-сына «Дама с камелиями» и бессмертная опера Джузеппе Верди «Травиата» (1853 г.).
Детство Альфонсины Плесси было безрадостное. Ее отец, Марен Плесси — бродячий жестянщик из деревушки Сен-Жермен-де-Клерфёй в Нижней Нормандии, был взбешен, когда 14 января 1824 г., вместо ожидаемого мальчика, на свет появилась она. Простить жене рождение второй дочери он не мог и своей жестокостью и злобностью довел мать Альфонсины, Мари Дезайенс, до могилы. Девочке было всего восемь лет, когда скряга-отец, слывший к тому же колдуном, отправил ее к сестре матери. Мадам де Буазер племянница тоже была не нужна. Она не отказывала ей в куске хлеба, но нелюбила, уделяя внимание только своим трем детям.
Предоставленная себе самой, Альфонсина все время проводила на улице и вскоре заметила, какими жадными взглядами награждали ее деревенские мужчины. Никто из взрослых не вел с ней задушевных бесед о морали и нравственности, но когда она согрешила с симпатичным лакеем с соседней фермы, возмущенная тетушка тут же вернула юную грешницу к отцу. Марен Плесси, не долго думая, отдал дочь для услады семидесятилетнему богачу Плантье. Строптивая Альфонсина через два месяца без гроша за душой сбежала от сластолюбивого старца. Трактирщик из Эксме — небольшой деревушки близ Орна — с удовольствием предоставил веселой красавице работу. Днем она подавала посетителям еду, а ночью — свое тело. Другого способа заработать на жизнь Альфонсина не знала.