Он отбросил недокуренную сигарету и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на нее. Она почувствовала себя пронизанной его жестким голубым взглядом, который смерил ее с головы до ног и наконец остановился на ее подвижных губах. Она вынуждена была улыбнуться, однако его задумчивое лицо не ответило ей. Его молчание и выражение беспокойства на лице приводили ее в замешательство, и она решила втянуть его в разговор.

Лениво потянувшись, она зевнула и надула губы:

— Что не так, Лайэн? Я только начала наслаждаться нашей… близостью? Ты, конечно, не даешь вторгнуться в наши попытки получше узнать друг друга мыслям о Дидре? — Она засмеялась горько и с издевкой, что прозвучало немного дразняще, и слегка повернулась, чтобы ее стройное бедро прикоснулось к его бедру.

— Дидра? — проскрипел он. — Какое отношение имеет к нам Дидра?

Она выпрямилась и стряхнула сухие травинки с плеч, уделяя этому все свое внимание.

— У меня создалось впечатление, что вы очень сильно привязаны друг к другу, но, может быть, я ошибаюсь?

— Нет, — помедлив, ответил он, глядя на нее сузившимися в щелки глазами, — ты не ошибаешься. По крайней мере на этот счет.

Ее брови поползли вверх, выразив сомнение в правдивости этих слов, однако легкомысленный ответ, который она намеревалась произнести, застыл у нее в горле, когда она ощутила исходящую от его напряженного тела опасность. Его орлиный профиль выглядел зловеще, он сам, казалось, балансирует на грани вспышки гнева, его чувства, которые он сдерживал, готовы были выплеснуться в любой момент. Только теперь она полностью осознала, как опасна игра, затеянная ею. Спокойствие ее серых глаз нарушил панический страх, который все возрастал, ей не удалось подчинить его холодной дисциплине, и это смятение не ушло от его внимания. Его дьявольская удовлетворенная улыбка усилила ее страх, заставила вскочить на ноги и попытаться ускользнуть от свирепых чувств, которые, как она подозревала, могли вот-вот прорваться; однако она сделала это слишком поздно. Как только она приподнялась, он вскочил на ноги и схватил ее в стальные объятия.

— Тебе хотелось немного поиграть, — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, — так придется пострадать от последствий.

Она отчаянно боролась, теперь уже окончательно убежденная и сердитая сама на себя за то, что позволила такую глупость и что отсутствие опыта завело ее в такую ловушку. Когда его голова приблизилась, она обрела голос и его ищущие губы отступили, когда она произнесла:

— Лайэн, я не играла ни в какие игры. Я люблю тебя!

Он моментально остановился, его теплое дыхание обвеяло ее щеку, и он осторожно взглянул на ее простодушное лицо. Она бесстрастно выдержала этот взгляд, но ее пульс вернулся к норме только, когда она увидела, что его буйная страсть постепенно сменилась кротостью. Прелесть улыбки и первые признаки удивления в выражении его лица были образцом актерского мастерства.

— Может ли это быть? — Орла Ардьюлина, казалось, одолевают сомнения.

Она отбросила стыдливость и пылко прошептала:

— Истинная правда, дорогой Лайэн. В ту первую ночь, когда я прибыла в Орлиную гору, я влюбилась в чарующий голос и в пару сильных рук, которые, обняв меня, казалось, убеждали, что наконец-то я дома. Пожалуйста, скажи мне, что ты тоже любишь меня, мой дорогой, потому что я не смогу перенести мысль о том, как я буду жить без тебя, если ты скажешь мне что-нибудь другое!

В его голосе нисколько не отразился тот триумф, который он должен бы был ощущать, когда он снова прижал ее к сердцу и его дыхание слилось с ее дыханием.

— Джина, моя милая, любовь моя, я не могу поверить этим твоим восхитительным речам! В ту ночь, когда я отнес тебя в своих руках и посмотрел на твое бледное маленькое личико, такое переутомленное, но все же такое красивое, я знал, что наконец-то я нашел женщину, которой я дожидался всю свою жизнь. Мне хотелось заявить об этом всему миру, но я остался спокойным и ждал, что наши отношения пойдут своим чередом. Знаешь, — он отнял ее лицо от своего плеча и посмотрел на нее в некотором замешательстве, — у меня создалось абсолютно ошибочное представление о тебе благодаря твоему дяде. Я ожидал увидеть очень холодную и искушенную женщину, опытного бизнесмена, лишенную теплоты и глубины, а вместо этого я увидел женщину прелестную и понимающую, веселую и восхитительно женственную. Поверь мне, я скажу пару теплых слов этому старому негодяю Руни об его слепой тупости!

— О, Лайэн! — она захлебнулась смехом и надеялась, что он сочтет слезы, стекавшие по ее щекам, слезами радости. Она не могла объяснить даже самой себе, почему плачет, или почему, когда все идет так, как она и предполагала, у нее на сердце так тяжело, что даже само присутствие его вызывало мучительную боль. Лайэн осушил ее слезы, его орлиный профиль смягчился, казалось, он по желанию превратился в саму нежность, потом он ее взял на руки, перенес к кабриолету и посадил рядом с собой.

— Не плачь больше, Джина, моя девочка, — со смехом приказал он, когда вытирал последнюю слетевшую слезу, — или Кэт никогда не поверит, что ты по собственной воле согласилась стать будущей хозяйкой Орлиной горы.

Потом углы его рта опустились, и она чуть не задохнулась от поцелуя, который грозил полным разрушением всех ее планов.

Глава шестая

Когда они вернулись к Орлиной горе, Лайэн ворвался в большой холл и громко кричал до тех пор, пока Майкл и Кэт не прибежали со всех ног; они стояли, разинув рты, наблюдая, как он, как одержимый, вальсировал с Джорджиной по холлу. Его торжествующее лицо и возбужденное смущение Джорджины, очевидно, не позволили им понять, чего следует ожидать, потому что они вдвоем начали засыпать их возбужденными вопросами.

— Черт! — Кэт подняла кверху руки в мольбе, когда любопытство переполнило ее. — Ты что, не можешь сказать, в чем суть дела?

Глаза Майкла сверкали в предчувствии добрых вестей, когда он проникновенно попросил:

— Отпусти девочку, ну-ка, Лайэн, и скажи нам, что доставило тебе такое удовольствие, что тебе захотелось танцевать. Ты что, горшок с золотом нашел?

Лайэн в последний раз быстро закружил ее и так внезапно остановился, что она повисла на его руке, дожидаясь, когда комната перестанет вращаться. Он плотнее прижал ее к себе и, прежде чем ответить, улыбнулся ее разрумянившемуся лицу.

— Гораздо лучше, Майкл, я нашел истинное сокровище! Поздравьте меня, вы оба, сегодня я — самый счастливый человек в мире.

Он подтолкнул Джорджину вперед, широко улыбнувшись ее смущению, и представил ее:

— Приветствуйте будущую хозяйку Орлиной горы!

Кэт издала ликующий вопль и обвила руками шею Джорджины.

— Хвала Господу! — воскликнула она. — Это счастливый день для всех нас.

Майкл, казалось, совсем лишился дара речи. Он долго таращился на Лайэна, как бы не веря своим ушам, потом, наконец, обратил свой немой взгляд на Джорджину, как бы моля ее либо подтвердить, либо опровергнуть слова Лайэна. Она не хотела смотреть ему в глаза. Хотя она и знала об его вероломстве, — вернее, их обоих — ей было стыдно за собственные действия, так стыдно, что она чувствовала себя униженной этим. Однако для Майкла ее потупленные глаза и пылающие щеки были признаком стыдливости, которая в полной мере подтверждала невероятное заявление Лайэна. Джорджина с удивлением увидела, что глаза дяди наполнились слезами, и услышала голос, прерывающийся от чувств, когда он подошел к ней и взял ее руки в свои.

— Джорджина, дорогая, ты выбрала достойного человека, самого замечательного во всей Ирландии, я сам не нашел бы лучшего для тебя. Я конечно желаю тебе счастья, но делать мне это совсем не обязательно, я знаю, что оно есть уже у тебя в полной мере. Благословляю тебя, дорогая, ты сегодня сделала меня очень счастливым человеком.

Джорджина больше не могла стоять. Глядя на их улыбающиеся лица, она поняла, что ей надо скрыться хотя бы на несколько коротеньких минут, вырваться из паутины обмана, которую сама же помогла соткать. Она отступила назад с загнанным видом, а потом бросилась по лестнице в свою комнату.