— Не больше, чем обычно. — Ее рука задрожала, и он сжал ее еще крепче. Дана поняла, что жалость для нее невыносима, даже от Майка.

Он был единственным в компании, кто отказывался принимать наркотики, кому удавалось оставаться трезвым, когда все остальные пьянели, и кто привозил Маршалла домой, когда тот не в состоянии был вести машину. Он был единственным, кто относился к ней по-доброму с первого дня их знакомства, кто поддерживал, когда ее представили детройтскому обществу, когда Маршалл и Бетти стали удаляться из компании вдвоем все чаще и чаще. Майк был единственным человеком в Гросс Пойнте, которого Дана могла назвать своим другом, но она не могла пожаловаться на Маршалла, так же, как у нее не хватало смелости довериться бабушке, Джоссу или даже Гэвину.

— Пойдем. — Майк встал и поднял ее на ноги. — Давай уедем отсюда. — Дана мрачно кивнула, позволив увести себя с террасы. Ее стала бить дрожь, когда дождь все же начался и когда Майк осторожно выехал со стоянки и свернул на дорогу. Ее глаза были затуманены слезами, и она не имела ни малейшего представления, куда они едут. Увидев воду, она поняла, что он привез ее в маленький рыбацкий домик, который он купил на озере Сент Клер.

— Вылезай, — скомандовал Майк и повел ее по заросшей тропинке к входной двери и через крошечную кухню в маленькую гостиную. Она устроилась поудобнее на потертом сиденье стула, а он развел огонь в печурке и поставил кофейник. Когда аромат кофе донесся из кухни, он развел огонь в камине и набросил на колени Даны старое армейское одеяло — в комнате было сыро. Долго молчали, потягивая горячий кофе, пока Дана с тихим вздохом не поставила кружку на стол.

— Лучше? — нежно спросил Майк.

— Намного лучше. — Дана выдавила из себя слабую улыбку. — Спасибо.

— Хочешь поговорить?

— Не очень… то есть да… не знаю.

— Ты можешь мне доверять.

— Знаю. — Дана улыбнулась и ласково посмотрела на собеседника. Добродушное лицо Майка было покрыто таким же сильным загаром, как и тогда, когда она увидела его в первый раз. Только вокруг обозначились морщинки, и несколько седых волосков появилось на висках. Интересно, почему он не женится, подумала Дана. Женщины не обходят его вниманием, по крайней мере за то время, пока она его знала. Он был архитектором и проектировал ультрасовременные здания на Среднем Западе, но ему, видимо, не хватало времени, чтобы прилично обставить свой дом. Она отметила несвежий вид комнаты. Хотя голый, обшитый досками пол нуждался в покраске, а уж стены точно не обновляли несколько лет, все равно было что-то очень приятное в этом скромном коттедже, и она расслабилась, вытянув длинные ноги поближе к огню.

— Я больше не могу так жить, Майк. Пьянки, наркотики, — это невыносимо.

— Маршалл?

— Я боюсь его.

— Он когда-нибудь делал тебе больно? — спросил Майк тревожно и наклонился к ней, словно пытаясь броситься на защиту.

— Да, — призналась Дана, вздохнув. Наконец-то она сказала это вслух и почувствовала облегчение впервые за последний год с тех пор, как Маршалл стал бить ее, когда приходил домой пьяным, а она отказывалась с ним спать. Угнетавший ее стыд за то, что живет с мужчиной, который оскорбляет и унижает ее, немного прошел после того, как она смогла рассказать об этом кому-то другому. Когда Маршалл возобновил роман с Бетти Эббот, Дана надеялась, что он не будет претендовать на близость с ней, но он все равно настаивал на том, чтобы она жила с ним. Когда ударил ее в первый раз, она упала на кровать, охваченная ужасом и болью. Ее никогда еще никто не бил, и удивление от того, что он поднял на нее руку, оказалось сильнее боли. Когда она попыталась закричать, муж схватил ее за плечи и так встряхнул, что ее голова болталась из стороны в сторону. — "Ты, тупая сучка, никогда больше не смей говорить мне нет!". Маршалл запугал ее угрозами и ушел из дома.

Как обычно, на следующий день он раскаивался, но это повторялось всегда, когда он наливался до такой степени, что не соображал, что делает, и бил ее. Дана его не прощала. Парализованная ситуацией и будучи не в силах ее изменить, Дана пыталась не попадаться пьяному на глаза, и не знала, как жить дальше.

— Когда? — почти прошептал Майк. Дана глядела на него, не в силах ответить. — Он бил тебя? — Она кивнула. — Не один раз? — Она опять кивнула. — Ты кому-нибудь говорила? — Дана горестно покачала головой. — Почему? — Она не смогла ответить. — Ты его боишься? — Она подняла глаза, полные слез. — Черт возьми, он просто ублюдок! — Майк встал и заметался по комнате, его лицо пылало от гнева. — Как я хотел бы врезать ему! Ты не можешь туда возвращаться.

— Пожалуйста, Майк, — попросила Дана. Она вскочила на ноги. — Он убьет тебя, если ты ему что-нибудь скажешь. И никогда не простит меня, если узнает, что я тебе все рассказала. — Дана отметила, как обычно спокойное и доброе лицо Майка стало жестким и даже брезгливым.

— Мы знали о девушке, которую он изнасиловал. Сколь ужасно это ни было, считалось, что он сделал это спьяну, не понимая, что творит. Никто не мог себе даже представить, что он когда-нибудь будет способен ударить женщину, что он бьет свою жену… Ведь тебе наплевать, простит он тебя или нет, правда? — Майк с сочувствием смотрел на ее изможденное лицо, а затем взгляд его прояснился, и он с облегчением сказал: — Ты боишься, что он обидит тебя, узнав, что ты с кем-то поделилась своим горем?

Дана кивнула и встревоженно сказала:

— Пообещай, что ты никому ничего не скажешь.

— Нет, я не буду тебе ничего обещать, — возразил Майк, обнял ее за плечи и притянул к себе, чтобы лучше разглядеть выражение ее лица. — Но обещаю не делать ничего, что подвергло бы тебя риску. — Он ободряюще похлопал ее по спине. — Ты не должна возвращаться домой, там небезопасно. Что, если как-нибудь ночью он потеряет контроль над собой? Не надо рисковать.

— Мне некуда идти. — Дана уткнулась в его свитер, и ее почти не было слышно. — Как мне его бросить? — Взгляд ее был серьезен. — Я не могу вернуться в Нью-Йорк — бабушка больна. Я не могу поехать в Голливуд — Джосс на съемках. Больше мне некуда идти.

— Ну… — он, заколебавшись, оглядел комнату. — Ты можешь остаться здесь на некоторое время. — Оба засмеялись, когда дождь полил еще сильнее и несколько капель просочились с потолка им на головы. — Оставайся со мной. В Детройте.

— Это невозможно. Спасибо за предложение. — Дана отошла к камину, огонь в котором угас. Потерла руки и посмотрела на смолистое полено. — Но я и не могу больше ждать, а что делать, не знаю. Хотела справиться сама, но теперь поняла, что не смогу. Мне нужно уезжать отсюда куда-нибудь, неважно куда.

Майк подошел к двери и распахнул ее. Со стороны озера налетел свежий ветерок. Над водой кружилась стая гусей, улетавших на юг. Дана подняла одеяло, которое упало на пол, когда она встала, аккуратно свернула его и положила на край дивана. Майк закрыл дверь спиной и обратился к Дане.

— Он не заслуживает тебя, — глухо сказал он. — Как ты могла за него выйти?

— Мне было всего восемнадцать, когда мы встретились, он был красивым, и я была очарована. — Дана пожала плечами и повысила голос. — Я была такой идиоткой, совсем не догадывалась о разнице между страстью и любовью.

— Ты была слишком молода. — Майк подошел и нежно убрал волосы с ее лба. — Ты и сейчас молодая.

— Я больше этого не чувствую, — с тоской сказала Дана.

— Позволь, я помогу тебе? Тебе нужно уходить оттуда, нельзя жить с таким уродом. — Майк обнял ее за плечи и нежно прижал к себе. Она положила голову ему на плечо. Ей было спокойно и удобно рядом с ним, впервые за долгие месяцы она почувствовала себя в безопасности. — Поедем вместе, ты можешь остаться в моей квартире в городе, пока решим, что делать дальше, — он прижался щекой к ее волосам и задумчиво сказал: — У меня полно свободного места, и ты будешь в безопасности. Я о тебе позабочусь.

— Не могу, Майк. Надо вернуться к Маршаллу и все сказать ему, нельзя просто так уходить, — она улыбнулась, благодарная Майку за доброту. Было бы слишком просто переложить свои проблемы на кого-то другого. — Я не хочу, чтобы ты влип в эту историю.