— Почему? — Он тоже встал и теперь возвышался над ней. — Я думаю, мы прекрасно подходим друг другу, почему ты так не считаешь?

— Ты мне действительно нравишься, Пит. — Дана понизила голос и постаралась быть мягкой. — Но я не люблю тебя.

— Зачем ты так говоришь? Ты даже не задумывалась об этом.

— Потому что, мне кажется, я уже влюблена, — Дана отвернулась, чтобы скрыть румянец, — в другого человека.

— В Фоулера? — Голос Питера сник, а на лице появилось отвращение. Его большая рука опустилась на ее плечо, и он легонько встряхнул девушку, пока она не повернула к нему голову, и увидел в ее огромных глазах нежность и сожаление. Она медленно закачала головой, Питер встряхнул ее еще раз, уже гораздо грубее, и оттолкнул от себя.

— Ты не можешь… Он слишком стар и пьет как сапожник. — Дана села на скамейку и стала медленно расшнуровывать ботинки. Питер не помогал ей справиться с узлами. В его глазах сверкала ярость. — Тебе не может нравиться такой старик! Ему же почти тридцать! — Дана не поднимала головы, и он уже не мог остановиться. Слова вылетали, как пули, когда он пытался прикрыть сарказмом свое унижение. — Может, дело в его деньгах?

— Перестань, — перебила его Дана. — Не надо говорить ничего, о чем потом оба будем жалеть. — Она встала, перекинув через плечо связанные вместе коньки, и мрачно посмотрела на друга детства. — Я буду видеться с Маршаллом столько, сколько он захочет. Пожалуйста, не злись на меня. — Взгляд ее смягчился. — Я не хочу причинять тебе боль. Ты знаешь, что мне небезразличен.

— Но он для тебя важнее, — заявил Питер, и она утвердительно кивнула головой.

— Важнее, но в другом смысле. — Дана подождала, пока Питер снимет коньки, наденет ботинки, а затем они вместе побрели к выходу из парка. Она мягко продолжила: — Он не возвращается в Гросс Пойнт, потому что хочет встречаться со мной, а я хочу видеть его. Он совсем другой, с ним я чувствую…

— Не надо. — Питер пошел побыстрее, и Дане пришлось ускорить шаг, чтобы не отставать. — Я не хочу слушать, что ты чувствуешь с ним. Это все бред!

— Ладно, — уступила она, и они несколько минут шли молча. Солнце скрылось, серые облака закрывали небо, когда они подошли к выходу из парка напротив ее дома. Они стояли друг против друга, и наконец он, пожав плечами, безнадежно спросил:

— Сколько времени он еще пробудет в городе?

— Все мои каникулы. До первого января.

— И ты на всех вечеринках будешь с ним?

— Да.

— Это именно то, чего ты хочешь?

— Да.

Питер Крэйн молчал. Он был бледен, боль застыла в его глазах.

— Я думаю, ты делаешь большую ошибку. Вообще-то я думаю, это у тебя скоро пройдет.

— Может быть, — согласилась на всякий случай Дана. Она не хотела еще больше огорчать друга и постаралась скрыть свою радость от предстоящей встречи. В баре Поло в пять. Осталось всего несколько часов, и она снова увидит Маршалла Фоулера. Ей ужасно захотелось побежать домой, закрыться в комнате и мечтать все оставшееся время, приближая то мгновенье, когда он снова заключит ее в свои объятия. Встав на цыпочки, она поцеловала Питера в щеку и перебежала через людную улицу, оставив его одного с выражением отчаяния и тревоги на лице.

4

Мартовский снег запорошил весь университетский городок Уэллесли. После февральских штормов, бушевавших этой зимой в Новой Англии, все крыши были завалены грудами снега, а сквозь облака пробивался унылый серый свет. В студии было тихо, слышалось лишь дребезжание оконных стекол от ветра.

Сидящие вокруг Даны старшекурсники были погружены в работу. На высоком табурете перед классом стоял мальчик, одетый в тунику, со стрелой в руке, он позировал. Мысли Даны блуждали далеко от студии, и она стояла перед холстом, ничего не видя, кисть сохла в ее руке. Столько всего случилось за последние четыре месяца… Каждый раз, когда она думала о Маршалле, мысли возвращались к Новому году.

Рано проснувшись в то утро, она забрела в столовую за чашкой кофе и увидела аккуратно причесанную бабушку, следившую за кофейником. Там же был отец в темно-красном халате, он готовил тосты.

— Дорогая, — бабушка была приятно удивлена. — Ты рано встала. С Новым годом! — Она протянула руки, и Дана подошла к ней, чтобы поцеловать. Ее сердце билось часто-часто. Джосс сиял от счастья при виде дочери, на его лице не было заметно следов прошлой ночи. Ему не требовался долгий сон, чтобы почувствовать себя отдохнувшим. Он выглядел, будто сошел со страниц журнала "Эсквайр" и вовсе не танцевал до двух часов ночи.

— Бабушка! Папочка! — выпалила Дана, торопясь поскорее рассказать им новости. — Вчера Маршалл сделал мне предложение, и я согласилась. — Маргарет ужаснулась этой новости, а Джосс был просто озадачен. — Мы помолвлены, — задыхаясь, закончила Дана. — Он хочет, чтобы мы поженились этой весной.

— Дана, — сказала Маргарет, ее рука слегка дрожала, когда она наливала кофе в изящную чашечку с цветочным узором. — Не увлекайся. Ты еще слишком молода. — Она посмотрела на зятя. — Я тебя предупреждала, Джосс. Этот молодой человек преследовал Дану с того самого бала. — Джосс поднялся на ноги, все еще держа чашку кофе в руке, безучастно посмотрел на дочь, потом на тещу. — Так что не удивляйся, — упрекнула его Маргарет.

— Детка, — пробормотал Джосс, бережно поставил чашку на столик и, обойдя его, подошел к дочери. — Это, наверное, ошибка. Ты, должно быть, шутишь.

— Он же тебе нравится, правда, папочка? — забеспокоилась Дана. — Он ведь замечательный, правда?

— Правда-правда. — Голос Джосса был проникновенным, но в глазах притаилась тревога. Он обнял Дану. — Рано еще думать о замужестве. Ты совсем ребенок.

— Нет, не ребенок! Мне уже восемнадцать, и я люблю его. — Дана откинула голову и беспокойно посмотрела на них.

— Восемнадцать — это не так много, дорогая, — нежно сказал Джосс, голос его стал глубже, и он продолжал: — У тебя впереди еще много лет, прежде чем выйдешь замуж. — Он беспомощно посмотрел на Маргарет.

— Сядь, Дана, ты слишком взволнована. — Маргарет выпрямилась на стуле. Дана послушно опустилась рядом и взяла предложенную чашку кофе. Выражение счастья стало сходить с ее лица, когда она всмотрелась в строгие лица взрослых. Маргарет холодно продолжила:

— Ты только что стала выезжать в свет. Ты еще не закончила колледж.

— Ведь ты сама выбрала его сопровождать меня на моем первом балу. Ты же говорила, что это неплохой выбор! — волновалась Дана.

Маргарет тщательно подбирала слова.

— Да, я так говорила. Он привлекательный мужчина из очень хорошей семьи и вполне подходит на роль сопровождающего. Возможно, я действительно думала о будущем, когда ты станешь достаточно взрослой, чтобы выйти замуж. Но я не предполагала, что…

— Господи, Дана, сейчас уже никто не выходит замуж в восемнадцать лет, — перебил ее Джосс, меряя шагами столовую, полы его халата развевались. Он нахмурился и заложил руки за спину. — Ты узнаешь еще многих мужчин, прежде чем выберешь кого-то одного. — Он остановился, пораженный возникшей мыслью. — Помнишь, когда мы танцевали на твоем вечере, ты сказала, что не собираешься так рано думать о своем будущем. Как же ты можешь приходить к нам вот так и заявлять, что все уже решено! Это бессмысленно.

— Я люблю его! Он самый замечательный человек на земле, и он тоже меня любит. Почему нам не пожениться? — Сердце Даны взволнованно стучало. Она не могла себе представить, что ее беспечный и безответственный отец отнесется с такой неприязнью к ее замужеству. Бабушка, конечно, захочет оттянуть такое событие. Дана рассчитывала на поддержку Джосса, который всегда помогал ей одержать верх над бабушкой. Дана надеялась, что под его влиянием бабушкино уважение к семье Маршаллов перевесит ее недовольство ранним браком внучки. Дана выразительно вздохнула и перевела взгляд на отца, ожидая его реакцию.

— Потому что, во-первых, он слишком стар, черт возьми! — взорвался Джосс. — Он на одиннадцать лет старше тебя и уже не мальчик. А ты едва выросла из коротких платьиц.