Джейн Гудалл

«Странник»

Плимут, сентябрь 1967 года

От школы до станции идти минут пятнадцать или чуть дольше, если несешь тяжелую сумку. Нелл несла целых две: одну с одеждой, в которой она ходила всю неделю, и растущим запасом косметики, другую — с домашними заданиями на выходные. Вторая сумка была тяжелее. Время от времени девушка меняла руки, а через каждые двадцать шагов (она специально считала) останавливалась, чтобы немного отдохнуть и подуть на побелевшие ладони.

Похоже, год предстоит трудный. Некоторые учителя утверждали, что получить уровень О по десяти предметам, [1]— это слишком, но Нелл считала, что справится. Мама твердила ей, что надо ограничиться восемью предметами, а папа говорил, что для службы на флоте достаточно пяти (можно подумать, что она туда собиралась). На тетю Пэт цифра десять тоже произвела впечатление. Ее дочки-близнецы, например, выбрали по пять предметов каждая, и то мать ими очень гордилась.

В этом году Нелл всю неделю жила в пансионе, а выходные проводила у тети Пэт, и это было здорово, потому что она очень подружилась со своими двоюродными сестрами. Ее собственный отец постоянно находился где-нибудь за границей, а мама тоже иногда уезжала вместе с ним. Двойняшек звали Рита и Джули, и на этих выходных они все вместе обязательно сходят в кино в Эксетере, чтобы посмотреть «Доктора Живаго».

«Джули уже два раза видела этот фильм, — сообщила ей Рита по телефону. — Она втюрилась в Омара Шарифа. А ты наверняка западешь на Тома Куртене. Он такой интеллектуальный тип, как раз в твоем вкусе».

Нелл льстило, что ее кузины были убеждены в том, что ей нравятся интеллектуальные мужчины. Она снова поставила сумки и дала отдохнуть рукам. Новый учебник по математике просто неподъемный, его даже из класса в класс таскать тяжело. Старый и толстый, от обложки чем-то пахнет, а в одном углу все страницы пропитаны чернилами. Нелл была уверена, что до нее этой книгой пользовались, по меньшей мере, человек шесть. Она не любила такие вот бывшие в употреблении книги — с грязными страницами, пометами незнакомцев и подчеркнутыми строчками. Зато учебник по биологии ей достался почти новый. Странички у него были глянцевые, с фотографиями распятых на иголках лягушек, по которым следовало изучать их строение. Французский словарь тоже был новый, а французская грамматика — старая. Хрестоматию по английской литературе ей выдали старую, но Нелл купила собственные экземпляры некоторых книг: «Мэр Кестербриджа» Харди и шестой том «Прелюдии». Мисс Крэбб объявила, что в текущей четверти они будут изучать эти произведения и все девочки должны их приобрести.

Мисс Крэбб все называли просто Крэбби, но Нелл никогда не использовала это прозвище. Хотя учительница не возражала и даже улыбалась, когда девочки спрашивали: «А вот интересно, Крэбби, в этой книге есть хорошие сексуальные сцены?» Она была намного моложе остальных преподавателей и еще не разучилась радоваться жизни. У мисс Крэбб была модная прическа — каре с подкрученными внутрь кончиками волос и длинной челкой, закрывающей брови. Она носила лиловые колготки, а летом облачалась в очень модное платье: облегающее мини, напоминающее по фасону сарафан для девочки-подростка. В этом семестре учительница пришла в школу в брючном костюме. После общего собрания девочки столпились вокруг нее, восхищенно восклицая: «Вы могли бы стать моделью!»

Нелл добралась до станции за двадцать минут, так что ждать поезда на Эксетер нужно было всего десять минут. Она терпеть не могла ждать электрички. Или автобусы. Но хуже всего Нелл ненавидела ездить в пятницу вечером в поезде, битком набитом мрачными личностями. Девушка поставила сумки на край платформы и обеими руками отряхнула форменный плащ. Перед началом семестра его сдавали в химчистку, и с тех пор он выглядел поблекшим и мятым, а на ветру противно хлопал. Нелл не отказалась бы иметь такой же брючный костюм, как у Крэбби, — с большим воротником, застегивающимся сзади, и двумя рядами пуговиц. В школьной сумке лежал экземпляр модного журнала с осенней коллекцией одежды. Нелл купила его в среду, после занятий — в день выхода, — но не стала читать сразу, а решила приберечь для поездки.

На платформе было не слишком много людей — меньше, чем обычно на 17.10. В некоторых поездах имелись общие коридоры, но в том, что приходил в 17.10 из Пензанса, как правило, были купе с отдельными входами — по два в каждом, на обе стороны, так что если уж сел в какое-то купе, поменять его до следующей остановки не было возможности. Нелл старалась выбирать купе, где могла бы погрузиться в собственные дела, поэтому заранее присматривала соседей, с которыми будет безопасно и комфортно находиться рядом. Лучше всего какую-нибудь девушку или женщину. Мама советовала ей то же самое. Но сегодня на платформе было малолюдно: под зонтом стоял мужчина, который, судя по всему, купил билет в первый класс, а чуть поодаль — пара старшеклассников. Многие подружки Нелл предпочли бы ехать с мальчиками. С виду подростки казались неопасными, но Нелл не хотела, чтобы кто-нибудь сказал, что она «бегает за мальчиками», особенно они сами. Рита и Джули всегда твердили ей, что надо играть роль недоступной девушки.

Когда прибыл поезд, из купе вышел студент в зеленом пальто из ворсистой шерстяной ткани и придержал дверь, пропуская Нелл внутрь. Длинные волосы падали парню на лицо. Девушка быстро шмыгнула в вагон. Грузная дама средних лет привалилась к стенке в углу купе, вероятно, крепко спала. Это обрадовало Нелл: слава богу, никто не будет вовлекать ее в бессмысленную болтовню. Нелл захлопнула дверь, поставила сумки на сиденье и немного прикрыла окно. Молодой человек в ворсистом пальто оставил его нараспашку, из-за чего внутри было ужасно холодно — видимо, ветер во время поездки выстудил помещение. Нелл прислонила сумки к стенке, проверила, прочно ли они стоят, и вынула журнал.

Цвета осенней коллекции оказались просто поразительными. Знаменитая Твигги демонстрировала вельветовое платье насыщенного шоколадного тона и колготки горчичного оттенка, а также блузу цвета ржавчины из какого-то блестящего материала, с широкими присборенными рукавами. На одной из страниц Нелл нашла потрясающий брючный костюм: оранжево-терракотовый с голубой окантовкой. Пиджак был длинным — «военной длины», как сообщало описание, — и изысканно скроенным: он плотно прилегал к ребрам, а потом расширялся к нижней кромке. Брюки тоже расширялись книзу, и модель отлично сочеталась с ботинками на высоком каблуке. «Брючный костюм от Жан Мюир. 14 фунтов 50 центов». Ничего себе: да она на всю одежду, которую покупает себе в течение семестра, тратит не больше 12 фунтов. Возможно, через несколько лет, когда она поступит в университет, Нелл сможет купить на стипендию брючный костюм и отказаться раз и навсегда от дурацкого школьного плаща, упорно сохраняющего после чистки запах химикатов.

Она перелистала журнал и увлеклась статьей об актрисе Линн Редгрейв. В статье рассказывалось, что Линн всегда считалась гадким утенком в своей знаменитой семье, поскольку отличалась пухлостью форм и независимым нравом. Раньше ее сестру Ванессу называли «красивейшей актрисой Англии», зато теперь, после того как Линн сыграла главную роль в комедии «Девушка по имени Джорджи», все изменилось, и теперь ее объявили самой талантливой в семье Редгрейв. Постепенно Нелл потеряла интерес к статье. Во-первых, она не смотрела этот фильм, а, кроме того, у нее начали слипаться глаза. Наверное, от чрезмерного чтения.

Нелл сонным взглядом обвела купе. Снаружи стемнело, и в стекле отражались лампы, поэтому ей пришлось прижаться лицом к окну, чтобы что-нибудь разглядеть. Кусты превратились в черные тени, тянувшиеся вдоль железнодорожного полотна, а вокруг них разливалось мрачное свечение, поскольку с неба еще пробивались последние отблески света, выделявшие контуры возвышенностей посреди бесконечных болот. Если это Дартмур, значит, они уже миновали Айвибридж, и теперь поезд не остановится до самого Торквея. Стекло холодило лоб, а из-за тряски зубы Нелл выстукивали мелкий, дробный ритм. Она отстранилась от окна и стала разглядывать отражение купе, совмещавшееся с холмами и деревьями, мчавшимися мимо, словно стаи призраков.