Джимми заперся в люксе с Лори Мэддокс, которая теперь достигла 15-летнего возраста. Несколько раз Пейджу угрожали смертью и частная охрана постоянно торчала у дверей его люкса. Бонзо и компания цеппелиновских роуди искали случая осуществить ежегодный ритуал — погром гостиницы. Мебелировка люксов вылетала с балконов. К шайке придрался владелец «Линкольна» с открывающимся верхом, на который команда дружно выливала напитки и швыряла стаканы с 11-го этажа. Обозленные роуди выкинули с балкона стол, вдребезги разнеся машину. Прибыли телевизионщики. Любимым развлечением Лед Зеппелин стал взрывающийся на мостовой большой цветной телевизор. В прошлом году побоище происходило в отеле “Edge Water Inn” Сиэттла, когда Цеппелины выбросили свои телевизоры из окна прямо в море. Так как Питер Грант исправно оплачивал счета, то владелец отеля с легкой завистью признался, что сам бы не прочь проделать это. «Давай», — подначил Грант, достав еще один чек на 500 долларов. Менеджер поднялся наверх и выкинул с балкона большой “Motorola”.
Так было не всегда, несмотря на все легенды о не прекращавшихся дебошах. Дэнни Голдберг вспоминал: «Это уже прискучило музыкантам, которые просто устали. Они постоянно говорили о том, что дикие вечеринки надоели. Они чувствовали себя одинокими и опустошенными. И беспокоились о том, как выглядят на фотографиях и что жены сойдут с ума, увидев их.
2 июня Лед Зеппелин вылетела в Сан-Франциско, чтобы принять участие в шоу на “Kezar Stadium”, организованное Биллом Грэмом. Открыл шоу Рой Харпер, затем выступили The Tubes и Ли Майклз. Настала очередь Лед Зеппелин, но в этот момент музыканты находились еще на борту “The Starship”. Цеппелины прибыли в 3.30. Они играли так громко, что еще уцелевшие хиппи, находившиеся в полумиле от знаменитого “Panhandle”, могли отчетливо слышать музыку. В трех кварталах от места проведения концерта располагался медицинский центр калифорнийского университета, пациенты которого жаловались, что не могут уснуть. Лед Зеппелин играла до 6 вечера. Потом, они ушли за кулисы, где и наткнулись на обозленного Билла Грэма. Он был взбешен из-за перерыва в концерте. Питер Грант и Билл Грэм походили на Кинг Конга и Годзиллу. Оба были круты, и Грэм никак не мог поверить, что должен отвалить группе такую сумму. Споры продолжались весь вечер. В итоге, люди Грэма не пропустили цеппелиновского фотографа на сцену. В особо сложных ситуациях, Цеппелины обычно предпринимали мерзкие выходки, провоцируя на них Бонзо. Сразу после концерта Бонзо вылил ведро ледяной воды на Билла Грэма, который, в общем-то, не был особенно шокирован. Все менеджеры относились к Грэму как к королю хиппи 60-х, но только не Питер Грант, который заявил: «Никто не заплатит деньги, если группа привела публику в уныние.» Спор как-то утих сам собой. Грэм не любил Лед Зеппелин, но он хорошо заработал на ней. Первая половина гастролей завершилась на следующий день в Лос-Анджелесе, где Цеппелины исполняли старые хиты Yardbirds — “I’m A Man” и песню Фредди Кинга “I’m Going Down”.
Группа разбрелась во время месячного перерыва в турне. Роберт приобрел овцеводческую ферму на побережье Уэльса, а Джимми — поместье “Tower House” в лондонском районе Кенсингтон у актера Ричарда Харриса. Пейдж заплатил за все 350000 фунтов, перебив цену Дэвида Боуи. Здание было построено эдвардианским архитектором и украшено великолепной лепниной. Каждая комната являлась отражением какой-то причуды — бабочки, море, астрология. У каждого проходящего по изысканным комнатам и залам возникало отчетливое чувство соприкосновения с эфемерным высшим пониманием. Джимми продолжал жить в Plumpton Place, но скоро новый дом станет главным прибежищем гитариста. Между тем врачи запретили ему касаться гитары в течение целого месяца до полного заживления руки.
6 июля группа опять встретилась в Чикаго для проведения второй части турне, хотя ситуация немного изменилась. Опять последовала угроза смерти в адрес Джимми от психически больного человека, который предупредил, что Пейджу надо беречься, а то его убьют во время гастролей. Джимми вычислил мужчину, которого поместили в психиатрическую больницу. Охрана продожала дежурить у дверей гитариста круглосуточно. «Лед Зеппелин стала мишенью для угроз», — говорит Дэнни Голдберг, — «и все из-за оккультизма и бешеного успеха. Гастроли 1973 года показали, что угрожали именно музыкантам Лед Зеппелин. События были приняты всерьез. Угрозы, однако, не прекращались».
Вернулся и Рой Харпер. «Джимми считал его великим мыслителем и прорицателем» (по словам Дэнни). «К Рою Харперу относились с большим почтением и содержали наравне с музыкантами группы. Но он начал идиотничать. Например, стоял рядом со сценой, держа в руках игрушечную черную резиновую гориллу, которой и потрясал во время выступления Цеппелинов, как будто игрушка являлась волшебным фетишем и приносила вдохновение группе». Так продолжалось на протяжении нескольких концертов, пока роуди Роберта Бенджи Лефевр не сказал Дэнни: «Я не знаю, что там говорят, но этот парень мягко стелит, да жестко будет спать». Неожиданно мыльный пузырь лопнул. Обслуга относилась к Харперу исключительно плохо. Ричард Коул стал хватать поэта за шею, запихивая в машину исключительно предназначенную для надоевших и нежелательных гостей. Окружение группы пополнилось в лице Б.П. Фаллона и бригадой, работавшей над фильмом Джо Массо. Питер звонил режиссеру 3 раза, убедившись, что фильм может быть полезным для группы.
К моменту прибытия бригады киношников Лед Зеппелин разместилась в “Drake” — нью-йоркском отеле на Мадиссон Авеню. Каждый вечер группа со свитой залезала в лимузины и уезжала в аэропорт Ньюарк, где их ожидал The Starship, заправленный и готовый к вылету. В первый день съемок Лед Зеппелин позировала, расположившись на крыльях большого самолета на фоне гигантской надписи “Led Zeppelin” на фюзеляже, а киношники стрекотали и щелкали камерами. В Балтиморе все 25000 зрителей поднялись и зажгли свои зажигалки, приветствуя группу в момент ее выхода на сцену в знак почтения и преклонения перед очарованием и музыкальным единством. Джимми даже замер, наблюдая такое торжество. «Это был миг настоящего волшебства».
Через несколько дней група вылетела в Питтсбург. Дэнни Голдберг уговорил репортера “Playboy” поехать вместе с музыкантами. На борту “Starship” находились Ахмет Эстерган и штук 6 проституток в шелковых костюмах (девчонки были подружками роуди). Великолепное шампанское и очень холодное пиво лилось рекой. Питер Грант, натянувший на свое грузное тело гавайскую рубашку, грозно взирал на ребят из “Playboy” и мужчину из “Daily Express”, которого Дэнни также захватил с собой. Бонзо ругался с мужчиной — сотрудником “Playboy”, так как журнал не уделил должного внимания деятельности Лед Зеппелин. Роберт заигрывал с одной журналисткой. «Увижу тебя позже … без одежды», — сказал он. Автомобиль с музыкантами конвоировал эскорт полиции с включенными сиренами. Из аэропорта направились на стадион "Pirates". Сцена-платформа была установлена на высоте шести метров в центре поля для игры в бейсбол. Джимми одет в белый х/б костюм и черную майку, на плече висела красная “Gibson”, а губы надуты. Весь концерт он обстреливал публику буги, извлекая странные звуки из терамина, сходные с завыванием сирен марсианской полиции. Роберт был в своих обычных плотно обтягивающих тело джинсах, а открытая жилетка предлагала взору обнаженную грудь. Он расхаживал с важным видом и постоянно прихорашивался, шевелил губами и выпячивал грудь, блестящую от пота. Он трясся и опускался на сцену, охорашивался в показушной позе и отбрасывал назад волосы, как некий хиппи Иисус. Густая июльская жара превратила концерт в баню. Лампы, установленные на сцене мигали всевозможными цветами — шафрановый, светло-вишневый, индиго, аквамарин и изумруд. В заключении “Whole Lotta Love” — старого испытанного боевика Лед Зеппелин выпустили двести белых голубей. За сценой Ричард Коул теснил журналиста “Playboy”, а затем вообще сбросил его со сцены. Когда шоу закончилось, а первые фаны направились к машинам, Лед Зеппелин уже была на борту “Starship”, отлетавшего в Нью-Йорк.