Бессмертные строфы («Отец зовет меня тупым, он просто не догоняет. / Про все, что в мыслях у меня, папаша даже не знает. / Народ считает, что я псих, зато я пользуюсь спро­сом»), бесконечные повторы и прочие сюрреалистичные об­разы превращают композицию «Flying High Again» в очеред­ную песню о наркотиках. При этом сочная гитара и прекрас­ный объемный звук делают ее одной из лучших ранних композиций Оззи - наравне со следующей, которая называ­ется «You Can't Kill Rock'N'Roll». Этот трек, несмотря на безы­скусное название, является прямо-таки выдающимся в плане музыки. На фоне великолепной классической гитары Роуд-са Оззи поет: «Рок-н-ролл - моя религия, и он же - мой закон. / Так было, есть и будет до скончания времен! Ну что, пижон, ты, видно, удивлен? / Тебе не уничтожить рок-н-ролла звон, ведь здесь навеки поселился он», отдавая своеобразную дань уважения легендарным рок-н-ролльным стандартам вроде «Rock Around The Clock».

Co своей обычной прямотой Оззи позже подтвердил: «Рок-н-ролл действительно моя религия и мой закон, и это чистая правда. Надеюсь, что до самой смерти я буду заниматься му­зыкой. Ну а люди… если им хочется говорить всякую чушь - это их право. Но я не считаю, что занимаюсь вредоносным делом. Я не считаю, что наношу кому-то гребаный урон. Что, 6л**ь, плохого в том, что простой парень вроде меня получил воз­можность радовать чертову публику, как следует оттягивать­ся и по-всякому сходить с ума? Что, на хрен, хуже, что более безумно - совать ребенку в руки гребаную винтовку и гово­рить: „Тебе нужно захватить во-о-он тот, мать его, холм, там тебя и укокошат" или прыгать, как я, полтора часа чертовым клоуном по сцене?»

«Believer» - композиция, которая ближе всего к рок-звучанию (я имею в виду именно рок, а не металл) из всех песен альбома, - отличается жесткой, прекрасно записанной работой басиста Боба Дейсли, а также яркой гитарной пар­тией в исполнении Роудса, которая откликается на бас с то­ликой продуманного диссонанса, создающего ощутимое на­пряжение. «Ты должен поверить в себя. / Никто не поверит в тебя», - нарочито оптимистично поет Оззи, наперекор сво­ему зловещему имиджу. Именно таких слов требовали от него многочисленные критики, ставшие жертвами этой тонкой на­смешки. В следующей песне, «Little Dolls», Оззи ликующе рас­сказывает очередную страшилку о некоем человеке, который занимается магией вуду («Иглы и булавки протыкают кожу маленьких кукол»). Именно подобные простенькие демони­ческие истории доводят до исступления американских по­литиков правого толка, заставляя их десятилетиями брызгать слюной от ярости. Возможно, Оззи всего лишь хотел над ними t пошутить, написав такую провокационную песню? Вот что он сам говорит о творческом процессе: «Каждый вдохновляет всех остальных: если мы все вносим свою лепту, то песня нра­вится каждому музыканту… Я сочиняю основной материал, но если [кому-то из музыкантов] хочется что-то улучшить, ему предоставляется такая возможность. Пока процесс идет… Я выдаю идею, первоначальный посыл, а обрабатываем ее мы все вместе».

«Добьюсь ли я когда-нибудь успеха?» - вопрошает Оззи в мощной балладе «Tonight», демонстрирующей все гитарное мастерство Роудса. Также здесь присутствует сочный хор, ко­торый особенно эффектно звучал вживую. Именно подобные масштабные песни - самый смак любого рок-альбома, осо­бенно в восьмидесятые, когда студийные технологии достиг­ли необходимого уровня, чтобы в записи передавать всю их красоту, - принесли славу Оззи и его команде (Дейсли, Керслейк и Роудс, что немаловажно, в значительной степени поучаствовали в сочинении материала). Песня «S.A.T.O.» (аб­бревиатура от «Sailing Across The Ocean» - «Пересекая оке­ан») менее популярна, потому что Оззи здесь пытается взять чуть больше не дающихся ему нот, чем нужно, да и Роудс от­ступает от своей апокалиптичной манеры игры в сторону несколько экспериментального, атмосферного звучания. Но снова выручает текст, полностью захватывающий слушателя полунамеками, как, например, строки: «Я больше не могу, как раньше, это скрывать,/ Я должен об этом тебе рассказать - / Ко­рабль давно на плаву, / Он ждет меня на берегу».

Заглавная песня, «Diary Of A Madman», просто великолеп­на. Оззи мягко интонирует, выводя строки вроде: «Я болен разумом и духом. / Во лжи лишь зеркала виня, / Себя я с кем-то перепутал: / Чужак живет внутри меня». Стихи, вкупе с мрачной атмосферой, пробуждают в сознании слушателя безумные образы - этому способствует даже обложка пла­стинки, на которой Оззи изображен в вампирском макияже и в до смешного нелепой позе. В плане музыки следует от­метить Роудса, который снова на пике формы; необычный тактовый размер и уместные оркестровки, которые подтверж­дают мастерство композитора.

«Diary Of A Madman», благодаря ярким идеям и достоин­ствам исполнения, сразу достиг 14-го места в Британии и про­держался в чартах двенадцать недель. За выходом пластинки последовало турне, продолжавшееся всю следующую весну и отмеченное рядом инцидентов. Басист Руди Сарзо, которого попросили заменить Дейсли на время гастролей (Томми Олдридж занял место Керслейка, а клавиши доверили Дону Эйри, который засветился и на обеих пластинках), сообщил, что Оззи, мягко говоря, невменяем: «Немногие об этом знают, но некоторое время он провел в больнице Св.Иоанна непо­далеку от Лондона. У него был нервный срыв… Мы репе­тировали - Томми Олдридж, Дон Эйри, Рэнди и я. Все му­зыканты находились в Англии, готовились к турне „Diary Of A Madman", а наш вокалист лежал в психушке. Мы, вместе с Шэрон, навещали его там. Это была ее идея, а нас она по­звала за компанию: „Давайте сходим к Оззи'"… Мы поехали к нему, и оказалось, что в этой больнице все было точь-в-точь как в фильме „Человек-слон" (Фильм режиссера Дэвида Линча (1980), повествующий о жизни Джозефа Меррика, которого называли Человеком-слоном из-за ужас­ных наростов на лице). Оззи лежал в кровати с железной спинкой и небольшим балдахином, чтобы им можно было закрыться.

Рядом стояли кувшин с водой и ночной горшок. Когда мы вошли в комнату, он был очень рад нас видеть. Он смеялся и плакал, смеялся и плакал, снова и снова. Постоянные перепады настроения. Затем его наконец отпустили из клини­ки. Доктор сказал Шэрон, что медицина тут бессильна».

Позже Оззи это подтвердил, вспоминая: «Я там чуть не сдох, в этой чертовой психушке. Я много лет торчал на кокаи­не. Еще мы с Биллом Уордом два года подряд ежедневно при­нимали ЛСД. Я решил покончить с этим сумасбродством: при­шел в это прибежище чокнутых, и первый вопрос, который мне там задали, был такой: „Вы мастурбируете?" Я поворачи­ваюсь к этому парню и говорю: „Слушай, задница, у меня про­блемы с головой, а не с потенцией". Но потом я прочитал об этом… оказывается, мастурбация для парней - очень серьез­ный признак незащищенности, а я ведь совершенно безза­щитный. Ну, где-то в глубине души. Ей-богу!»

По поводу своего чудного мировоззрения Оззи пояснил: «Я - полный псих и сумасброд, и эти слова только подтверж­дают мое безумие. Все до единого в этом чертовом мире счи­тают меня ненормальным, буквально каждый человек. И это потому, что они сами психи покруче меня. Я - безумец, кото­рый оглядывается вокруг и говорит: „Вы утверждаете, что я на всю голову чокнутый. Посмотрите на себя, уроды!" Мне гово­рят, что я псих, - о'кей, я псих. Но я не создаю гребаных бомб, у меня нет мерзкого желания убивать людей. Все, что я де­лаю, - это иду на концерт и стараюсь выложиться там по пол­ной. Иногда это получается, иногда - нет. Частенько - нет».

У Осборна вообще очень философский взгляд на вещи, с которым хочется и согласиться, и поспорить: «Самое смеш­ное в смерти, что по-настоящему конец не наступит никогда. Я считаю, что смерть - это просто следующий шаг. Не верю, что за ней ничего не следует, просто не верится, что существо­вание человека обрывается после смерти. Я, конечно, не знаю наверняка, я ведь еще не умер. Кстати, ты представляешь себе, сколько существует способов умереть?»