Причину столь шумного успеха «Семейки Осборнов» нуж­но искать в том чувстве, которое охватывает человека, ис­подтишка заглянувшего в чужой дом - особенно если этот дом так роскошно и эксцентрично обставлен, как поместье Осборнов. Семейство, которое многие критики окрестили «взбалмошным», казалось постоянно погруженным в какие-то конфликты, что придавало шоу «экшна»: зрителям было ужас­но интересно наблюдать поток бесконечных ссор и примирении. Оззи легко удавалось играть главную роль: странная походка, пронзительный взгляд (эту черту, наряду с тремором и видом постоянно обдолбанного наркомана, он приобрел, прой­дя лечение от алкогольной и наркотической зависимости) и стойкая неспособность успешно взаимодействовать с окру­жающей средой - все это как магнитом привлекало к нему зрителей. При этом, по его словам (а точнее, в интервью для издания «Mojo»), певец был еще в хорошей форме: «Когда-то я жил так: напивался или закидывался наркотой и чувствовал себя счастливым, а потом - несчастным и подавленным. А по­том я подумал: „Какого черта я так живу?" Сегодня моей глав­ной привычкой является спорт. Я бегаю каждый день: может, на следующем Лондонском марафоне, черт бы его побрал, я приду к финишу сразу после Джимми Сэвила (Джимми Сэвил (р. 1926) - британский актер, теле- и радио­ведущий, известный своим участием в разного рода забегах). Таблетки я теперь принимаю только по указанию врача, а не для того, чтобы поймать кайф. Из-за всей этой ерунды, которой я раньше увлекался, теперь у меня проблемы с психикой - маниакально-депрессивный психоз. Шэрон говорит, что ей это даже нравится!»

Еще одна славная черта «Семейки Осборнов» - это уме­ние Оззи и Шэрон избегать типичных неловких ситуаций, в которые попадают все родители, и реакция Джека и Келли. Оззи: «Сложно заниматься сексом, когда у тебя в доме трое детей-подростков, - они говорят: „Ах вы старые развратни­ки! Мы знаем, чем вы там занимаетесь" или „Нам туда нельзя, папа снова дерет маму". Если бы я посмел сказать такое сво­ему отцу, то мигом рухнул бы на землю с гребаными вилами в груди».

Центральной темой шоу и, может быть, самой сильной его стороной стал негативный опыт жизни Оззи в бытность его самым популярным сатанистом из всех хард-рокеров. Да, теперь он стал трезвенником, ведущим здоровый образ жизни, но для тех, кто знает, что он пережил, шоу стало еще большим откровением. За всеми этими шутками, в том числе и про собачье дерьмо, скрывается жизнь человека, ко­торый жил в аду и вернулся, чтобы рассказать об этом. Кроме того, певец всегда был совершенно непредсказуемым - невоз­можно угадать, что он выкинет в следующую минуту. Сам Оззи как-то сказал: «В то время, когда я плотно сидел на наркоте, я сочинил такие песни, как „Flying High Again", „Snowblind" и прочее дерьмо. Однажды я подумал: „Черт, да я же пою песню о том, что [наркотики] это хорошо, а сразу за ней - еще одну, о том, что это плохо?" Но штука в том, что так и надо. Ведь когда я их писал, я думал именно так, это часть моей жизни. Часть того, кто я есть и кем буду».

Борьба Оззи с пагубными привычками продолжалась вот уже около двадцати лет, и, казалось, ей не будет ни конца ни края. Еще в 1986 году Оззи сообщил журналистке Сильви Симмонс, что решил завязать с наркотиками и выпивкой: «Те­перь я больше не принимаю наркотики, хотя иногда позволяю себе выпить, но и с этим пытаюсь покончить. Я был таким жал­ким! Все время ширялся до одури. Я даже сексом не занимал­ся в трезвом состоянии и поэтому - вдумайся только - не знал, как это происходит! Все это причиняло боль - и духов­но, и физически… Раньше все выходные я проводил так: вставал, шел к мини-бару и целый день бухал… Теперь, чтобы выздороветь, я целыми днями занимаюсь спортом. Всю про­шлую неделю я бегал по три мили в день, а на гастроли я те­перь беру с собой тренера по карате.

Когда наутро просыпаешься после тяжелой попойки, каж­дое действие причиняет боль. Так что теперь после концертов я позволяю себе максимум пару пива. Я хочу совсем завязать с выпивкой. Вся проблема в том, что рок-н-ролл связан с ал­коголем так же, как Жак Кусто с водой, - спиртное повсюду. По крайней мере, так я перед собой оправдываюсь. Я знаю многих, кто сидел на кокаине, и многих любителей травы - да и сам я в их числе. Но вот героин я никогда не употреблял - разве что попробовал пару раз. Все героинщики, кого я знаю, сейчас либо умерли, либо сошли с ума. Ну, или превратились в растения. Если слезаешь с героина, то уже никогда не станешь прежним человеком - всю оставшуюся жизнь проведешь психом. То, что дети знакомятся с наркоти­ками уже в школе, - просто ужасно. Как-то я выступал в „Ham­mersmith", так туда привели детей, которые нюхали клей! Это уже даже не смешно. Я не пытаюсь строить из себя этакого добряка-моралиста. Просто с тех пор, как у меня появилась семья, я считаю, что это неправильно. Если к детям придет какой-нибудь Главный Инспектор Джонс и скажет: „Детишки, вам не стоит принимать героин", они пошлют его куда подаль­ше. Ну, а я решил, что, если это буду говорить я, может, мне удастся спасти чью-то жизнь. Героин - это смерть. Посмотри­те, что стало со старым добрым Филом Лайноттом (Филипп Лайнотт (1949-1986) - басист и гитарист группы «Thin Lizzy», умер от повреждений внутренних органов, вызванных злоупо­треблением наркотиками и алкоголем). Столько рок-музыкантов из-за этого уже в могиле, посмотрите на них! Я не говорю, что сам чем-то лучше Фила Лайнотта или Кита Муна (Кит Мун (1946-1978) - барабанщик группы «The Who», умер от передозировки таблеток), - мне просто пока больше везет… Если не хотите пре­вратиться в чудовище - не принимайте наркотики! Во время турне „Bark At The Moon" я был просто не в себе. Я не понимал, что делаю, и до сих пор не помню ничего из тех событий.

На самом деле все это, и даже алкоголь, - чепуха. Я на­чинаю посещать собрания анонимных алкоголиков и где-то на месяц прихожу в норму, а потом все идет по новой. Зато теперь я, так или иначе, могу с этим справиться. Хотя это не такая уж и легкая борьба. Когда я впервые приобщился к рок-н-роллу, мне казалось, что самое главное в нем - это мешок наркоты, безумные идеи и дикие вечеринки после концертов. Вот в чем я видел смысл рок-н-ролла».

А разве это не так? «Нет, не так. Я не виню рок-н-ролл во всех моих бедах: мои дурные привычки - это только моя беда, и я буду с ними бороться. Но было бы гораздо лучше, если бы мы устроили грандиозный концерт, вроде „Band Aid", и построили бы на вырученные деньги реабилитационную клинику вроде Центра Бетти Форд. Когда я там побывал, то будто прозрел. Я ужасно стеснялся просто прийти туда и принять помощь. Все время говорил: „Я? Всемирно известный Оззи, и так далее? Мне нужно пойти и сказать им, что я болен?" Но у меня уже не оставалось сил бороться. Я продержался пятнадцать раундов и был банально неспособен выйти на ринг в шестнадцатый раз. Моя проблема убивала меня, а умирать я не хотел».

Но давайте вернемся в двадцать первый век. Во время съемок «Семейки Осборнов» Оззи раз или два срывался и начинал пить. Как он говорит, «ненавижу смотреть на себя в периоды больших успехов и неудач. Но оба раза во всем было виновато шоу! Иногда я чувствовал, что больше не в силах выдерживать постоянное присутствие камер. Мне нужна была какая-то отдушина, и я нашел ее в вине… Я из тех людей, что вечно обо всем беспокоятся. Меня беспокоит, что это шоу может повлиять на детей. Им семнадцать и восемнадцать, как раз тот возраст, когда такое пристальное внимание к твоей жизни только вредит. Когда все закончится, было бы непло­хо отправить Джеймса и Келли к психологу, который вынул бы из них все это дерьмо». Реакция людей его изумляет: «Когда я иду по улице в Лос-Анджелесе, все смотрят на меня, будто я Джон Леннон! Эй, да я же всего лишь старпер из Бирмингема!»

Реакция прессы на все это не заставила себя ждать: в «USA Today» вышла статья под заголовком «Как же старею­щий, побитый жизнью монстр рока превратился в нового плюшевого мишку нации?». В начале 2002 года вся эта шумиха получила вполне ожидаемый результат - стартовали съемки второго сезона сериала (кстати, за этот сезон Осборнам заплатили 20 миллионов долларов). «Нет, конечно, здо­рово получить такую хренову тучу денег, - осторожно за­метил Оззи, - но если шоу начнет разрушать мою семью, я с этим быстро покончу. Я не хочу видеть, как мой сын, не в силах выдержать такое давление, превращается в чрево­угодника… Люди продолжают сравнивать меня с Гомером Симпсоном. Разве я похож на него? Не знаю… Хотелось бы понять, с чего вдруг эти американцы от меня в таком вос­торге. Еще двадцать лет назад они считали меня гребаным Антихристом!»