И он окажется взаперти вместе с женщиной и ребенком на бог весть какое время.

Рейчел Харрис не знала, донесут ли ее ноги до дома. Она понимала, что хозяин ей не доверяет. Все правильно. В подобной ситуации она реагировала бы точно так же. Ей приходится соблюдать осторожность. Недоверчивые люди задают вопросы, на которые она не может ответить, если хочет, чтобы Коди оставался в безопасности.

Заморгав от яркого света, горящего в доме, она прошла в кухню.

— Кофе? — предложил Лукас и выдвинул пару стульев из-под большого стола.

Она неуверенно кивнула и села. Исподволь бросив взгляд на хмурого человека, пересекающего просторную кухню широкими шагами, Рейчел затаила дыхание. На улице было недостаточно светло, чтобы как следует разглядеть его. Но теперь один вид его спины вызвал неодолимое желание прыгнуть в машину и умчаться куда глаза глядят, несмотря на проколотую шину.

Рослый, футов шести, Лукас Каллахан напоминал самого дьявола. Густые черные волосы лежали на загорелой шее, доходя до воротника черной рубашки. Плечи достаточно широки, чтобы прислониться к ним, спрятаться от любой опасности, и, по-видимому, отнюдь не располагают к сантиментам.

— Спасибо, — прошептала Рейчел, когда он поставил перед ней чашку кофе, и, вдохнув изумительный аромат, с благодарностью улыбнулась. Она не пила кофе со вчерашнего утра. У нее осталось меньше сорока долларов, и нельзя их тратить на такую роскошь, как кофе. Она очень рассчитывала на Дженни, отсутствие которой поставило ее на грань отчаяния. За свои двадцать семь лет она много чего пережила. Последнее испытание стало, пожалуй, наихудшим.

Лукас поставил перед Коди стакан молока, порылся в шкафчиках и, удовлетворенно проворчав что-то себе под нос, бросил на стол полупустую пачку печенья.

— Лучше не съедай все сразу. Может, придется растянуть их на несколько дней.

Коди посмотрел на Рейчел, которая ответила на его вопросительный взгляд улыбкой. Он взял одно печенье и стал есть его медленно и осторожно, словно что-то неизвестное и экзотическое.

Рейчел наблюдала за ним, и любовь к сыну преодолевала страх. Мальчик вел себя послушно, не капризничал, ни разу не пожаловался, хотя приходилось целыми днями сидеть безвылазно в машине. Последние две ночи они и спали в ней, не рискуя истратить оставшиеся деньги. Но вместо дома подруги детства оказались в уютной, но чужой кухне незнакомого человека. Заметив дружеские отношения между ним и шерифом, Рейчел решила, что здесь они, по крайней мере, в безопасности. Шериф сам предложил ей остаться. Она не боялась, но ее волновала близость этого мужчины. А почему — трудно объяснить.

Обхватив ладонями горячую чашку, она спросила:

— Вы не знаете, когда Дженни и Пит вернутся?

— Я слышал, они уехали на месяц.

— На месяц! — Ее сердце упало. Еще целых две недели. Наличных денег хватит на день-два, воспользоваться кредитными карточками она не может — риск очень велик. Их очень легко выследить, если иметь желание и средства. У родителей Стивена есть и то, и другое. Надо поискать место, где они дождутся возвращения Дженни. Вот только когда она сможет уехать?

Рейчел бросила еще один незаметный взгляд на Лукаса Каллахана. Он не пошевелился, с тех пор как бросил печенье на стол, лишь оперся спиной о стойку, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Такая поза сделала его еще более неприступным.

Рейчел сосредоточилась на кофе и собралась с силами.

— Мы можем отправиться в Грейт-Фоллз, как только заменят колесо. Как долго, по-вашему, продлится буря? Есть у нас шанс уехать сегодня вечером?

— Сомневаюсь, — ответил Лукас. — Зависит от того, сколько выпадет снега и насколько сильным будет ветер. Если буря усилится, вы сможете выбраться отсюда не раньше чем через несколько дней.

Ее сердце снова упало, и она прислушалась к завыванию ветра за окном тихой, уютной кухни. Дрожь пробежала по телу, но не от жутких порывов ветра, а от страха, который она испытывала, ощущая, как ее сверлит пара глаз. Почему-то ей казалось, что они такие же холодные, как и их обладатель. Почему он такой неприветливый? Такой… враждебный? Большинство людей подозрительно относятся к незнакомцам, но разве Лукас не понимает, что она оказалась в таком положении не по своей воле?

— Пока погода не ухудшилась, поставлю-ка я вашу машину в гараж, чтобы ее не завалило. Вам что-нибудь нужно взять из нее?

Рейчел подумала о четырех чемоданах и коробках в багажнике. Если Лукас их увидит, наверняка поймет, что речь идет вовсе не о короткой увеселительной поездке в гости к подруге.

Возможно, он не потребует ответов, по крайней мере, сейчас, но в ближайшем будущем — непременно. К счастью, есть еще небольшая ручная сумка.

— Сумка на заднем сиденье, — ответила она. — И пальто Коди. И еще одеяла.

— Одеяла вам не понадобятся. В доме полно свободных спален. Я приготовлю для вас комнату.

— Спасибо. — Рейчел отвела взгляд. Отчего-то, когда он проходил мимо, ее словно жаром обдало.

— Возможно, я задержусь. Надо кое-что сделать по хозяйству. — Лукас поправил шляпу и надел тяжелое пальто. На мгновение замешкался. — Вы не против помешать вон в той кастрюльке на плите?

— Разумеется, нет. — Опустив длинную деревянную ложку в кастрюлю, Рейчел глубоко вдохнула. От запаха у нее потекли слюнки. Куриный суп.

— Мама?

Она закончила мешать и водрузила крышку на место.

— Что такое, Коди?

— А когда мы поедем к Дженни?

— Через несколько дней. — Рейчел подошла к сыну, который все еще сидел за столом. Она погладила его по темным волосам, надеясь прогнать беспокойство из детских глаз. Ей не хотелось, чтобы сын все время оглядывался, как последние шесть месяцев вынуждена была делать она. Если бы только она позвонила Дженни! Но им пришлось очень быстро уезжать.

— А до тех пор мы останемся здесь? — Коди смотрел на мать карими глазами, слишком умными для шестилетнего ребенка.

— Мы найдем другое место, как только погода улучшится. — Однако, если предположения хозяина дома насчет бури верны, у нее не будет выбора. Им придется остаться.

Понимая, что беспокойством делу не поможешь, Рейчел решила, по крайней мере быть полезной и стала искать в шкафах продукты, чтобы приготовить что-нибудь еще, кроме супа.

Через некоторое время дверь позади нее распахнулась, ударившись о стену и впуская порыв холодного ветра и Лукаса. Рейчел вздрогнула от неожиданности, но заставила себя не отрывать взгляда от разложенных перед ней продуктов, игнорируя шуршание грубой ткани и топот сапог по кафельному полу.

Лукас стряхнул прилипший снег и, сдернув шляпу, хлопнул ею по ноге.

— Не слишком-то хорошо на улице.

Рейчел торопливо насыпала в тарелку крекеры, которые обнаружила, пока он вешал пальто и шляпу на крючок за дверью. Не произнеся больше ни слова, Лукас подошел к столу и положил красную нейлоновую сумку и пальто Коди на свободный стул.

Стараясь не думать о разыгравшейся непогоде, Рейчел нашла три миски, наполнила их и поставила на стол.

— Я не знала, что еще вы планировали на ужин.

— Примерно, то же. Надеюсь, вам двоим будет достаточно.

— Конечно. — Она улыбнулась и села. — Пахнет замечательно.

Единственный свободный стул стоял справа от нее в конце стола. Вполне естественно, что она туда смотрела, когда Лукас направился к нему. Вот только неестественно, что сердце на краткий миг остановилось. Теперь он был без шляпы, и Рейчел впервые смогла как следует разглядеть его, особенно глаза, темные, почти черные. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, она опустила голову.

Лукас накрошил целую пригоршню крекеров в свою миску. Коди понаблюдал, а потом сделал то же самое со своим супом. Малышу не хватает мужского влияния. Прошло два года после смерти Стивена, и Коди едва ли помнит папу. С тех пор она мало внимания уделяла сыну — пришлось зарабатывать на жизнь. Но она никогда никому не позволит забрать его у нее, как бы далеко и долго ни пришлось убегать.