— Не хотел волновать тебя.

— Ты не ранен? — Ева быстро осмотрела его с головы до ног, обратила внимание на ссадины на руке, но расспрашивать не стала.

— Ничего. Все нормально, правда.

— Послушай. — Ева облизала губы. Разговор давался с трудом. — Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал. Спасибо. — Она пожала его руку.

Картер посмотрел ей в лицо.

— Я делал это не ради твоего «спасибо», Ева.

Она отпустила руку и сунула ее в карман. Сложности еще впереди.

— Я могу лишь поблагодарить тебя и все, Картер. Мне очень жаль.

— Вы в порядке, мисс Санторо? — Генри поднялся по лестнице и встал рядом с Картером.

— Да. — Ева выдавила улыбку. — И если я вам больше не нужна…

— Конечно. Только Морану необходимо заехать в участок и дать показания.

Ева сделала шаг назад и закрыла дверь. Прямо перед Картером. Перед мужчиной своей мечты.

Глава четырнадцатая

Чашка хорошего кофе может излечить от многих болезней, но не от той, от которой страдала Ева.

Прошла неделя с того момента, как Полк пытался поджечь ее магазин, а она все еще была напугана. Не то чтобы она хандрила — не ее стиль. Внешне Ева старалась выглядеть оптимистичной, энергичной. Она заказала новую обивку для мебели, в выходные прошлась по магазинам с Мелоди — девушка не знала, как заключать настоящие сделки. Даже сделала педикюр — то, чего никогда не делала раньше и, скорее всего, не сделает в следующий раз: слишком противно ощущать эти маленькие ватные шарики между пальцами.

И все же она страдала. Сердце разрывалось от боли. От Картера новостей не поступало, а об участи Бернарда Полка рассказывал Генри. Ведь именно по ее требованию детектива Морана от дела отстранили.

Сейчас Ева сидела в кафе и ждала Арти и Линн. Она знала, что они пригласили ее развлечься.

То, как они вошли в кафе, держась за руки, как обменивались улыбками, подсказало Еве, что на ее глазах рождается роман. Как приятно видеть счастливых людей! Арти заказал шоколадное пирожное — верный признак настоящей любви. А так как Ева обожала своего брата и желала ему лишь счастья, она мило улыбалась и поддерживала непринужденный разговор.

— Ева, мы с Линн хотим кое-что с тобой обсудить, — начал Арти.

Ева оживилась. Неужели брат собирается жениться? Немного быстро, но чего в жизни не случается. Хотя разве она сама не влюбилась в Картера буквально с первого взгляда?

— Я вся внимание, — ответила она, пододвинув стул ближе.

— Моя мама звонила мне вчера ночью. Она была ужасно взволнована, — начала Линн.

— Она знает, что мы встречаемся, и больше не могла молчать… — добавил Арти.

— О чем? — не поняла Ева. — Что наша семья не знает, какой вилкой следует кушать рыбу?

— Это по поводу витрины, — вставила Линн. Голос ее дрожал.

Арти накрыл ее руку ладонью.

— Битси призналась, что это она разбила стекло в твоем магазине.

Ева лишилась дара речи. Конечно, кое-что она подозревала, но такое!..

— Она осознает, что совершила ужасную вещь, и чувствует себя отвратительно, — поспешно заговорила Линн. — Я знаю, этому нет оправдания, но таким чудовищным образом она хотела защитить меня. Понимаете, мой бывший муж — жестокий человек.

— Я слышала. Брак с ним был ужасен, — кивнула Ева.

— Все в прошлом. Но дело в том, что, помимо пристрастия к стриптизершам, проституткам и увлечения порнографией, его интересовал еще и жесткий секс.

— Кошмар… — ошеломленно прошептала Ева.

— Да. Понимаете, моя мама, когда увидела все эти дамские вещицы, выставленные в вашей витрине, она… как сказать, запаниковала — у нее они ассоциировались с его поведением. И воспоминания о том, через что я прошла, вернулись к ней, ей стало больно. Думаю, сейчас она казнит себя за случившееся. К сожалению, она очень хотела этого брака — мой бывший муж родом из очень приличной семьи.

— Нелепость какая, — произнесла Ева. — Это вашего мужа нужно обвинять. Битси не могла повлиять на его больное воображение.

— Знаю, да и в глубине души она тоже знает. Но той ночью мама утратила контроль над собой. И теперь осознает, какую ужасную вещь совершила — с вами и вашим магазином.

— Бедная Битси, — вздохнула Ева. — Она, наверно, пребывает в шоке. Впрочем, ей не нужно волноваться. Страховая компания покрыла все издержки. И заверьте ее, что у меня нет намерений возбуждать уголовное дело. Знаете, я лучше скажу ей это лично при встрече, если это поможет унять ее страх.

Линн нахмурила брови и повернулась к Арти за поддержкой. И за любовью, как успела заметить Ева. Арти сжал руку женщины и ближе наклонился к сестре.

— Дело в том, Ева, что сейчас, когда мы сидим здесь, Битси разговаривает с Картером. Она сказала, что ей необходимо общественное порицание.

— Что?! — Ева подпрыгнула и больно ударилась бедром о край стола. — Ей нельзя разговаривать с Картером!

Ева помчалась к машине. Быстро дала задний ход, бампер слегка царапнул о мусоросборник.

— Страховка все покроет, — пробормотала она. Это уже становилось ее девизом.

Она помчалась к дому Даниджеров, не обращая внимания на знаки ограничения скорости. Выскочив из машины, увидела «мерседес», отъезжающий от стоянки.

Ева побежала к гаражу. Перескакивая через две ступеньки — а вдруг Картер решил подождать и не арестовывать Битси, — она забарабанила в дверь.

Картер открыл немедленно. Он стоял на пороге в джинсах и в белой футболке. Казалось, в участок он не спешил.

— Я видела, как отъехал «мерседес». Это была Битси? — Ева тяжело дышала.

Картер кивнул и оперся рукой о косяк.

— Она рассказала тебе о витрине?

Он снова кивнул и отступил в сторону.

— Войдешь?

Продолжая тяжело дышать, Ева вошла и сделала круг по комнате.

— Картер, ты не можешь арестовать эту старую женщину. Она просто пыталась защитить свою дочь. Конечно, она выбрала не самый лучший способ, но все же…

Картер ждал, пока Ева остановится перед ним.

— Я сказал Битси, что если она действительно хочет привлечь внимание к своему поступку, то пусть приходит в участок, и мы над этим поработаем. Она пыталась принести себя в жертву, чтобы помочь женщинам. Кажется, я ее убедил, и она пообещала подумать.

Ева молча слушала его. Картер старался угадать ее мысли, сам при этом оставаясь абсолютно непроницаемым.

— Я хочу, чтобы ты знала. — Мужчина провел рукой по волосам. Он всегда так делал, когда был в чем-то не уверен. — Я не знал, как сказать тебе, поэтому написал на бумаге. — Картер прошел к столу, взял блокнот с висящей на нем ручкой — той, которую она ему подарила при первой встрече, — и вернулся. — Я написал историю моей жизни, самые важные детали. О том, что ребенком я стеснялся отца и чувствовал себя виноватым; как много и упорно я работал, чтобы доказать, что могу добиться такого успеха, какого мой старик и не видывал. А потом заработал целую кучу денег и женился на легкомысленной женщине из высшего общества, а вскоре осознал, что это все бессмысленно. Я использовал работу и жену в тех же целях, в каких использовали и меня. Это было обоюдное унижение. — Он перевел дыхание и продолжал: — Я понял, что ненавижу себя, ненавижу окружающих меня людей за то, что их кредо — деньги всесильны. — Картер снова провел рукой по волосам. — И я грешил, что не могу так больше жить, уехал из Нью-Йорка и стал полицейским. Я хотел помогать людям, но так и не научился им доверять. Я анонимно вложил деньги в фонд, но не желал строить личные отношения с кем бы то ни было. — Он замолчал и отдал ей блокнот. — И тогда я встретил тебя… Только с тобой я готов делиться своими проблемами. У меня плохо получается, просто мало опыта и…

Ева сделала шаг навстречу.

— Я доверяю тебе, Ева. Я действительно тебе доверяю. — Он поднял руку, чтобы коснуться любимого лица, но бессильно опустил ее вниз. — Я доверяю тебе, потому что знаю: ты — та самая, которую я ждал всю жизнь. Ты щедрая и всепрощающая, забавная и умная. Ты — та женщина, которую я люблю. Возможно, у тебя будет время прочесть мои записи и ты простишь меня. Тогда мы сможем начать все сначала?