Ева закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Единственное, в чем она уверена, — это что плакать она не собирается. По крайней мере те две минуты, за которые она попытается выпроводить его за дверь. Она с трудом проглотила комок в горле и открыла глаза.

— Послушай, я чувствую себя разбитой. — Ее голос звучал устало и бесцветно. — Я плохо спала ночью, а сегодня еще должна работать. Мне кажется, нет смысла продолжать нашу беседу.

— Ева…

Она не ответила. А ему больше нечего было предложить.

— Выход отсюда тебе известен, и я уверена, что у тебя все еще есть ключ от входной двери. Запри ее.

Не оборачиваясь, она прошла в спальню и закрыла за собой дверь так, как делала это, когда братья доводили ее до исступления. Ева легла на кровать и уставилась в потолок.

Много лет назад, лежа вот так в кровати, она сначала жалела себя, потом составляла план мести, как она уедет от них куда-нибудь на Гавайи и даже не попрощается. И пока она будет попивать традиционные напитки с маленькими зонтиками в стаканах и носить в волосах цветы, братья наконец-то образумятся и поймут, что не могут жить без нее, затем бросятся к ее ногам с мольбами о прощении и обещаниями больше никогда не поступать плохо. И тогда, возможно, она вернется, если они пообещают складывать свою одежду и мыть посуду.

Сейчас ей тоже было жаль себя, но план мести она не придумывала. Она просто плакала.

Глава тринадцатая

Ему следовало пойти домой и напиться. Господь свидетель, он уже так долго смотрит на бутылку бурбона, что за это время алкоголь уже должен был впитаться в его кровь по воздуху.

Когда Картер пришел домой, то увидел сообщение на телефоне, оставленное Симоной. Он прослушал запись — мольбы о звонке, но не позвонил. Через два часа раздался звонок от Теда, Картер не поднял трубку. О чем прикажете говорить? У меня стресс, потому что я не умею доверять? Звучит как признание из дешевого женского журнала.

Впрочем, все правда. Он не умеет верить. Ева права. Дело не в деньгах и богатстве, а в том, что если ты доверяешь кому-то по-настоящему, то рискуешь быть отвергнутым. Это ранит. Сильно. Впрочем, он сам ранил Еву намного глубже.

Картер тупо смотрел на бутылку, в компании которой коротал последние шесть, а может, семь часов. После трудной пробежки в голове так и не прояснилось, и Картер просто уселся в темной квартире и стал слушать звуки, поступающие извне: скрип двери — это пришли Тед и Симона, веселый лай Бастера, возню белок на крыше. Он видел, как заходит солнце и на небе появляются звезды. И все сидел и сидел в одиночестве.

Я схожу с ума, думал Картер, но не знал, что с этим делать. Он являлся источником страданий для других и сам страдал. Он думал о Еве. Одно дело — отказать ему лично, и другое — попросить шефа отстранить его от расследования. Он знает больше, чем кто-либо. Неужели Еве нужны лишние проблемы? Ведь что-то должно произойти, он уверен в этом, вот только бессилен предотвратить беду.

А может, не бессилен? Картер вскочил со стула и понесся на кухню. Взяв пару отверток, плоскогубцы и набор отмычек, быстро натянул куртку, спортивные брюки и рванул в гараж. Там он нашел металлическую цепочку. Еще раньше он заметил, что Евин хозяин, идиот, так и не починил свет на лестнице. Может, она и не хочет, чтобы он вел расследование, но Картер не позволит ей бессмысленно рисковать. Конечно, его помощь ничтожна, но хоть что-то…

Сев за руль своего грузовичка, он на минуту закрыл глаза и глубоко вдохнул, чтобы немного успокоиться. А теперь — вперед.

Припарковав машину с черного хода, Картер взял инструменты и электрический фонарь и направился к дежурившему офицеру. За рулем сидел Генри, пил кофе и ел бутерброд.

— Я собираюсь починить свет в холле. Он не горит. — Моран, не дожидаясь ответа, пошел к дому.

Входная дверь была заперта. По крайней мере хоть один здравый поступок. Картер открыл замок ключом и вошел внутрь. Дверь за ним захлопнулась. В холле, как он и предполагал, было темно. Картер включил фонарь и… замер.

На лестнице стоял мужчина с канистрой бензина. Он повернулся и, увидев Картера, бросил в него канистру, которая попала Морану в плечо. Фонарь упал, и злоумышленник бросился вниз, пытаясь выскользнуть на улицу.

Картер подставил подножку, одновременно нанося удар в солнечное сплетение. Мужчина упал, и Картер прижал его коленом, заведя тому руки за спину.

— Генри, — крикнул Картер, тяжело дыша, — звони в полицию!

Раздался щелчок замка, и на пороге своей квартиры появилась Ева.

— Ева, иди в комнату и звони 911.— Картер услышал звук открываемой входной двери и крикнул: — Это Моран, все в порядке. У меня тут незваный гость.

Генри направил луч, включив фонарь. Картер зажмурился. Они вместе подняли мужчину, лежащего на полу, и Картер сразу узнал его.

— Полк, — с отвращением произнес он. Владелец помещения, которое арендовала Ева, мистер Сама Респектабельность собственной персоной, только вместо смокинга с галстуком дешевый спортивный костюм. — Как вам удалось пробраться сюда незамеченным?

— Я вошел через задний вход.

— Понятно. У вас есть ключи от магазина, и вы знаете код охранной системы.

— Я собирался починить свет, — пробормотал Полк.

Картер посмотрел на канистру, валяющуюся на полу.

— Придумайте что-нибудь другое, Полк, или убедите меня, что это набор инструментов для того, чтобы чинить свет. Что вы планировали сделать — поджечь дом?

Полк молчал. Локон седых волос упал на его аристократическое лицо.

— То, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас в суде, — напомнил Генри.

— От страховой компании вы бы получили деньги. Ваши доходы сейчас тают, не так ли? — Картер выжидающе смотрел на мужчину.

Бернард Полк выглядел так, словно не понимал ни единого слова.

— Не удивляйтесь. — Картер с отвращением покачал головой. — Получить достоверную информацию не трудно — всего несколько звонков в город, и уже известно, что ваши друзья, банкиры, собираются исключить вас из клуба, если вы не заплатите взносы.

— Что? Я не совсем уловил смысл, — переспросил Полк, и Картер громко повторил новости. Бернард как-то сразу постарел, услышав, что приятели по гольфу сдали его полиции. — Откуда мне было знать, что цена акций на бирже упадет? — запричитал он. — Я же не мог допустить, чтобы меня исключили! Как бы это выглядело?

— Вы озабочены лишь своим положением в обществе. Но вы же могли убить Еву Санторо, вы, вшивый мерзавец! — Картер не сдержался и двинул Полка по челюсти.

— Моран! — заорал Генри.

— Картер! — крикнула Ева с лестницы.

— Ты должна была пойти в комнату и вызвать полицию.

— Я так и сделала.

Вдали послышался вой сирены.

— Прошу прощения. — Полк посмотрел на Еву. — Я пытался вас напугать, и, когда сегодня утром вы позвонили, я был уверен, что вы съезжаете. Мне очень жаль, даже в мыслях не было причинить вам вред. Ничего личного.

— Я сказала, что подумаю о том, чтобы уехать, — громко сказала Ева — без своего слухового аппарата Бернард Полк практически ничего не слышал. Ева хотела войти в комнату, но задержалась. Она посмотрела вниз, оцепеневшая, испытывающая отвращение и брезгливость. — Я разрешила тебе его ударить, Картер. — Она захлопнула за собой дверь.

Ева стояла около окна и смотрела на улицу. Как долго она стояла там, кто знает? Наверное, достаточно долго, раз начался рассвет. Внизу, в холле, все замерло. Полка увезли в участок, и голоса постепенно затихли.

— Ева, это я, открой, — раздался голос Картера.

Она неохотно двинулась к двери и сняла цепочку, потом отступила в сторону, но не предложила войти.

— Все закончилось?

Картер провел рукой по волосам. Характерный жест.

— Закончилось. Мы подозревали его, так как Полк — один из тех, кто имел ключи.

— Ты не говорил мне. — Она внимательно изучала его лицо — лицо полицейского. — Думаю, это одна из многих вещей, о которых ты мне не рассказал.