Где-то в дебрях Леса родилась тугая спираль смерча. Свитоё из бешено вращающихся воздушных струй чудище играючи раздвинуло плотно переплетённую массу древесных стволов, ползучих растений и кустарника и с гулким рёвом вырвалось на берег, ломая как солому толстенные тела вековых деревьев. Разрушители заметили вихрь, но или не поняли до конца, что за угрозу он несёт в своём утробно урчащем чреве, или же просто не смогли эту угрозу отбить.

Серая крутящаяся воронка зацепила хоботом мелководье, взмётывая тучи донного ила и фонтаны вспененной воды, а затем одним броском перемахнула металлокаменный вал, испятнанный следами молний.

И защитное, и наступательное заклинания Чёрных разорвало в клочья напором влитой в смерч магической силы. Призраки Смерти были разодраны на стремительно исчезающие лоскуты-ошмётки сероватого тумана – волна смертного ужаса отхлынула, поток чёрных молний иссяк. Воспрянувшие духом люди отчаянно отбивались мечами от ещё шипящих на песке змей – порождения злой магии утратили смертоносную стремительность, перестали свиваться в живые пружины и прыгать, целясь при этом в лицо. Люди брали верх – мерзкие твари гибли одна за другой под секущими взмахами поющих клинков. А первая волна атакующих зацепилась наконец-то за берег, и золотые молнии посыпались на чёрное кольцо теперь уже с двух сторон.

Разрушители быстро и правильно оценили изменившуюся ситуацию. Они справились бы с напавшими на них чародеями-людьми даже сейчас, когда враги подобрались к самой стене и щедро засыпали чёрный вал молниями. Но настоящую угрозу представлял собой возглавлявший атаку неведомый маг, укрывшийся за мощной защитой, – Чёрные не только не могли достать его, но даже не сумели понять, кто же он такой на самом деле и какими силами обладает.

И Разрушители перераспределили оставшуюся у них Силу – они отдали почти всю энергию своему лучшему бойцу, сохранив только минимально допустимый уровень защиты от непрерывно падающих молний, разрушавших оборонительный рубеж – чёрную стену.

Воинам Отряда показалось, что из-за стены взметнулось исполинских размеров змееподобное тело, закованное в броню блестящей чешуи. Громадный змей изогнулся дугой, нацеливаясь заострённой головой на ладью, а из-за вала росло и росло его бесконечное туловище. Аколиты оцепенели.

Сам же Эндар видел происходящее несколько по-иному – прямо в лицо эску летела узкая четырёхгранная пирамида, похожая на наконечник огромной стрелы (лук для неё был бы размером чуть ли не во всю Великую Реку). Уклониться Катри не мог – несущееся на него остриё безошибочно наводилось на его сознание и самокорректировало свой полёт, несмотря на всю его краткость. Если бы рядом с Эндаром стоял сейчас кто-нибудь из его былых соратников, – тот же Гейртар, например, – он сумел бы помочь отбить вражеское оружие боковым ударом, но Алый Маг был один (никому из его аколитов такое не под силу). Оставалось единственное.

До какой бы немыслимой остроты не был заточен гигантский гранёный наконечник, его всегда можно встретить ещё более острым оружием – всё дело в уровне чародейства Магов, столкнувшихся в противоборстве. В момент удара Катри даже показалось, что он не выдержит – такая боль скрутила всё его тело, проникая в сознание, словно чудовищное остриё всё-таки долетело. Но уже в следующее мгновение ему стало легче, а заострённая пирамида начала раскалываться надвое, вдоль, сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее.

Творение чёрной магии распадалось – алая магия побеждала. В сумбуре мельтешащих образов перед Эндаром появилось напряжённое сухощавое лицо с прищуренными глазами и прилипшей к взмокшему лбу прядью тёмных волос. Неумолимо двигающееся вперёд призрачное лезвие – Катри сжимал в руке свой собственный меч, служивший отправной точкой для гораздо более высокого и сложного волшебства, – дотянулось до этого лица, просекло его и разрезало пополам. Захлёбывающийся хрип оборвался…

Два.

На глазах у приходящих в себя воинов тело гигантского змея разваливалось вдоль, половины его загибались, от них отрывались куски горящей плоти и с шипением падали во взбаламученную воду. Аколиты радостно взвыли и кинулись вперёд, к уже полуразрушенной стене.

Эндар перехватил заметавшиеся мысли уцелевших врагов – силы Разрушителей убывали, и их защита ослабла. «Кто он? У него Сила настоящего Магаиз Высших!» – «Нам не выстоять!» – «И… (что-то непонятное, похожее на имя), уходи, мы прикроем!». И тут вдруг Эндар понял, что один из Разрушителей не он, а она. Разрушительница. Эскиня. Инь-Маг – Чёрная Магиня.

Сразу заныло в груди, там, где когда-то в тело вошёл кинжал одной такой дамы. И сразу же в глубине сознания эска появилась и начала расти и шириться уже знакомая ему горячая тёмная страсть. Эту Магиню Катри возьмёт живой – Властелин просто обязан иметь такую наложницу, это будет по-настоящему сладко…

Понятно, почему двое остальных Черных Магов собираются прикрывать её бегство, почти наверняка ценой собственных жизней. У чёрных эсков странное соотношение числа мужчин и женщин: два-три к одной (а у собственно Магов даже девять-десять к одной) – в пользу первых. Кажется, Серебряные высказывали какие-то соображения на этот счёт: вроде бы, если следовать их выводам, женское начало Инь гораздо менее склонно к разрушению, поэтому-то… Как бы то ни было, чёрных эскинь гораздо меньше, чем эсков (у них даже существовала полиандрия), поэтому Чёрные Маги жертвовали собой не задумываясь, если такое требовалось для спасения Чёрной Магини.

Катри оказался внутри чёрного кольца первым, далеко опередив своих подбегавших к стене воинов. Оказался в тот самый миг, когда Разрушители поняли, что побеждены, и начали отход – точнее, бежать должна была только одна Магиня, а её сотоварищам оставалось лишь геройски погибнуть. Тело чёрной эскини обратилось в тонкую иглу, способную проколоть Границу Миров, а в самой гуще аколитов Отряда возник чудовищный двухголовый монстр, вооружённый клешнями, длинными щупальцами, когтями и шипами на восьми суставчатых чешуйчатых лапах и прочими смертоносными приспособлениями.

Примитивно, но действенно – против людей надо материализовать именно чудовищ. На берегу вскипела кровавая круговерть, в которой схлестнулись зачарованные мечи и воплощённая в монстре магия Несущих Зло, а Магиня бросилась прочь – и тут же словно врезалась со всего размаха в несокрушимую каменную стену. Эндар легко мог бы сжечь Разрушительницу на переходе, когда та абсолютно беззащитна и уязвима, но ему нужна была живая пленница, во плоти.

Остатки энергии у Магини иссякли, Заклятье Бегства рассыпалось. Сейчас всё решало простое соотношение сил, а их у Эндара было больше – многократно больше. Тело эскини кубарем покатилось по земле; она ударилась о полуразвалившуюся стену (которой уже не быть первым поясом Купола) и попыталась подняться, цепляясь за оплавленный край пробоины, оставленной вонзившейся в металлокамень молнией. Катри сделал несколько шагов, не сводя с Чёрной глаз и магии.

А той удалось встать, и она замерла, следя за приближавшимся к ней победителем. Теперь Властелин имел возможность рассмотреть добычу – пока, правда, предполагаемую. Да, чёрная эскиня была красива – по всем стандартам красоты, существующим как у магических, так и у человеческих рас. Лицо с правильными тонкими чертами и миндалевидными глазами (сейчас они светились зелёным, как у кошки в темноте), блестящие и гладкие тёмно-русые волосы, приоткрывавшие стройную белую шею, гибкая ладная фигура соразмерных форм, обтянутая посверкивающей чёрной тканью наподобие полётных комбинезонов Технодетей. Настоящая женщина, мечта любого мужчины, но – Дочь Зла…

Катри приблизился к ней вплотную – на расстояние вытянутой руки. За остатками вала, снаружи, ещё шёл бой, последний и яростный: катились по земле разодранные и смятые тела воинов, отлетали отсечённые от чудовищного тела монстра щупальца и прочие конечности, обильно хлестала из жутких ран твари тёмная жижа, лишь отдалённо напоминавшая кровь. Всё это уже не касалось Эндара – люди справятся сами, пусть даже ценою нескольких лишних смертей. Властелин намеревался заняться совсем другим…