— Это не оправдания. Я просто указываю на те причины, на которые ты хочешь, чтобы я указал. Как Дэни относилась к тебе с того дня, как вы познакомились?

Это больно было даже говорить:

— Она смотрела как на старшую сестру.

— Она была лояльна к тебе? Вставала на твою сторону против других?

Я кивнула. Даже когда она думала, что я связалась с Дэрроком, она осталась на моей стороне. Следовала в ад за мной.

— Она должно быть знала что ты — сестра Алины.

— Да.

— Приходя к тебе, она должно быть чувствовала себя как перед расстрелом, каждый раз.

Я говорила ей, что мы были как сестры. И сестры, говорила я ей, прощают друг другу все. Я поймала ее взгляд в зеркале, после того как сказала это, когда она не замечала, что я смотрю. Выражение ее лица было мрачным, и теперь я понимаю, почему. Потому что она думала, да, правильно. Мак убьет меня, если она когда нибудь узнает это. И все-таки она по-пержнему приходила. Когда я думала об этом, меня поразило, что она не поймала и не убила этих Невидимых, чтобы стереть их с лица земли, как обличающие ее улики.

Он молчал долго, потом произнес:

— На самом деле она убила Алину? Своими руками? Оружием?

— Почему ты спрашиваешь?

— Все имеет меру.

— Думаешь, какие-то способы убийства лучше?

— Я знаю это.

— Смерть есть смерть!

— Согласен. Но убийство убийству рознь.

— Я думаю, она отвела ее куда-то, и знала, что там ее убьют.

— А теперь ты говоришь так, будто не уверена, что она убила ее.

Я рассказала ему, что случилось прошлой ночью, что сказали Невидимые, как выглядело тело Алины, как исчезла Дэни.

Он молча кивнул, когда я закончила.

— Так что же мне делать?

— Ты спрашиваешь у меня совета?

Я отвертелась саркастическим комментарием: — Только не выноси мне мозг, о’кей? У меня была ночка не из легких.

— Не собирался. — Он сел на корточки напротив меня и посмотрел в мои глаза. — То, что произошло с тобой, хуже чем все остальное, что случалось. Хуже чем быть превращенной в При-йя.

Я пожала плечами.

— У меня был секс без остановок, без вины, без стыда. Ты шутишь? По сравнению с остальной моей жизнью, это было удовольствием.

Он ничего не говорил долгое время. Потом:

— Но у тебя что-то нет желания повторить это при полном контроле над собой.

— Это было… — я искала слова, чтобы обьяснить.

Он был неподвижен, ждал.

— Как Хеллоуин. Когда люди взбунтовались. Они грабят. Совершают безумные поступки.

— Ты говорила, При-йя это провал в памяти.

Я кивнула.

— Так что же мне делать?

— Ты тянешь свое гребаное… — он оскалился, тихо зарычал и отвернулся. Когда он посмотрел снова, его лицо было прохладной маской учтивости. — Ты выбираешь, с чем ты можешь жить. И то, без чего не можешь жить. Это все.

— Это означает, смогу ли я жить, убив ее? Могу ли я остаться собой, если я не убью ее?

— Я имею в виду, сможешь ли ты жить без нее. Ты убьешь ее, ты отберешь ее жизнь навсегда. Дэни никогда не будет снова. В четырнадцать, ей придет конец. У нее был шанс, она облажалась, она пропала. Ты готова быть ее судьей, присяжным и палачем?

Я сглотнула и опустила голову, прикрываясь волосами так, если бы я могла скрыться позади них и не должна была выходить.

— Ты сказал, что я потеряю себя.

— Я думаю, что ты прекрасно со всем справишься. Вы все разложишь по своим местам. Я знаю, как ты обычно действуешь. Я видел, как ты убиваешь. Я думаю, О’Баннион и его люди были самым тяжелым испытанием для тебя, потому что они были первыми, но после этого ты относилась к этому с холодной расчетливостью. Но это будет убийство по выбору. Умышленное. Оно заставит тебя дышать по-другому. Чтобы плавать в этом море, тебе нужно отрастить жабры.

— Я не понимаю, о чем ты. Ты говоришь мне убить ее?

— Некоторые действия меняют тебя в лучшую сторону. Некоторые в худшую. Будь уверена, какое из них ты выбирешь до того, как что-нибудь сделаешь. Смерть, для Дэни, безвозвратна.

— Ты бы убил ее?

Я могла сказать, что ему не понравился вопрос, но не знаю почему.

После напряженного молчания, он ответил: — Если это то, что ты хочешь — да, я убил бы ее для тебя.

— Это не то, что я… нет, я не прошу, чтобы ты убил ее для меня. Я спрашивала, что бы ты сделал, если был бы на моем месте.

— То, что ты пытаешься примерить ко мне вне моего понимания. Это было слишком давно.

— Ты даже не собираешься говорить, что бы ты сделал, да? — Я хотела, чтобы он сказал, но не хотела быть ответственной за это. Мне хотелось кого-то обвинить, если мне не понравиться, как все обернется.

— Не собираюсь, я слишком тебя уважаю.

Я чуть не рухнула с дивана. Я пригладила волосы и посмотрела на него, но он уже не сидел передо мной на корточках, он встал и отошел.

— Но у нас ведь откровеный разговор?

— Ты просто спрашиваешь у меня совета и слушаешь с открытым сердцем? Если так, то да, я назвал бы это откровенным разговором. Я вижу, что ты не можешь принять этого, в общем все, что я получаю от тебя это отстраненость и враждебность…

— О! Все что я всегда получаю от тебя это враждебность и…

— И в этом мы едины. Она щетинится и моя шерсть на загривке дыбом. Черт возьми, я чувствую, как клыки пробиваются. Послушайте, что я скажу, мисс Лейн, — он сказал мягко, — если вы когда-нибудь захотите поговорить со мной, перестаньте задавать множество вопросов. Вы хотите трахаться со мной, каждый раз, когда смотрите на меня, не заглядывая внутрь. Зайдите и посмотрите, что вы найдете. Возможно, вам понравиться это.

Он повернулся и пошел к выходу в задней части магазина.

— Подожди! Я все еще не знаю, что мне делать с Дэни.

— Тогда вот вам ответ. — Он остановился у двери и оглянулся на меня. — Как долго вы будете лукавить?

— Кто сейчас использует такие слова?

Он прислонился к двери, скрестив руки на груди, — Я не буду ждать слишком долго. Это ваш последний шанс со мной.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Что он несет? Бэрронс покинет меня? Меня? Он никогда не покидал меня. Он был тем, кто всегда будет сохранять мне жизнь. И всегда желать меня. Я стала рассчитывать на это, как рассчитываю на воздух и еду.

— Во время сильного стреса, люди делают то, что они хотели бы делать всегда, но сдерживаются, боясь последствий. Волнуясь, что другие подумают о них. Боясь, что они увидят в себе. Или просто не желают порицания общества, и этот страх управляет ими. Вам не безразлично, что другие люди думают. Но никто не собирается наказывать вас. И возникает вопрос: Почему вы боитесь меня? Что вы вбили себе в голову?

Я смотрела на него.

— Я хочу женщину, которой я думаю Вы стали. Но чем дольше вы лукавите, тем больше я думаю, что совершаю ошибку. Я увидел в вас то, чего на самом деле нет.

Я сжала руки в кулаки и опустила их протестуя, Он заставил меня чувствовать себя такой противоречивой. Я хотела кричать, Ты не ошибся. Я такая! Я хотела вырезать свои потери, пока дьявол не завладел большей частью моей души.

— В том подвале, наши отношения были чистыми. Именно так я живу. Было время, и я думала, что ты живешь также.

Я сказала то, что хотела. Я это сделала.

— Некоторые вещи свещенны. Но пока вы не начнете действовать, это не так, и вы можете их потерять.

Дверь тихо качнулась и закрылась.

Глава 38

— Ты в порядке, Мак? — взвалновано спросила Кэт, — Ты не очень хорошо выглядешь.

Я вымучено натянула беззаботную улыбку: — Я в порядке, не много возбуждена, я думаю. Просто хочу, чтобы все прошло как надо и побыстрее законичалось. А ты?

Она улыбнулась, но улыбка не дошла до глаз и с опозданием я вспомнила о ее даре телепатии. Она могла чувствовать, как я была долека от состояния равновесия.

Я чувствовала себя вдвойне преданой — сначала Дэни, а теперь и Бэрронс, сообщивший мне, что его ожидание не будет длиться вечно. И стыдно признаться, что я об этом даже не догадывалась. Но все стало не важно, когда я думала, что он был мертв, а потом я узнала, что он жив и что все это имело отношение к моей сестре. Но нет, это вернулось сполна, когда я была При-ей. Я вздохнула. Я не в силах избавиться от этого.