— Всенепременно, — склонил голову дроу. Честно, я даже удивилась. А мой братик вырос, однако! Хотя, в принципе, чему я удивляюсь? Его уже без коронации все Владыкой называют, что уж там говорить-то?

— Крылатый, а перебивать нехорошо! — возмутился Ри, чуть передвинувшись к краю кровати, — Вообщем, Карнелии приходит писец, союзник утерян, вампир злой и на Хелли начинается уже открытая охота. Вампир решает совместить приятное с полезным: и собрать силы, и прихлопнуть Валанди, тем более ему известно уровень ее силы. И пока ее выманивают из Натинало, упорно ведя к тому месту, где якобы будет ловушка, ставят ее совсем в другом месте, зная, что узнав об артефакте Величия, Хелли отправиться к Аусту Валанди. Собственно, так и получилось, ловушка захлопнута, но птички не только выжили, но и выбрались. Шайтанар в ярости уничтожает Скайру и всех, кто был в этом замешан, но вампир ускользает и планирует опустошить магов Академии, пока Валанди не успеет оправиться от ран, нанесенных в Скайре. Вот только он никак не ожидал, что…

— Что, Ри, — усмехнулась я, когда неожиданно аронт осекся и замолчал, — Договаривай!

— Не ожидал, что…

— … что я напою Шайтана своей кровью и тот сможет поставить меня на ноги всего за три дня! — упрямо закончила я, вскочив с колен и направляясь к окну. Судя по удивленным глазам присутствующих, они этого факта не знали. Стараясь на них не смотреть, я уселась на подоконник и поманила из шкафа изящный портсигар, который хранился здесь уже не первый год. Не курила я давно, но вот теперь мой организм этого срочно захотел. Как мне сейчас паршиво, понимал и Марк, и поэтому тихо заговорил, прервав возникшую тишину:

— Что было, то было, ни к чему сейчас ворошить прошло. Адепты были спасены, Академия возвращена законным обладателям, теперь вопрос остался только с Гильдией магов. Этот вопрос возьмет на себя правительство стран, но об этом позже. Думаю, настало время вернуться к тому моменту, как вампир перешел к запасному плану. По моему мнению, он решил воспользоваться артефактом Величия еще и потому, что у меня возникли подозрения на счет своей «сестры». Да, в первое время я был абсолютно счастлив, меня интересовала только она. Счастье от ее возвращения окрыляло, буквально затмевало разум, но вскоре это начало пропадать. Сначала меня насторожило странное поведение близнецов. Нет, они и раньше ее любили, но нынешние отношения походили скорее на слепое преклонение, что совершенно не было в их духе, да и она сама часто перегибала палку. Потом я стал замечать некую плоскость в ее шутках, а проказы стали больше похожи на издевательства. Незаметные другим изменения стали прослеживаться все чаще, но вряд ли бы их заметил кто-то другой. Другой, но не я, знающий ее, как вторую половину своей души. Чуть поменялись вкусы: в одежде, в еде, в музыке. Стала другой манера разговора, примы на тренировках, манера держаться в седле. Она намного хуже играла на скрипке, и что окончательно развеяло все радужные иллюзии по поводу воскрешения сестры: её так и не признали ни Харон, ни Кэссианэль, — устало, но в тоже время как-то гневно закончил Маркус, едва заметно сжав кулаки.

Я же расплылась в улыбке. Он меня все-таки понял, он знал меня, настоящую, а не эту… куклу.

— Ну, Харон это пегас, а вот Кэссианэль это кто? — почесал бровь Ри.

— Это мой эрингус, Ри — с улыбкой пояснила я, вспомнив этот мохнатый шарик с ушками и ярко-бирюзовыми глазами, — Волшебное существо, которое обитает в Ассоматийской долине и сам себе выбирает хозяина.

— Ага, их волосы высоко ценятся в зельях, — вспомнил ученик мои же уроки, — Это все понятно, но Ваше Высочество, а как на счет татуировки и вашей ментальной связи? Вы же близнецы, значит, связь у вас есть, как и у Дерека с Тереном! И что на счет второй ипостаси? Кстати, Эль, а какая она у тебя?

— Черная волчица, — ответил за меня Марк и вздохнул, закинув ногу на ногу, — Согласно объяснением той Селениэль, после смерти она лишилась даров Хранительницы Ночи, которой являлась наша мать. А значит, утратила и ипостась, и татуировку даже связь. И в это поверили. Но потом я понял, что что-то не так, когда продолжал чувствовать свою сестру, и испытывать ее же эмоции. Особенно это было странно, когда рядом сидела Ниэль, совершенно счастливая, а чувствовал боль или же страх и смятение. Да, она могла притворяться, но со временем я начал понимать, что чувствую не ту, что находилась все время рядом. И я говорил на эту тему с Кристианом, но тот всегда убеждал меня, что я чувствую то, что мне хочется, а Ниэль после смерти могла сильно измениться. И я верил, хотя и понимал, что не все так просто. А еще я знал, что Хеллиана Валанди мертва, и не мог ничего разузнать или же проверить, хотя хотелось.

— И когда вы поняли, что все ваши доводы разумны? — спросил Хан, чуть наклонив голову.

— Когда ко мне в кабинет ворвался Латриэль, который должен был вернуться не раньше, чем через месяц, — хмыкнул брат, — Едва только заперев дверь и буквально завалив ее защитными заклинаниями, он ошарашил меня сразу несколькими заявлениями: Хеллиана Валанди жива, ее пытается убить Селениэль, близнецы под приворотом, а Кристиан — предатель, который собирает магические силы магов по всему миру. Сложив два и два, я понял, что мой Советник прав практически во всем, и огорошил его в ответ, разъяснив все предположения. Оставив его следить за Кристианом и той девушкой, я помчался сюда. Прибыв на рассвете, я был шокирован тем, что осталось от города, и направился в Академию, где и встретил Таилшаэлтена, немного удивившись тому, что он меня знает в лицо. Но он так же знал, где ты, а это и было мне нужно. Таверну было найти несложно, с охранкой, поставленной Латриэлем на дверь, тоже проблем не возникло, а дальше вы уже все знаете. Вот только одна проблема: Шайтанар, повинуясь глухой ненависти ко мне и ревностью к Хелли, решил, что я пришел за ней в других целях, как и предполагал когда-то Таилшаэлтен. Мы даже не успели ему ничего объяснить, он просто ушел. Наверно это был единственный случай, когда кронпринц демонов послушался чувств, а не разума. Прости, Эль, это моя вина.

— Забудь, Марк, — криво улыбнулась я, чувствуя дикую, саднящую боль от того, что все разрушено. Абсолютно все, что было построено с таким трудом мной и Шайтанаром. Пройти через столько и оборвать все в один миг из-за неправильно понятых слов… как глупо. Глупо и больно.

— Я не понял только одного, — голос Хана оборвал глухую боль в душе, в которую я медленно, но верно погружалась, и напомнил, что пока есть проблемы и поважнее, — За весь рассказ, вы практически ни разу не назвали вампира по имени.

— А у него больше и нет имени, — зло усмехнулся Маркус, — И его самого практически уже нет в живых. Такого предательства я никогда не прощу.

— Э, нет, братик, — я позволила себе шаловливо улыбнуться. — Этого вампирчика достаточно будет просто отшлепать за то, что он так глупо попался!

— Эль, что ты имеешь ввиду? — ощутимо напрягся Дерек, впрочем, и не он один из присутствующих здесь нелюдей. Ри косился на меня, как на слабоумную, а вот лунный эльф быстро соображал, копаясь в моих мыслях.

— Марк, когда ты последний раз видел Кристиана голым? — поинтересовалась я, вызвав полнейший шок у всех, и фырканье аронта, — Ри, не фыркай, ты все не так понял, ушастый извращенец!

— Я понял твой вопрос, и могу с точностью сказать, что на том месте у него ничего нет, — еще больше нахмурился мой братик.

— Точно? — прищурилась я и решила все-таки рассказать то, о чем раньше никто и не знал, но этот факт многое теперь объяснит, — Понимаешь, Марк, когда ты был в Военной Академии, я все-таки осуществила свою угрозу на счет Кристиана…

Ответом было молчание и непонимание. Потом Марк понял, что я имею ввиду, и разразился низким, мелодичным смехом.

— Ты действительно это сделала? — легко и грациозно поднявшись с кресла, эльф подошел ко мне и, взяв в ладони мое лицо, легонько поцеловал в лоб, — Как же я все-таки тебя люблю, сестренка!