Зачем лгать? Придется открыть ему всю правду. Выхода нет.

— Вообще-то меня должна была приютить моя знакомая, но она уехала из города, и теперь я не знаю, что мне делать, — объяснила она извиняющимся тоном.

Дэниел нахмурился. Казалось, он не был доволен таким ответом. Но Лили почему-то совсем не обиделась. Наоборот, ей стало его жаль. Внезапно у нее возникло глупое желание подойти к нему, обнять, приободрить, сказать, что жизнь — хорошая штука. Но вместо этого она нервно произнесла:

— Послушайте, Дэниел, я непременно оставлю вас в покое, но могу я помочь вам с уборкой в доме?

Он был шокирован ее предложением:

— Зачем вам это?

— Ну, во-первых, в гостинице нет свободных мест, а ночевать на природе вы мне отсоветовали. А во-вторых, у вас самого дел по горло: надо заботиться о скоте, заниматься обустройством фермы, ремонтировать гаражи и хозяйственные постройки. К тому же я сейчас на мели и мне надо где-то остановиться.

Лили пыталась доказать Дэниелу, что ее присутствие в доме будет ему только на руку. Но если честно, ее влекло к нему, словно мотылька на свет — непреодолимо, с самой первой встречи. Но, узнав о его прошлом, девушка окончательно запуталась в своих и без того сложных чувствах.

Каждый раз, когда Лили смотрела на Дэниела, она испытывала необъяснимый трепет. Это было нечто большее, чем просто жалость или примитивное сексуальное влечение. Никогда раньше с ней не происходило ничего похожего. Да, сейчас она действовала опрометчиво, но у нее не оставалось другого выхода. Лили не могла вернуться домой с пустыми руками, деньги на операцию были необходимы.

— У меня нет никакой бытовой техники для уборки, — сказал Дэниел.

Боже! Неужели он согласился? Лили была вне себя от радости. Ей не верилось, что все происходит на самом деле.

— Я могу купить ее в городе, — проговорила она, довольно улыбаясь.

— Если люди узнают, что вы на меня работаете, вам придется несладко, — мрачно сказал Дэниел.

— Еще посмотрим. — Лили протянула к нему руку, но не коснулась. — Дэниел, я не знаю, почему вас посадили в тюрьму. Сержант Дрейтон уверял, что по ошибке. Я ему верю, и мне наплевать на все остальное.

Он совсем не был настроен на откровенность и, борясь со своими противоречивыми чувствами, смотрел на Сироту. Собачка сидела у его ног.

— У меня только пылесос, — наконец сказал он. — Вот и все.

У Лили перехватило дыхание.

— Чудесно. А я куплю веник и разные чистящие средства. Что вы на это скажете? — спросила она.

Девушка очень боялась недовольства Дэниела, но, к ее удивлению, он улыбнулся.

— Я скажу только одно — вам придется попотеть, — проговорил он.

Лили расцвела.

— А я обожаю трудную работу, — уверенно произнесла она.

Я обожаю трудную работу? Да уж, конечно! Уборка — это мое призвание.

В полдень Лили стояла в коридоре, перед ней высилась гора чистящих средств для уборки. Девушке следовало быть честнее и собой и с Дэниелом. Живя в Сиднее, она оплачивала еженедельную уборку своей крохотной квартирки приходящей горничной. У нее самой находились дела поинтересней, чем мытье полов, окон, чистка ковров или вытирание пыли с мебели. Лили вела насыщенную светскую жизнь. Она постоянно ходила на вечеринки и в ночные клубы, где веселилась ночи напролет. Еще девушка часто посещала кинотеатры, выставки, концерты, всевозможные шоу-программы. В общем, была в курсе всех новостей большого города.

Поездка в Шри-Ланку кардинально ее изменила. Задолго до решения отправиться в путешествие, Лили стала постепенно уставать от гедонизма и бессмысленной жизни в большом городе, от всей этой пафосной суеты. После года работы в бедных деревнях Шри-Ланки девушка поняла, какую ни с чем не сравнимую радость можно испытывать от бескорыстной помощи страждущим.

Но в Шри-Ланке Лили работала не уборщицей, а мелким чиновником в администрации. Она писала письма с просьбами о материальной поддержке, делала заказы на необходимое оборудование и распределяла продовольствие для бедняков. И теперь девушка чувствовала себя виноватой. Не за свое неумение включать пылесос, а за вторжение в дом Дэниела. Он так явно не хотел рассказывать о себе и своем прошлом, а она станет заглядывать в его комнаты, переставлять с места на место вещи и, возможно, узнает о том, что он так тщательно скрывает.

Лили нервничала, когда входила в первую комнату. Ее первоначальный план был таков: сразу открыть все двери, чтобы получить общее представление о доме Дэниела. Но потом она передумала и решила открывать их по одной.

Когда пришло время ленча, девушка услышала шаги Дэниела. К этому часу ей удалось убраться только в одной из пяти комнат. Чтобы он не заметил ее медлительность, она быстро поинтересовалась, как себя чувствует на новом месте Сирота.

— Она в восторге. А как ты? — спросил Дэниел.

— Боюсь, я убираюсь не слишком быстро. Я собиралась закончить с этой комнатой, но решила, что еще надо протереть каждую книгу, — оправдываясь, пояснила Лили.

— Результат налицо. Я уже забыл, как любил эту комнату. Все очень красиво, Лили, — похвалил он ее работу.

— Я сняла шторы. Кажется, очередной химчистки они не выдержат, — сказала она.

Окна были тщательно вымыты, из них открывался потрясающий вид на лужайку, розовые цветы кассии и голубое небо.

— Я бы предпочел, вообще не вешать шторы, — сказал Дэниел.

— Но какая-нибудь завеса от солнца все же нужна, иначе на экране телевизора появятся блики, — предположила Лили.

— Может быть, — его лицо омрачилась. — Я не смотрю телевизор. Я еще не готов впустить сюда внешний мир.

В горле у девушки встал комок. Дэниел впервые за все время их знакомства признался в своих чувствах.

Он прошел по комнате, его взгляд остановился на телевизоре и DVD.

Лили поняла, что Дэниел погрузился в воспоминания о том, как когда-то с кем-то любимым смотрел фильм или шоу, а на столике был попкорн или два бокала с вином.

Сирота что-то учуяла в углу, за стулом.

— Ты меня выдаешь. Там я еще не убиралась. Что ты нашла — дохлую мышь? — весело спросила Лили. Девушка наклонилась, чтобы посмотреть, что заинтересовало собаку. — Это засохшая лягушка. Должно быть, она сюда запрыгнула и не смогла выбраться, — решила Лили.

— Не дай Сироте ее съесть. Возможно, это камышовая жаба, они могут быть ядовитыми, — предупредил Дэниел.

— Все нормально. Я завернула ее в тряпку.

Девушка гладила собаку, а сама смотрела на кое-что другое, пылившееся в том же углу.

— Там еще рамка для фотографий.

— Ее надо выбросить в мусорное ведро, — голос Дэниела прозвучал довольно резко.

Но Лили не удержалась от любопытства и перевернула рамку. Это была свадебная фотография. На ней были молодожены: Дэниел и его невеста. Он буквально сиял от счастья. А девушка была на редкость хороша — очаровательная стройная брюнетка в великолепном итальянском свадебном платье.

Где же она сейчас? Что с ней стало?

— Дай сюда, я выброшу, — проворчал Дэниел.

— Хорошо. — Она отдала ему рамку с фотографией. — Не порежься, стекло разбито.

Дэниел зло посмотрел сначала на девушку, потом на фотографию. Что Лили могла сказать?

— Очень красивая невеста.

— Она мертва, — сказал он.

Эти два слова резанули ее по сердцу.

Она мертва? О боже!

Девушку парализовала страшная мысль. А не смерть ли этой женщины привела Дэниела в тюрьму?

Воображение рисовало ужасные картины: ссора, может быть, любовный треугольник и убийство.

Лили побледнела.

— Мне очень жаль, — чуть слышно пробормотала она.

— Не надо меня жалеть, — мрачно произнес Дэниел.

К девушке вернулись все прежние опасения. Ну, зачем же она ввязалась в эту историю?

— Я не знала, — мягко сказала она. — Я имею в виду, что я совсем ничего о тебе не знаю. Мне надо было…