— Я бы остался и поиграл чуть дольше, но один идиот совершенно позабыл все, чему я учил его, — Люциан проговорил эти слова едва слышно, на мгновение мерцнув, его некогда плотное тело стало прозрачным, так что она смогла разглядеть сквозь него деревья. Это был своеобразный оптический эффект призмы, которого она никогда ранее не видела, прежде чем он растворился в каплях тумана и направился через заволоченную маревом местность прочь от нее.

Франческа медленно выдохнула и расслабила мышцы, которые оказались сведенными судорогой и напряженными. И тот час же потянулась к Габриэлю, чтобы предупредить его. Он отчаянно сражался, кружась между тремя более слабыми вампирами, все трое были миньонами уничтоженного Люцианом вампира. Они бросались на него, стремясь достать его длинными и острыми, как бритва, когтями, пытаясь ослабить его, нанеся небольшие глубокие раны на его кожу.

— Люциан здесь.

Тихий смех эхом пронесся через ее сознание. Сначала она решила, что Люциану каким-то образом удалось пробраться в ее голову, но потом она поняла, что он был в сознании Габриэля. Поскольку она делила с Габриэлем его мысли и воспоминания, она могла «слышать» их странный разговор.

— Ты позабыл то, чему я учил тебя, братишка. Почему ты позволил этим мелким вампирам окружить себя подобным образом?— Люциан замерцал, принимая твердую форму, между Габриэлем и более агрессивным из трех немертвых.

Габриэль бросился на самого младшего вампира, находящегося прямо позади него, двигаясь так быстро, что успел погрузить кулак в его грудь и извлечь пульсирующее сердце, пока тот продолжал в шоке взирать на Люциана. Габриэль оказался перед вторым вампиром раньше, чем успел отбросить сердце первого. Создание с вызовом вскричало, бросившись вперед, но было слишком поздно. Габриэль забрал его сердце и вихрем увернулся, как раз в тот момент, когда вспышкой за вспышкой зубчатая молнии ударяла в землю, сжигая два тела и их испорченные сердца.

Все произошло так быстро, что Франческа не смогла понять, как Габриэль сделал это. В его сознании не было ни мыслей, ни планов, которые она могла бы прочитать, ни даже общения между двумя братьями-близнецами, тем не менее, Габриэль использовал присутствие Люциана в качестве отвлекающего маневра точно так же, как Люциан использовал присутствие Габриэля. Последний напал на самого крупного немертвого, пока тот в ужасе взирал на Габриэля. Третье тело, скукоженное и безжизненное, лежало на земле, в то время как Люциан бросил испорченное сердце в огненный шар энергии, которым воспользовался Габриэль, чтобы уничтожить двух других.

Лишь потом Габриэль неожиданно понял, что его брат, смертельный враг их народа, вновь пришел ему на помощь в этом сражении. Франческа прочитала его вину, его досаду на самого себя, что он не воспользовался возможностью уничтожить Люциана. Он настолько привык работать со своим близнецом, что просто действовал на уровне инстинктов. Но прежде чем он смог направиться к брату, Люциан растворился, не оставив после себя ни следа. Не было ни капель, ни мельчайших частиц, ни намека на силу или на пустоты, которые Габриэль мог бы использовать в качестве тропы, чтобы последовать за немертвым в его логово.

Когда он закончил сжигать трех вампиров и все свидетельства их сражения, он перешел к анализу каждой детали появления Люциана, тону его голоса, к словам, которые он говорил. Люциан затопил его дополнительной информацией о городе, об убежищах отбросов общества, которые, в свою очередь, часто использовались вампирами в качестве миньонов.

Габриэль тихо и красноречиво выругался на древнем языке.

— Я бесполезен.

— Не смей этого говорить, Габриэль.

— Ты же видишь, что я не уничтожил его. Я всегда следовал, куда бы он ни вел. Он знает это и насмехается надо мной из-за моей неудачи. Не поступи я так сегодня вечером, у меня было бы перед ним огромное преимущество.

— Тебе пришлось сражаться с четырьмя вампирами, Габриэль. Он бы взял над тобой вверх. Ты был бы мертв, и мне пришлось бы бежать в Карпаты, чтобы сохранить нашего ребенка. Ты не можешь так рисковать, —сама мысль о смерти пугала ее. Он уже стал частью ее, был сокрыт глубоко в ее душе. Без него ее жизнь стала бы неполной. И она даже не имела возможности последовать за ним в загробную жизнь. Она носила их дочь и должна была привести ее в этот мир в безопасности. Ей пришлось бы искать убежища и защиты у принца их народа.

— Габриэль, — она прошептала его имя с неожиданным ужасом. Он не может оставить ее в одиночестве вот так, не после того, как вернул ее в мир, от которого она отказалась.

— Он бы не позволил другим уничтожить меня, — как всегда спокойно промолвил Габриэль, его голос был нежным и успокаивающим. — Для него это игра. И никто другой не смеет играть в нее. Только у меня есть возможность победить его. Ему хотелось, чтобы я напал на него. Он, вероятно, расстроен тем, что я не сделал этого.

Чистый прекрасный голос заполнил их головы.

— Ты стал мягким, Габриэль. Я был готов к такому повороту событий, однако, ты упустил прекрасную возможность.

— Ты выглядел усталым, Люциан. Мне не нужно было нечестное преимущество, — ответ Габриэля был нежным. — Ты нуждаешься в отдыхе, когда-нибудь тебе придется искать место отдыха, способ оставить этот мир позади. Скажи мне, где ты, чтобы я мог прийти к тебе и помочь в твоем вожделенном путешествии.

Сердце Франчески дрогнуло от этой идеи, страх побежал по ее венам, так что она фактически почувствовала себя физически больной. Она ждала ответа, напуганная, что Люциан призовет Габриэля к себе. Они бы сражались до последнего вздоха. Она знала это так же верно, как и свое имя. Габриэль бы никогда не вышел невредимым после столкновения с таким могущественным существом.

Смех, последовавший за словами Габриэля, должен был быть ужасным и противным на слух, однако голос Люциана был прекрасным инструментом, наполняющим их умиротворяющим, безмятежным чувством. Их спокойствие быстро испарилась, когда он заговорил:

— Ты пытаешься заманить меня в ловушку своим голосом, брат. Я не думаю, что западня возможна между нами.

— Как-то раз я это сделал.

— Э то был интересный ход — запереть меня вместе с собой под землей, я не ожидал этого, — на сей раз в прекрасном голосе слышались несомненные нотки восхищения.

— Ты был слаб от потери крови.

— Теперь ты стараешься разозлить меня, надеясь, что я продолжу наш разговор, чтобы ты смог последовать за мной. Я не способен на эмоции, брат, даже на гнев. Такой драгоценный дар не дарован мне, как одному из легиона немертвых. Но я рад сообщить тебе, где нахожусь в данный момент. Я склонился над ребенком, которого вы объявили своим. Она такая уникальная, редкость в мире, наполненном жалкими копиями, —слышалась тонкая угроза, едва различимый вызов.

Франческа вскрикнула и, не думая, бросила руку Брайса. Она совершенно позабыла про него. Сейчас она была способна думать лишь о Скайлер, беспомощно лежащей в кровати, с вампиром, низко склонившемся к ее шее. Она заставила Брайса принять сидячее положение и, отдавая команду пробудиться от своих мечтаний, распалась на миллион капель воды и понеслась к больнице.

— Я запрещаю тебе делать это, Франческа, — голос Габриэля был спокойным, властным. — Это ловушка.

— Я не отдам ее ему, — рыдания слышались в ее голосе и сознании. Она знала, что Габриэль уже направляется к их общей цели.

— Прости, любовь моя. Я не могу позволить, чтобы ты находилась под такой угрозой, —голос Габриэля подобно крыльям бабочек шепотомотразился в стенках ее сознания.

Без предупреждения, Франческа резко изменила свое направление. Встревоженная, она громко позвала Габриэля. Она была больше не в силах контролировать свое движение, кто-то управлял ее полетом. Инстинктивно она попыталась спуститься на землю, сменить форму, но это было невозможно.