Гильом де Кардона остановился напротив лотка толстого венецианского торговца, прислушиваясь к оживленному разговору, который тот вел с покупателем. Потный продавец буквально не давал покупателю пройти и держал его за руку, чтобы тот не вырвался.

– Ковер, который вы держите в руках, уникален, господин. Вы не встретите подобного ему во всем Риме! Он изготовлен из шерсти более пятисот овец, которые живут на востоке только на высоких склонах гор далеких и холодных земель. От постоянно низкой температуры у них уникальное качество шерсти, она всегда остается мягкой. Попробуйте на ощупь, и вы убедитесь в ее несравненной мягкости! Вы испытаете такое ощущение, будто притронулись к нежной коже бедуинки. – Он расхохотался, показывая жестами, что знает, о чем говорит. – Ткачу (вернее, ткачихе, так как ткут ковры в основном женщины) потребовалось по меньшей мере три долгих месяца, чтобы изготовить его и получить такой результат. – Продавец сделал секундную передышку, схватился задругой угол ковра и, приблизив свой толстый круглый нос почти вплотную к носу покупателя, прошептал: – Сегодня вам повезло, дорогой друг! Мне нужно возвращаться в Акру за новым товаром, и я должен распродать остатки. Сегодня я все продаю по более низкой цене.

Он назвал ему цену, которая магистру Гильому, ничего не понимавшему в этом вопросе, показалась вполне приемлемой. Но в тот момент, когда сделка была уже почти завершена, скрипучий голос, раздавшийся за спиной покупателя, остановил его, и он не сразу понял, о чем идет речь. К лотку, ругаясь, пробирался мужчина.

– Значит, тот ковер, который ты мне продал вчера, был несравненного качества? Но случилось так, что вчера за ужином на него опрокинулся кувшин с водой, а сегодня утром я увидел, что узор на нем расплылся. Шерсть сбилась, и ковер имеет плачевный вид. Если ты не вернешь мне мои деньги, уверяю, что с тобой случится то же, что и с ковром. Может так статься, что твое лицо с моей помощью приобретет плачевный вид, и ты сам себя не узнаешь!

Жесты и мимика римлянина были угрожающими. Но торговец, несмотря на затруднительную ситуацию, начал спорить.

– Господин, я отлично вас помню! Вчера вечером вы посетили мой скромный лоток с прекраснейшей женщиной, которая, несомненно, является вашей женой, и изумительными детками. Я продал вам необыкновенный ковер. Но вы говорите мне, что прошел лишь день и часть узора расплылась. Какое несчастье! Вероятно, вы подумали, что я вас надул, правда?

Мужчина, решив, что продавец признает свою вину, немного успокоился и сказал, что он действительно так и подумал. Венецианец продолжал говорить, и Гильом остался; послушать, восхищаясь хитроумностью торговца.

– Этот ковер, который я продал вам вчера, наверное, мои поставщики подсунули мне среди массы других ковров. Когда я работаю с серьезными поставщиками, такие вещи со мной не случаются, но, когда я заключаю сделки с новыми, а так и было в случае с этими коврами, меня пытаются обмануть и среди хороших товаров подсовывают какую-нибудь вещь худшего качества. В любом случае, я не понимаю, как это произошло, потому что, как вы можете убедиться, прежде чем выставлять ковры на продажу, я осматриваю каждый из них.

Он подошел к мужчине, схватил его за руку и тихим голосом стал объяснять ему, как он рассчитывает возместить ущерб. Гильом все слышал.

– Послушайте, ковер, который я вчера вам продал, ничего не стоит. Я вам его дарю. Он стоил мне двенадцать золотых монет, и, чтобы у вас не пропало желание иметь хороший ковер, я дам вам другой, вот этот, – и он снял другой ковер с горы товара, – всего лишь за четверть цены от той, за которую я продал вам вчерашний. Вы мне дадите три золотые монеты, и у вас будет два ковра: новый, который на самом деле стоит двадцать монет, и вчерашний, который вам, несомненно, пригодится. Я вам заверну этот ковер. Теперь вы мне дадите только три золотые монеты, и мы оба будем довольны.

Не дав мужчине даже слова сказать, он упаковал новый ковер, повесил пакет мужчине на руку, а взамен получил три золотые монеты. Потом он попрощался с покупателем, сказав ему тихо:

– Пожалуйста, никому не рассказывайте, как дешево я продал вам ковры. А вы плут! Устроили так, что я продал вам ковры по самой низкой цене за все те годы, что я занимаюсь торговлей. Если люди об этом узнают, мое дело просто провалится, господин.

Мужчина, немного ошарашенный, пообещал ему, что сохранит все в тайне. Прежде чем он ушел, венецианец подарил ему несколько плетеных шелковых шнуров с кистями – для его прекрасной жены, которая, вероятно, захочет украсить ими какие-нибудь занавески.

Гильом де Кардона мысленно поднял тост за ловкого торговца, и тут их взгляды на мгновение встретились. Не очень хорошо поняв, почему на него так пристально смотрит этот господин, и совершенно не желая удовлетворить свое любопытство, торговец скрылся, затерявшись в толпе. Воодушевленный Гильом отправился на поиски Армана. Этот ловкач торговец только что дал ему подсказку, как можно обмануть де Эскивеса. Гильом нашел Великого магистра перед лотком с фруктами. Тот покупал вкуснейшие на вид черешни.

– Арман, мне только что пришла в голову замечательная мысль. Я нашел решение!

Магистр де Перигор с интересом повернулся к нему.

– Я рад это слышать, брат Гильом. – Он заплатил за фрукты и предложил Гильому попробовать черешни. Вкус у них оказался отличным. – Не будем терять времени. Пока мы здесь бродим, расскажи мне, что ты придумал.

Гильом со всеми подробностями описал сцену у лотка с коврами, свидетелем которой он был. Великий магистр никак не мог понять, какое это могло иметь отношение к их проблеме.

– Ловкий венецианец не только смог решить серьезную проблему, он и воспользовался этой возможностью, чтобы продать еще один ковер, причем полностью удовлетворил клиента. Кроме того, он остался весьма доволен собой, заставив покупателя думать, что тот совершил удачную сделку и что у него самая прекрасная жена и самые чудесные дети во всем Риме. Какой урок ловкачества! – Гильом решил, что наступил момент посвятить Армана \в свой план. – Де Эскивес должен понять, что ситуация абсолютно противоположна той. какую он себе представлял. Сейчас он считает, что наша реакция на смерть Урибе будет очень жесткой и что его положение весьма критическое, а мы заставим его думать, что мы очень довольны его поведением, и объявим ему о его возможном повышении до сана магистра провинции.

– Твоя идея кажется мне удачной. Но как же быть с совершенным им преступлением, ведь он знает, что нам известно о нем?

– Я об этом уже подумал! Вспомни, наш информатор только рассказал нам, что видел де Эскивеса и катара рядом с трупом Урибе; но он ведь не понял, на ком именно лежит ответственность за его смерть. Мы убедим его в том, что наши подозрения никогда не падали на него и что мы подозреваем катара. – Гильом считал свои доводы убедительными. – Я также думаю, что будет лучше, если я поеду к нему один. Иначе он удивится приезду магистра провинции вместе с Великим магистром ордена, и наши старания убедить его в том, что мы ему полностью доверяем, окажутся тщетными. И наоборот, визит магистра провинции без вооруженной охраны, только в сопровождении секретаря, а также хорошие новости и понимание с нашей стороны столь прискорбной ситуации помогут нам добиться желаемого эффекта.

– Отлично, Гильом! – Арман похлопал его по спине в знак одобрения. – Я думаю, это может сработать! – Он задумчиво почесал бороду. – Но у меня остается одно сомнение. Даже если он будет тебе доверять, как ты сможешь получить эти три предмета?

– Я выражу желание провести у них две-три недели. За это время я попытаюсь наладить более доверительные отношения с де Эскивесом, чтобы он не чувствовал неловкости в моем присутствии, попробую расспросить монахов и попытаюсь определить вероятное место тайника. Из всех вопросов подмена реликвария меня менее всего беспокоит. А поиски сундучка и папируса могут оказаться чуть более сложным делом.