Протянув руку, Рольф захлопнул дверь и отвернулся, но эта картина еще долго преследовала его. Сбросив с себя оцепенение, он вышел из подвала и начал подниматься вверх по лестнице. Дойдя до коридора, он остановился, прислушиваясь, но услышал лишь стук собственного сердца. Этот звук показался Рольфу настолько громким, что его мог бы услышать любой в этом доме.

На цыпочках поднявшись по лестнице, Рольф замер на верхней ступеньке и внимательно осмотрелся. Тут никого не было. Дом будто вымер. А ведь он видел двух тамплиеров, которые вышли из подвала, и марионетку, следовавшую за ними. Рольф осторожно приблизился к библиотеке и прижал ухо к двери. Он по-прежнему ничего не слышал, но почему-то был уверен, что тамплиеры и марионетка находятся именно там.

Его сердце забилось еще быстрее, и, опустив ладонь на ручку, Рольф начал медленно открывать дверь. Из библиотеки пролился желтый свет, очертив на ковре светлый треугольник.

Тамплиеры были там, но они больше не представляли опасности. Рыцари были мертвы. Один лежал у двери — наверное, его убили, когда он пытался убежать отсюда. На лице рыцаря застыло то же выражение ужаса, что и у тамплиера в подвале, а шею его сжимала длинная бахрома большого ворсистого ковра, свернувшаяся в форме удавки. Осторожно переступив через труп, Рольф закрыл дверь и направился ко второму тамплиеру, лежавшему в странной позе перед камином. С каминной полки капала кровь.

Рольф не знал, какое чувство в нем сейчас сильнее — облегчение или ужас. Казалось, что дом сам сражается с врагами. Но разве такое возможно? Отогнав от себя эту мысль, Рольф принялся искать марионетку, однако ее не было. Он осмотрел каждый шкаф в комнате и даже заглянул в камин, но машина исчезла. Чувствуя все большее беспокойство, Рольф вышел из библиотеки и, нерешительно потоптавшись в коридоре, начал обыскивать весь дом, комнату за комнатой.

Прошло около получаса, когда он наконец решил подняться в мансарду.

Я вступил в отчаянное сражение со временем, хотя знал, что проиграю.

Я чувствовал, как в мое тело возвращается жизнь, я уже мог шевелить пальцами, дышать и моргать, правая нога отделилась от картины, но я боялся, что не успею. Сарим де Лоре, застывший в изумлении перед портретом, тоже начал двигаться. Когда он придет в себя, даже дом не сможет мне помочь. Я изо всех сил сопротивлялся энергии, которая удерживала меня в картине, и это было ужасно. Мне казалось, будто меня разрывают на части, вернее, что я сам себя разрываю на части. Из глаз хлынули слезы, комната расплылась, и мне показалось, что я опять могу обрушиться в черную воронку времени — смерть требовала своего.

Поднявшись, де Лоре с глупым выражением лица уставился на меня. Я увидел в его глазах ненависть. Сделав шаг вперед, он поднял руку и направил на меня дуло маленького, но от этого не менее опасного пистолета марки «дерринджер».

— Так, значит, ты жив, проклятый пес, — прорычал он голосом, вовсе не напоминавшим человеческий. — В этот раз колдовство тебе не поможет!

Доски пола под его ногами громко треснули. Охнув, де Лоре замахал руками и провалился вниз. А меня что-то толкнуло в спину, и я вывалился из портрета. Левой рукой я отбросил пистолет Сарима, правой влепил ему пощечину, а напоследок заехал ему коленом в живот. Охнув, де Лоре упал.

— Сдавайтесь, де Лоре! — сказал я. — Все кончено. Вы проиграли!

— Это ты так думаешь, — прохрипел он, пытаясь ударить меня ногой.

Уклонившись, я вдруг понял, что хотя и воскрес, я не был голым, как созданный Богом Адам. Выхватив шпагу, я приставил ее острие к горлу тамплиера.

— Сдавайтесь, де Лоре, — повторил я. — Или я убью вас, клянусь Богом.

Судя по всему, моя угроза не очень-то впечатлила Сарима. Скорее наоборот. Вместо того чтобы испугаться, он вдруг ухмыльнулся. В его глазах блеснуло коварство.

— Не убивай его, Аллисдейл. Он нужен мне живым.

Я с презрением посмотрел на него и сказал:

— Тебе не кажется, что эта шутка уже устарела, Сарим?

В тот же момент я заметил какую-то тень и повернулся. Увидев искаженное гримасой лицо тамплиера, я понял, что не успею. В отчаянии подняв шпагу, я попытался парировать удар Аллисдейла, но его меч плашмя обрушился на мою голову. У меня перед глазами заплясали огоньки, и, покачнувшись, я упал на колени. Я изо всех сил старался не потерять сознания, но фигуры де Лоре и появившегося из ниоткуда тамплиера стали расплываться, в голове гудело. «Они убьют меня, — равнодушно подумал я. — Я воскрес из мертвых лишь для того, чтобы меня убили еще раз».

Но смертоносного удара так и не последовало. Пока что.

С ненавистью посмотрев на меня, Сарим де Лоре неторопливо поднялся на ноги и властным жестом приказал Аллисдейлу отойти в сторону.

— Ты жив, — прошипел он. — Не знаю, как тебе это удалось, но ты выжил, Крейвен. Хорошо. — Он сжал тонкие пальцы в кулак. — Я мог бы убить тебя здесь и сейчас, но ты недостоин чести умереть от священного оружия. Тебя ждет медленная и мучительная смерть, Роберт Крейвен. Мы еще увидимся, даю тебе слово, и произойдет это раньше, чем ты себе можешь представить. И поверь, я растопчу тебя, как червяка.

С этими словами он повернулся и ушел. Еще никогда в жизни я не чувствовал такого облегчения. Я не очень хорошо запомнил, что происходило потом. Мне как-то удалось подняться на ноги и покинуть чердак. Я даже дошел до лестницы, не свалившись вниз и не сломав себе шею.

Внизу я увидел рыжего здоровяка, который изумленно вскрикнул и успел поймать меня прежде, чем я окончательно потерял сознание.

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на кушетке в моем кабинете. Говард массировал мне виски, а Рольф как раз выносил из комнаты что-то темное, подозрительно напоминавшее человеческое тело. Я предпочел зажмуриться и тихо застонал. Затем я вновь осторожно открыл глаза. Нет, это была не галлюцинация — рядом со мной действительно сидел мой старый друг — Говард Филлипс Лавкрафт.

— Как ты сюда попал? — спросил я.

Нахмурившись, Говард перестал массировать мне голову.

— Это долгая история, — ответил он. — А тебе не кажется, что сначала этот вопрос должен задать я? Может, ты все-таки расскажешь нам, что произошло? — Он с укоризной посмотрел на меня.

Нам? Что он имел в виду? Удивленно оглянувшись, я спустил ноги с кушетки и чуть было не упал, так как у меня опять закружилась голова. Но Говард успел подхватить меня.

Говард и Рольф были тут не одни. Кроме них я увидел доктора Грея, верховного судью лорда Дарендера, моего давнего друга Коэна и какого-то мужчину лет сорока, который показался мне совершенно незнакомым.

— Итак, Крейвен, где, черт побери, вы были? — прошипел Коэн.

— Совсем недалеко от упомянутого вами черта, дорогой мой друг, — ответил я, криво улыбнувшись.

— Что вы имеете в виду? — помрачнев, произнес Коэн. — Как насчет того, чтобы четко ответить на поставленный вопрос?

— Оставьте его в покое, Коэн, — вмешался лорд Дарендер. — Вы же видите, он еще не до конца пришел в себя.

— Ах, дело не только в этом, — пробормотал я. — Боюсь, самое худшее — это как раз то, что я пришел в себя.

— О чем это вы? — Казалось, лорд Дарендер превратился в живой вопросительный знак.

— Похоже, вы успели позабыть, что сами приказали меня казнить, — ухмыльнулся я. — Ну что ж, меня казнили.

— Но я думаю, что…

— Мне плевать, что вы думаете, — нетерпеливо перебил я верховного судью. — Учтите, что я пока жив и собираюсь оставаться в этом состоянии еще лет пятьдесят. — Я хмуро покосился на Коэна.

Говард пресек эту ссору в зародыше, указав на Рольфа:

— Рольф рассказал нам, что здесь произошло — по крайней мере, так, как он это понимает. Однако в его истории имеются определенные пробелы. Что же случилось на самом деле?

— Черт побери, я не знаю! — рявкнул я. — Хочешь верь, хочешь нет, но я был мертв.

— Как интересно, — отметил незнакомый мне человек. — И что вы помните об этом… состоянии?