Противники гипотетических глобальных цифровых реестров, куда будет занесен каждый гражданин, обычно упирают на неприкосновенность личной жизни и прочие химеры, с которыми любой сотрудник патрульно-постовой службы справится одной левой. Лично я не очень верю, что государство в обозримом будущем сможет эффективно использовать такие массивы информации. Мне кажется, что поджидающие нас неприятности скорее будут носить случайный характер. Вряд ли среднестатистическому бедолаге угрожает повышенное внимание властей. Гораздо вероятнее, что какой-нибудь клерк без всякого злого умысла, нечаянно, нажмет неправильную клавишу как раз в тот момент, когда курсор стоит на вашей записи в БД. А найти и исправить подобную ошибку окажется не так-то просто. Вот вполне жизненная история. Не такая трагичная, как злоключения Сандры Баллок в фильме «Сеть», но в очередной раз напоминающая о том, чем человек, у которого нет бумажки.

Пару недель назад мне в руки попала книжка «Resonance» британского автора Криса Долли. Книжка совершенно не известного мне писателя неожиданно оказалась неплохой, и я решил немножко на него погуглить, чтобы выяснить, что он еще написал. Через несколько минут выяснилось, что Крис Долли, даром что британец, живет во Франции, а «Resonance» – это его проба пера в фантастическом жанре. Второй роман, правда, уже закончен и сдан в издательство, но когда выйдет – неизвестно.

Выяснилось и еще одно обстоятельство. Оказалось, что Amazon полагает, будто Крис Долли написал «Resonance» в соавторстве с Тимоти Заном. На моем экземпляре никаких упоминаний о Зане не было, и объяснение странного соавторства я нашел только в онлайновом дневнике писателя.

«Сотрудничество» с Тимоти Заном началось еще в июле, когда заблаговременно выставленная на Amazon книжка просто исчезла из каталога. Поиск по ISBN (уникальный для каждого издания код) выдавал роман «Blackcollar» Тимоти Зана (при этом тот же «Blackcollar» фигурировал в каталоге и с другим ISBN). Долли удивился, но не предпринимал ничего, пока не обнаружил, что похожая ситуация сложилась и в других онлайновых магазинах. Тимоти Зан наступал на всех фронтах.

Долли связался с сотрудниками издательства Baen, которые предположили, что в ошибке повинны операторы базы данных Simon & Schuster, перепутавшие два номера ISBN. Крис сообщил всем онлайновым торговцам (и даже маме Тимоти Зана), что в БД допущена ошибка, однако чуда не произошло – магазины продолжало лихорадить. Поиск по ISBN в зависимости от времени суток выдавал на поверхность то «Blackcollar», то «Resonance». Почему это происходило, выяснилось только в сентябре. Оказывается, в базе S&S действительно была ошибка, однако в июле ее исправили, не сообщив об этом в Baen. И когда Крис Долли упрашивал онлайновых торговцев скорректировать ошибку S&S, он только усугублял ситуацию, потому что никакой ошибки к тому времени уже не было.

Автор написал торговцам еще раз. Если они до этого времени и сомневались в его психической нестабильности, то теперь никаких сомнений уже не осталось. Еще месяц назад он забрасывал их письмами, чтобы исправить какую-то дурацкую ошибку, а теперь просит этого не делать и все вернуть назад? В итоге на Amazon нашли соломоново решение – книжку вернули, но в соавторы от греха подальше добавили Тимоти Зана. Дыма ведь без огня не бывает.

Потратив несколько месяцев на отстаивание собственного авторства, Крис Долли решил на этом остановиться. В конце концов, неизвестно, чем закончится очередное вмешательство в БД, да и имя Зана «на обложке» (хотя на обложке его как раз и нет) на продажах скажется в лучшую сторону. Что думает по этому поводу Тимоти Зан, одному Зану известно.

А теперь представьте, что нечто подобное произошло с вашей записью в реестре. Зная наших чиновников, легко предположить, что даже личная встреча не сразу убедит их в вашем существовании. Люди, в конце концов, существа ненадежные. Сегодня есть, завтра нет. Как на них можно положиться? Другое дело, базы данных.

…на которых еще не бывал: так, слово в слово с известной песней Высоцкого, комментируют финансовые аналитики первое в новом году достижение фондового рынка США. Сразу же после рождественских каникул и впервые за последние четыре с половиной года рыночный индекс Доу Джонса (Dow Jones Industrial Average, DJIA) пересек отметку в 11 тысяч пунктов. Физического смысла преодоленная планка не несет, однако комментаторы как один сходятся во мнении о ее огромном психологическом значении для широкой публики.

Старейший из главных финансовых индикаторов, хотя бы понаслышке знакомый каждому, DJIA на протяжении вот уже более ста лет является мерилом состояния американской (и отчасти мировой) экономики. Значение индекса Доу Джонса складывается из усредненной суммарной стоимости акций тридцати крупнейших американских корпораций. Абсолютный рекорд за всю историю существования индекса был поставлен в благословенные времена зимы 2000 года, когда DJIA достиг отметки 11722. Последовавший за этим крах дот-комов положил начало четырехлетней черной полосе; но все когда-то кончается – и в эти зимние дни аналитики предлагают отпраздновать выход из депрессии. Возвращение индекса Доу Джонса к его пиковым значениям означает возврат доверия рядовых инвесторов к большому бизнесу, а с ним и определенную надежду на новый экономический рывок в ближайшем будущем.

Впрочем, переоценивать достижение тоже не следует. В силу малого числа отслеживаемых компаний и простоты подсчета индекс Доу Джонса отражает картину происходящего весьма приблизительно. Поэтому если у McDonald’s, Boeing и Hewlett-Packard, акции которых учитываются при рассчете DJIA, все в порядке, то для сотен других фирм ситуация не так очевидна. Индекс NASDAQ Composite, учитывающий три тысячи хайтек-компаний, пока колеблется на уровне вдвое меньшем от рекорда шестилетней давности… – Е.З.

Уходя на рождественские каникулы, Seagate Technologies громко хлопнула дверью, прибрав к рукам злейшего конкурента по винчестерному цеху – Maxtor. Как сообщает руководство компании, общая сумма сделки составляет ни много ни мало 1,9 млрд. долларов. По завершении слияния, которое состоится во второй половине нынешнего года, имя поглощенной компании канет в лету, а ее бывшим акционерам светит лишь шестая часть акций новоявленного тандема.

Впрочем, и Maxtor не назовешь вегетарианцем: за более чем двадцатилетнюю историю этой фирме не раз приходилось заглатывать конкурентов. Самый сытный «обед» выдался в 2001 году: тогда Maxtor поживился дисковым бизнесом Quantum и стал крупнейшим в мире производителем винчестеров. Увы, эти дни позади: в последние годы компания терпела лишь убытки, скатившись на четвертое место в табели о рангах. Непростые времена выпали и на долю Seagate: по словам ее главы Билла Уоткинса (Bill Watkins), нынешнее «накачивание мускулов» во многом стало вынужденной мерой. Зарабатывая свой хлеб только на производстве жестких дисков, Seagate всецело зависит от состояния рынка и не имеет возможности работать на нем в убыток, как это частенько делают такие «мастера на все руки», как Samsung и Toshiba.

Нынешним приобретением Seagate заметно упрочит свое лидирующее положение в рейтинге винчестеропроизводителей – по окончании трапезы принадлежащая фирме доля рынка вырастет в полтора раза, перевалив за 40% (у второй в рейтинге Western Digital – вдвое меньше). «С увеличением компании мы сможем заметно снизить издержки и предложить новинки по гораздо более конкурентоспособной цене», – заверил публику Уоткинс. Так ли это, покажет время: ведь помимо ожесточенных междоусобиц у гигантов винчестерного рынка есть и другие причины для головной боли. Все громче слышна канонада «второго фронта» – войны с производителями альтернативных запоминающих устройств. Победоносное наступление флэшек заставляет «дискоболов» теснее смыкать ряды перед внешним врагом. Так что впереди новые звенья трофической цепи. – Д.К.