— Не мучай себя так. — Барбара опустилась на колени перед ее креслом. — Он вернет ее, вот увидишь.

— Он был так спокоен, когда я сказала ему, что не выйду за него замуж, — вспомнила Уиллоу. Глаза ее были широко раскрыты, но она ничего и никого не видела перед собой. — Он так хорошо это принял… слишком хорошо. Мне следовало знать…

— Уиллоу, ты должна сохранять спокойствие, — сказала Барбара суровым голосом, почувствовав приближение истерики. — Ты должна быть сильной ради Дани. Когда она вернется домой, ей будет нужна улыбающаяся, безмятежная мама.

Она понимала, что Барбара говорит разумные вещи, но это не помогло. Нервы ее были напряжены до предела, и она знала, что успокоится только тогда, когда ее дочь будет дома. И все же она позволила Барбаре приготовить ей чашку чая, потому что та безумно винила себя во всем и ей надо было чем-то заняться, так как она не могла сидеть без дела.

Но прошли секунды, минуты, часы, а от Расселла по-прежнему не было ни слова. И по мере того, как тянулось время, Уиллоу становилось все хуже. Зачем она даже попыталась сопротивляться Расселлу? В конце концов, он ведь всегда побеждает.

Когда спустя почти два часа позвонили в дверь, она вскочила, зная, кто это. Джордан позвонил из аэропорта, чтобы сообщить, что он и Стюарты едут к ней.

Уиллоу была потрясена, узнав от Барбары, что он едет с Симоной и Дэвидом, хотя, немного зная Джордана, ей следовало бы понять, что он не из тех людей, которые проигнорируют подобную ситуацию.

Когда они вошли в комнату, Уиллоу медленно подняла на него измученные ожиданием глаза, а потом вдруг кинулась к нему, словно он мог чем-то помочь ей. На лице его отразились чувства беспокойства и сочувствия, и он раскрыл ей свои объятия. Она с подавленным всхлипом спряталась у него на груди, дав наконец волю отчаянию, еле сдерживаемому в последние часы.

— Джордан! — задохнулась от возмущения ее свекровь.

— Налить вам по чашечке чаю? — спокойно спросила Барбара.

— Вы лучше расскажите, что вы делали, когда похищали мою внучку, — обвиняющим тоном сказала Симона. Ее голубые глаза горели, она потеряла обычный контроль над собой.

— Я…

— Симона. — Уиллоу достаточно успокоилась, чтобы вмешаться, хотя Джордан еще крепко держал ее в своих объятиях. — Барбару нельзя винить в том, что случилось.

— Тогда кого же? — набросилась та, совсем не похожая на обычную безупречно воспитанную Симону. Морщины явственно проступили на ее лице и сразу же сильно состарили ее. — Мисс Гиббонс сказала, что была с Дани, когда ее увели…

— Она была. Но…

— Значит, ей следовало лучше заботиться о моей внучке, — безапелляционно заявила Симона. — Она…

— Барбара заботилась о ней так, что лучше и пожелать нельзя, — ровным голосом сказала ей Уиллоу, избегая осторожного предупреждения во взгляде Джордана. — Она три года была телохранительницей Дани.

— Телохранительницей? — ядовито повторила Симона. — Интересно, зачем это Дани телохранитель? — спросила она. — И где Расселл? — потребовала она ответа. — Бедный мальчик, должно быть, сходит с ума от беспокойства!

Уиллоу с удивлением посмотрела на Барбару. Та пожала плечами.

— Мне не хотелось говорить это по телефону, — скромно заметила она.

— Что говорить? — Взгляд Симоны стал острым и подозрительным. — Уиллоу, что…

— Симона, я думаю, будет лучше, если мы все успокоимся, — тихо сказал Джордан. По-прежнему обнимая Уиллоу за талию, он отвел ее к дивану и сел рядом. — Уиллоу пережила ужасный шок, и…

— А разве мы не пережили? — огрызнулась Симона. — Она…

— Симона. — Дэвид говорил не допускающим возражений голосом. — Давай присядем и дадим Уиллоу все объяснить.

Симона нехотя подчинилась, уселась на краешек стула, но была все еще возбуждена.

— Почему нет Расселла? — нетерпеливо спросила она. — Не говорите мне, что вы ему ничего не сказали!

— О, он об этом знает, — тупо кивнула Уиллоу, глаза ее были полны боли.

— Тогда почему его здесь нет? — Голос Симоны перешел в визг. — Не говори мне, что вы опять поругались. Вы всегда ругались…

— Симона, Расселла здесь нет потому, что Дани с ним, — спокойно вставила Уиллоу, по-прежнему прижимаясь спиной к груди Джордана, будто ища защиты.

Он так крепко обнял ее, что невольно причинил боль. Но Уиллоу не смела взглянуть на него, боясь увидеть в его глазах то же болезненное недоверие, что и в глазах Симоны. Она чувствовала, что потеряет сознание, если лишится его поддержки. Она понимала нежелание Барбары сказать Симоне по телефону, что в похищении был замешан Расселл, потому что та бы ей не поверила. Как не верила сейчас.

— Не говори ерунды! — презрительно сказала Симона. — Он совсем на это не способен.

— Миссис Стюарт, Дани у вашего сына, — жестко проговорила Барбара.

— Откуда вы знаете? — вспыхнула Симона. — Вы утверждаете, что кто-то вас ударил и вы потеряли сознание, поэтому я не понимаю, откуда вам знать, что случилось с Дани. Вас, должно быть, не ударили, вы просто уснули, и Дани потерялась. Расселл никогда бы не сделал такого, не предупредив Уиллоу. Вы просто пытаетесь оправдаться. А может, вы встречались с мужчиной, и…

— Хватит, Симона! — приказала Уиллоу дрожащим голосом. — Барбара никогда глаз с Дани не спускала, пока та была под ее присмотром. Вы не слушаете то, что мы вам говорим, Барбара не может сказать, что Расселл встретил Дани и повел покупать мороженое! Он намеренно забрал у меня Дани, а чтобы это сделать, ударил Барбару так, что она потеряла сознание!

Наконец она осмелилась взглянуть на Джордана. Он смотрел на нее с безумным сочувствием и вдруг нежно провел рукой по ее щеке, стирая слезы.

— Мой сын не способен никого обидеть, — с силой сказала Симона.

— Нет? — тихо, но с вызовом сказала Барбара. — Он не способен ни на что другое!

— Барбара, пожалуйста! — с отчаянием в голосе предупредила Уиллоу, догадавшись, что сейчас скажет Барбара.

Подруга посмотрела на нее серыми, полными сострадания глазами.

— Им нужно сказать, — мягко настаивала она. — Время пришло.

— Нет! — задохнулась она.

— Только так можно остановить Расселла, — сказала Барбара.

Уиллоу это знала, но сделать сама не могла.

— Расскажите нам, Барбара, — чуть слышно попросил Джордан.

Глаза его были непроницаемы.

— Что рассказать? — сказала Симона уничижительно. — Опять ложь про Расселла?

— Это не ложь, миссис Стюарт, — с сожалением добавила Барбара.

— Джордан, ты ведь не собираешься это слушать? — недоверчиво спросила Симона.

— По-моему, пора нам всем услышать правду, — тихо вставил Дэвид.

— Дэвид! — воскликнула Симона. — Да ведь они собираются вылить еще больше грязи на нашего сына!

— Ты так считаешь? — нахмурился он.

— Конечно, — отрезала его жена, — чтобы оправдать свое невнимание к Дани.

Дэвид покачал головой.

— Уиллоу всегда заботилась о Дани. Ты сама жаловалась, что она больше времени проводит с ней, чем с Расселлом.

Симона покраснела.

— Хорошая мать и жена всегда знает, как разделить свое время между мужем и ребенком!

Он наклонил голову, соглашаясь.

— Но за все время их брака я не могу припомнить, чтобы Уиллоу смотрела на Расселла иначе как со страхом и отвращением.

Симона задохнулась от гнева.

— Если она его боится, зачем согласилась опять выйти за него замуж?

— Вот это-то мы сейчас и выясним, — тяжело сказал Дэвид. — Расселл мой сын, и потому я люблю его, но даже в детстве он предпочитал разбить любимую игрушку, чем поделиться ею с кем-то еще.

— Ты сам говоришь, что он был ребенком, — нетерпеливо проговорила Симона. — Я не понимаю, как это связано с тем, что происходит сейчас.

— Не понимаешь? — вздохнул ее муж. — Может быть, и не понимаешь. Хотя я не думаю, что был единственным, кто заметил, как близки стали Джордан и Уиллоу во время ее пребывания на острове. Не правда ли, дорогая? — спросил он Уиллоу.

— Да, — от такого сочувствия в глазах ее заблестели слезы.