Теодора Снэйк

Папина дочка

1

Последний взмах метелочки из разноцветных перьев — и подготовка выставленных товаров закончилась. Их было совсем немного, так что продавщица ничуть не устала. Окинув еще раз пустой салон безнадежным взглядом, расстроенная Викки вернулась в крохотную каморку, которая служила им подсобным помещением. Рыжеволосая Лора склонилась над документами и не подняла голову на звук шагов.

— Как насчет чашечки чаю? — спросила ее Викки, направляясь к старинному пузатому буфету, в котором хранилась посуда и разные хозяйственные мелочи. — Не знаю, как ты, а я страшно замерзла. Может, нам стоит плюнуть на экономию и добавить хоть немного тепла?

От маленького окна ощутимо дуло. Викки поежилась и потерла озябшие предплечья ладонями. Зря она утром не надела шерстяной свитер вместо легкого синтетического жакета. Ранняя осень уже давала о себе знать.

— Чай? Это было бы очень кстати, — не сразу отозвалась Лора, озабоченно просматривая очередной счет.

Ее брови сошлись в одну изогнутую линию, отчего девушка стала казаться старше и грустнее. Дела в магазине шли из рук вон плохо. Тетя Лоры всерьез грозилась продать его, если в ближайшее время не наметится никаких изменений к лучшему. Но откуда им было взяться? Даже при беглом взгляде на полки с выставленными на них антикварными вещицами становилось понятно, что их ассортимент срочно нуждается в расширении. А для этого нужны были дополнительные средства, которыми ни Виктория Бейкер, ни Лора Смайт не располагали. Банковскую же ссуду им могли дать только под поручительство тети Нины, которая и слышать об этом не хотела.

Но даже раздобудь подруги нужную сумму, все равно это существенно не изменило бы ситуацию. Их магазинчик, хотя и находился недалеко от центра города, был расположен на одной из узких второстепенных улиц, и потому в него редко заглядывали туристы. А именно они делали и делают погоду в этом бизнесе.

Конечно, тут могла помочь толковая реклама в прессе и по телевидению, но это опять-таки стоило денег, которых не было. Наверное, имело смысл напомнить теряющей терпение тете Нине, что именно ей принадлежала идея открыть магазин здесь. Обе подруги высказывались против этой улицы, но настоять на своем не сумели — магазин принадлежал, увы, не им. Девушки обхаживали каждого покупателя, случайно забредавшего к ним. Иногда их старания увенчивались успехом, иногда — нет. Накануне одна из модно одетых дамочек заставила усталую Викки показать ей более дюжины различных фарфоровых и серебряных изделий прошлого века, из которых так ничего и не выбрала. Своенравная и гордая девушка стиснула зубы и проявила максимум любезности, но после ухода несостоявшейся покупательницы выругалась про себя так смачно, что позавидовали бы видавшие виды докеры. Вслух же она произнесла только пару слов, но и их хватило, чтобы подруга прикрыла глаза в крайнем смущении.

Бедняжка Лора никак не могла привыкнуть к манере приятельницы выражаться столь резко. Она вообще выглядела утонченнее Викки — словно сошла с полотен Боттичелли, а глаза ее походили на влажно блестящие хризолиты. Характер у Лоры был на редкость спокойный. Она никогда не доставляла огорчений родителям.

А вот подруга имела нрав крайне опасный. Она могла выкинуть любой фортель, за что неоднократно находилась на грани исключения из частной школы, где училась вместе с Лорой. Но по ее внешнему виду об этом трудно было догадаться. Длинные светлые волосы Викки чаще всего безжалостно закручивала в жгут и укладывала на затылке, чтобы они не мешали. Она смотрела на мир широко открытыми светло-ореховыми глазами и удивленно приподнимала бровь всякий раз, когда ей встречалось что-нибудь непонятное или несимпатичное.

Подруги были одного возраста и приблизительно одного роста. Этим их сходство ограничивалось. Но несмотря на различие характеров, темпераментов и внешности, они дружили уже несколько лет. А теперь даже работали вместе. Только для Лоры магазин был чем-то вроде каприза, а для Викки — единственной надеждой на лучшее будущее.

— Отвлекись ненадолго от бумаг. Что толку все время расстраиваться? — сказала она Лоре.

Та неохотно разогнулась и задумчиво посмотрела на вазочку с шоколадным печеньем, которую поставила перед ней подруга.

— Мы едва сводим концы с концами, и это не может продолжаться вечно, — пожаловалась она. — Вот бы выиграть в лотерею или выйти замуж за принца! Других выходов я не вижу. — Лора помолчала, затем спросила с надеждой: Как думаешь, твоя вчерашняя мучительница вернется? Мне показалось, что кошелек у нее набит довольно туго.

— Если даже и так, нам не стоит особо на нее рассчитывать, — пренебрежительно бросила Викки, отпивая глоток ароматного горячего напитка. — А вот твоя идея с лотереей весьма удачна. Обязательно приобрету один билет. Выиграю — куплю магазин у твоей тети. Что же касается принцев, ну их к бесу! С ними одни только сложности. Ты представляешь меня на балу в Букингемском дворце? То-то!

Она покрутила на тонком пальце серебряное колечко, подаренное матерью к восемнадцатилетию, и мечтательно улыбнулась.

— Ясно, мысленно ты уже не здесь, а у мамы, — понимающе усмехнулась Лора, от которой не ускользнула мягкая улыбка подруги.

— Да, поеду к ней завтра утром. Только прежде высплюсь хорошенько, а то она снова будет ругать меня за тени под глазами и излишнюю худобу. — Викки досадливо поправила упавшую на глаза челку и мельком взглянула на себя в овальное зеркало, висящее над столом. — Маме все кажется, что я нуждаюсь в ее заботе.

Лора кивнула в знак согласия: мол, все мамы одинаковы. Ее собственная думала точно так же.

— Передавай от меня привет. Она у тебя замечательная.

— Обязательно, — пообещала Викки и потянулась к вазочке с печеньем.

Разговор был прерван мелодичным звоном дверного колокольчика. Бросив недоеденное печенье на блюдце, Викки поспешила в торговый зал. Там она с некоторым удивлением увидела вчерашнюю привередливую дамочку. Губы девушки невольно поджались. Но работа есть работа. Она выпрямилась, нацепила на лицо дежурную лучезарную улыбку и поплыла навстречу посетительнице, нетерпеливо постукивающей концом зонта о прилавок.

— Добрый день, рады видеть вас снова, — поприветствовала Викки надменную, дорого одетую даму неопределенного возраста.

Глядя на крашеные волосы и глубокие поперечные складки на полноватой шее клиентки, девушка злорадно подумала, что даме лет сорок, не меньше, хотя одевалась она немного легкомысленно для этого возраста. Самой Викки едва стукнуло двадцать пять, поэтому подобные проблемы ей были пока незнакомы и сочувствия она к старшим по возрасту женщинам не испытывала.

Хотя, если бы тут была ее мама, она бы сразу сделала Викки замечание за недоброжелательные мысли, которые отлично умела читать по лицу дочери. Ради справедливости следовало сказать, что такие настроения возникали у Викки нечасто. Просто эта особа ей порядком надоела накануне.

— Покажите мне еще раз те парные веджвудские вазочки, — снимая перчатки, потребовала покупательница. И никаких тебе «пожалуйста» или «будьте так любезны»!

— Разумеется, — услужливо отозвалась Викки, но, повернувшись к полкам, скорчила недовольную гримасу.

Вазы, которыми интересовалась клиентка, были небольшими, но продажа хотя бы одной из них давала Лоре и Викки желанную отсрочку от исполнения страшного решения тети Нины. А уж если бы удалось продать обе, тогда можно было бы добавить вырученные за них деньги к собранным до этого по крупицам средствам и посетить небольшой аукцион в удаленном от Лондона месте, чтобы пополнить ассортимент. Покупательнице нельзя было отказать в хорошем вкусе: из всего, что находилось на полках, вазы стали бы едва ли не самым стоящим приобретением.

Женщина купила обе приглянувшиеся ей вещицы, несказанно осчастливив Викки. Но вся радость от удачной сделки была моментально сведена к нулю, когда клиентка, расплачиваясь, бросила деньги на прилавок, а не передала их из рук в руки. Таких пренебрежительных жестов Викки не терпела, но сдержалась и даже приветливо улыбнулась.