Домовой, он и в Мозамбике… — ленцой протухнет. …надо бы в магазин прогуляться — хлеб тоже тю-тю: крошки да мошки. И сальца, может, или колбаски "Ирпинской", и масла купить, а картошка? — пустое ведро… н-да…

А не хочется — идти. Лечь, упасть, в сортир на шпингалет спрятаться — и ноздрей на улицу не совать: не прищемят, не оторвут.

Хныкают — зверушки мои. Манной каши им подавай, ага. Любят, чертяки, манную кашу, и вообще молочное — как все ангелы впрочем.

Хотя, может, и не факт — про всех и впрочем. А боевые, интересно? кефир уважают? В смысле трубные? Те, что в Министерстве Обороны прописаны и на довольствии? …лучшие бойцы, спецназ — налетели, в иерихонские трубы подудели — противник всмятку. И домой, на аэродром, перья чистить, когти точить…

Нет, вряд ли. Вряд ли трубные ангелочки, "святые из десанта", творожком злоупотребляют. Скорее мясцо, туши, сырец-мозги, да с кровью… и…

Трупы на поле боя?..

Нерадивые командиры?

Зазевавшийся "дед"? после сеанса поучений "молодым"?..

На улице — никого. Почти: трёх шаманов у пивнухи встретил — камлают над кружками посредством чехони; и дамочку видел, косметикой перемазюканную (испугаться можно — навь типичная, или того хуже — шулмы какая-нибудь, по крайней мере, очень похожа: козлонога, на мордаху истинная жаба, правда, тело очень человеческое, и коса хвостиком верблюжьим).

Показались — и сгинули — трое и одна.

И никого.

Пусто. И кынсы на проводах — каркают, вниз помётом развлекаются.

— Заходила? Привет, Светочка. — Ты упал локтями на прилавок: дежурная улыбка — зубками клац-клац. — ?!..

— Заходила, конечно. Залетала. Ведьма. — Светочка поправляет маникюром очочки. Очень ей к личику дужки-оправа. А ещё у Светочки великолепнейшие ножки. И сексуальная юбка-мини. — Карса своего на улице оставила, всю дорогу перегородила, до перекрёстка — не пройти, не проехать. И народ возмущался, и в милицию звонили. А карсик у неё хорошенький — поцелуйчик! у этой стервы! — большой мальчик, симпатичный, и клюв такой, и глаза умные…

— А когти? А? Эротичные?

— А что когти? Ну, длинные и что?! Главное, вежливый: здрасте, до свиданья, как самочувствие. А силище! — абаасы асфальт трамбовал некультурно — уже неделю трамбует и никак. А карсик его вот так вот взял, вот так, ы-ы, и подвинул, легко. Силище!

— Силище-силище!.. К чёрту подробности! Заходила? я правильно понял? И?

— Ну. — Надула губки Светка. — И заходила, и что?

— И?! — громко; грубо, конечно, но… — И?!!

— И ничего. — Холодильная витрина: ряды йогуртов "Магыт"; сырковые массы "Дабуша" — с изюмом и просто в шоколаде; полиэтиленовые ряженки "Мяндаш" и тетрапаки с три зпт пять процентами жирности, названия отсюда не разобрать — короче, обычная холодильная витрина. А твой взгляд почему-то завис на стаканчике сметаны "Аптах-бага". Крышка, понятно, из фольги, рисуночек тоже имеется: двуглавая лягушка. С намёком: мол, в пластик изначально молока накапали, опосля же в ёмкость лягушка упала, вылезти не смогла, барахталась, туда-сюда, процесс-результат, приятного аппетита…

— Ничего. Ва-а-обще! Ничего!

— То есть? как? — Ты почему-то удивлён. И обижен.

— А вот так. Пришла, ушла. Как всегда.

— А пакет? Конфеты? Передала? Ты? Шоколадку? Шампанское? Ну, пакет?

— Как всегда.

— Что?..

— То! пришла, ушла — как всегда. А я за ней на коленях ползать не буду, сказала: не буду. За ней…

Тише-тише! — Переруг не дремлет, требы ждёт: давайте, в горлышко, милята, вцепитесь, ага, отношения выясняя. Тише-тише… Как всегда… На коленях… — а коленки у Светочки очень и очень — расцеловал бы: и чашечки, и бёдрышки, и подлежащее с прилагательным…

— Да на фига она тебе нужна? А? Чем я? хуже?

Ай, коленки, ой, подлежащее!!..

— Прости, Светлана, но… она… понимаешь, она… у-у… Она это… — чудо?.. Да!! Понимаешь, она — чудо!

И вернулся я домой. И накормил — ути-пути — зайчиков крылатеньких манной кашкой.

И чувствую: ненавижу ЕЁ, Дашу, чудо моё. Любить надо, холить — хотя бы издалека — лелеять, нежность, комплименты… А я ненавижу. Люто.

Шаг?

Больше!

Но прошёл.

Ну, сколько можно?! Я и так и сяк, и цветочки с бантиками, и открытки поздравительные, и конфетки шоколадные, и письма мыльные, и посылки с вареньем, и чуть ли не в раскорячку!..

А она?!

Ничего!! не вижу, ничего не слышу!

Тварь!!

Мнит себя рождённой из слюны Атума?! Тоже мне! Усоньша Виевна доморощенная!! Сама, небось, страшней Бабая, а туда же!! — кочевряжится!!

Сволочь!

И только я страшнее тучи рассвирепел, как телефончик меня и успокоил: дзынь-дзынь-дзынь. Ну, думаю, кто под горячо откушает?! кому ладошкой в тиски?! и фунт нирваны промеж глаз?!

— Алло? Здравствуйте. Артёма, пожалуйста.

— Слушаю. Я. Здравствуйте. — Ком снега в гландах: узнал я голосок приятный, женский, мягкий. И поплыл в любовь без ревности — как шагнул, так и вернулся.

— Артём? Вы хотели со мной встретится? Посылки ваши? Э-э… презенты? Письма?

— Мои. Очень. Хотел. Очень-очень.

— Ожидайте. В течение дня.

— Буду! Рад! Счастлив буду!

Гудки — короткие! Да!!

Я люблю своих ангелов, обожаю просто! И пёрышки контурные люблю, и пух, и стержни, и бородки гибкие, и даже копчиковые железы — обожаю!

Она позвонила!!

Позвонила!!

Она!

Именно — ОНА!!! …мне про Дашеньку ещё сестрёнка балагурила — много чего хорошего — и я мечтаю увидеть ЕЁ (уже месяц мечтаю)! И прикоснуться к одежде её, и помочь раздеться, и проводить в свою комнату, и включить свет поярче (она без света не может, такие дела) — я мечтаю, мечтаю, мечтаю!!!

Долго ждал: вечер, апрель. Дождался: звонок, кто там, открываю, проходите, чувствуйте.

— Где у вас? Удобства?

— Прошу! — ты дрожишь, ты возбуждён: вот она, вот! Плащ сняла, причёску русую поправила, амулетами погремела, а ты помог: одежонку на вешалку. Помог, ага, доволен: цок-цок-цок, копытами по линолеуму — да-а-о-волен! Она! — ой какой халатик белый, прозра-а-ачный. А бюстгальтер — о-о-о! — чёрный. А формы?! — обалдеть! И саквояж!.. Красотка!

— Прошу! — широко, жестом, владейте, моё-ваше, не жалко.

— Спасибо. Здесь? А свет? Где свет?!

— Да-да, сюда, пожалуйста. Сейчас. Мыло, полотенце, вот, пожалуйста. Сюда, да, здесь, да.

Приятно! — наблюдать за профи: ничего лишнего, движения отмерены, ровно, чисто: Слово в Тему, Дело в Силу.

Инмару поклонилась, в бубен отгрюкала, чтоб, значит, Верхний Мир в курсе знал. Оказывается, у ангелов свои рэккэны нелюдские есть, своё горе-нужда — вот уж не ведал: век живи и сплетни изучай…

Дашенька кусок якония принесла — в авоське; у Светки в магазине купила — килограммчик, лёд свежемороженый с плавниками. Говорит, рыба жареная очень на духов влияет. Мол, фосфор — это сила, память и долголетие. В общем, накормила Дашенька ангелов этой дрянью вонючей заодно с чешуёй-бронёй, клизму навострила отваром тайных корешков, прививки от дифтерии в крохотные попки произвела, весну нашептала — короче, отстрелялась по полной программе.

Профессионал! Любо-дорого смотреть!

Очень дорого: за полчаса твои месячные сбережения! С ума сойти! Вот это гонорары, вот это расценки! И правильно, себя надо уважать, ёлы-палы-три-на-семь.

Она же не в карман чихнуть — она МЕДСЕСТРА!! — с ветеринарными наклонностями! Лучший специалист по ангелам в Городишке. К ней очередь — на год вперёд: любителей много, специалистов кот назевал. И ведь нашла время, соизволила. Не зря ты ей осаду устроил по всем направлениям, ой, не зря.

Весну! Нашептала!

— До свиданья, — сухо, официально: человек на работе.

— Спасибо Вам огромное! спасибо!

Ты. Ты. Ты-ы-ыыы-ы…

Я!