Пегги Морленд

Техасская история

Пролог

14 июня 1971 года

Это было чертовски неподходящее место для того, чтобы провести свою последнюю ночь в Штатах. Будь у него выбор, Ларри Блэр предпочел бы сейчас лежать в постели со своей женой, чем сидеть в этом прокуренном баре и наблюдать, как его дружки накачиваются виски.

Но армия не предоставляет выбора. У Ларри приказ — прибыть в международный аэропорт в Сан-Франциско 15 июня в пять утра. Пять новых солдат, назначенных в его взвод — все техасские парни, — условились встретиться в понедельник в Остине, штат Техас, чтобы вылететь в Сан-Франциско. Там они пересядут на другой самолет — последний этап их путешествия.

Место назначения: Вьетнам.

Ларри окинул взглядом парней, сидящих за столом. Живчик Эдди. Ти Джей. Проповедник. Пончо. Ромео. Конечно, это не настоящие имена. Настоящие имена были забыты два дня назад, как только они прибыли в лагерь, и заменены на те, которые соответствовали личностным качествам парней. Ларри получил прозвище Батя, поскольку был самым старшим в группе.

Он грустно покачал головой. Самый старший, а ведь ему всего двадцать один.

Ларри задумчиво сощурился, разглядывая солдат, сидящих за столом. В отличие от остальных для него это была уже вторая командировка во Вьетнам. Когда первая закончилась, он остался еще на шесть месяцев. Поначалу это казалось правильным решением. Во многих смыслах Вьетнам — заветная мечта любого парня. Шлюхи, спиртное и наркотики — сколько душе угодно, плюс к этому высокий уровень адреналина во время боя и радостное возбуждение оттого, что ты еще раз обманул смерть. Не имеющий ни семьи, ни работы, Ларри подумал: почему бы не рискнуть и не остаться еще на шесть месяцев.

Но во время тридцатидневного отпуска, полученного в качестве поощрения за дополнительный срок службы, он встретил и полюбил Жанин Портер, с которой они поженились через две недели. Теперь он бы отдал правую руку за то, чтобы иметь возможность стереть свое имя из списка. У него есть жена, а это чертовски веская причина остаться в живых.

На стол упала тень, и Ларри, оглянувшись через плечо, увидел стоящего позади него мужчину.

— Вы солдаты, которые отправляются во Вьетнам? — спросил незнакомец.

На мгновение Ларри заколебался. Отношение американцев к войне во Вьетнаме было разным, а его самого называли по-всякому, от героя до убийцы. Но он не стыдился ни формы, которую носил, ни работы, которую выполнял в этой стране.

Отодвинув стул, он встал, высоко держа голову и расправив плечи.

— Да, сэр.

Мужчина кивнул. Выражение его лица сделалось мрачным.

— Я так и подумал. Мой сын служил во Вьетнаме. Ушел добровольцем сразу после школы.

— А как его имя? — поинтересовался Ларри. — Может, я знаю его. Это моя вторая командировка.

— Уолт Вебер, — ответил мужчина, затем печально покачал головой. — Но сомневаюсь, что ты знаешь его. Он погиб в шестьдесят восьмом. Наступил на мину за четыре дня до того, как должен был возвращаться домой.

Ларри сдержанно кивнул, он слышал подобные истории.

— Примите мои соболезнования, сэр. Много хороших парней не вернулись домой.

Мужчина выдавил улыбку и протянул руку.

— Я Уолт Старший, хотя, думаю, в слове «старший» больше нет необходимости.

Ларри крепко пожал протянутую руку.

— Раде вами познакомиться, сэр. Ларри Блэр.

Уолт перевел взгляд на остальных, собравшихся за столом.

— Почту за честь, если ты позволишь мне угостить тебя и твоих товарищей выпивкой.

Ларри выдвинул еще один стул.

— Только если вы выпьете с нами, сэр.

Лицо мужчины засветилось от удовольствия.

— Что ж, спасибо, сынок. Давненько я не имел возможности посидеть с молодежью.

Уолт принес для всех по порции виски с содовой, затем оглядел парней, потягивающих свою выпивку.

— Боитесь, ребята? — спросил он без обиняков.

Проповедник, самый мягкий из всех и самый честный, ответил первым:

— Да, сэр. Я никогда раньше не стрелял в человека. Не уверен, что смогу.

— Еще как сможешь, когда эти вьетконговцы начнут стрелять в тебя, — заверил его Уолт. Он сделал глоток, затем отставил стакан и вздохнул. — Проклятая война. Как рассказывал мне сын, это все равно, что сражаться с привидениями. Вьетконговцы наносят удар, а потом растворяются в тропиках, словно их и не было.

— Это правда, — согласился Ларри. — Хуже того, трудно сказать, кто твой враг. Старики. Женщины. Дети. Они все представляют угрозу, потому что почти все вооружены, как солдаты.

— Мой сын говорил то же самое. — Уолт угрюмо сжал губы. — Его разорвало на мелкие кусочки.

Ларри увидел тень грусти в глазах Уолта и понял, что тот все еще скорбит по своему сыну. Но он ничем не мог облегчить его печаль.

— Он был моим единственным сыном, единственным ребенком. Его мать умерла от рака, когда он еще был подростком, а с ней умерла и надежда иметь еще детей. Уолт Младший собирался работать со мной на ранчо после окончания службы. Мы бы были партнерами. — Он стер рукавом непрошеные слезы.

Ларри прекрасно понимал его. Он, конечно, не терял сына, но зато терял друзей. Близких друзей, память о которых сохранит до конца жизни.

Он сжал плечо мужчины.

— Вашему сыну повезло, что у него такой любящий отец.

— Спасибо, сынок. Надеюсь только, что он знал, как сильно я его любил. Я никогда не умел выражать своих чувств.

— Он знал, — заверил его Ларри. — Слова не всегда нужны.

Уолт кивнул и оглядел стол.

— Итак, чем вы, парни, планируете, заняться, когда вернетесь домой?

Ребята неопределенно пожали плечами, ответив, что еще не думали об этом.

Уолт взглянул на Ларри.

— А ты?

Ларри задумчиво нахмурился.

— Пока не уверен. Не знаю ничего, кроме военного дела. Пошел в армию сразу после школы, намеревался сделать там карьеру. — Он застенчиво улыбнулся. — Но пару недель назад я женился, и это все изменило. Когда эта командировка закончится, я надеюсь заняться чем-нибудь другим, чтобы быть поближе к дому.

— Никогда не работал на ранчо?

Ларри усмехнулся.

— Что нет, то нет, сэр.

Уолт взглянул на остальных.

— А вы, ребята?

Молодые люди отрицательно покачали головами.

— Вот что я вам скажу, — продолжал Уолт. — Поскольку мой сын не может быть моим партнером на ранчо, почему бы вам шестерым не занять его место? Каждый получит равную долю, а когда я умру, ранчо станет вашим.

На мгновение Ларри лишился дара речи. Он что, пьян? Или рехнулся? Никто не отдает ранчо вот так запросто совершенно чужим людям.

— Вы очень добры, сэр, — неуверенно проговорил он, — но мы не можем принять такой подарок.

— Почему? — возмутился Уолт. — Это мое ранчо, и я могу отдать его кому захочу, а я хочу отдать его вам, парни.

Ларри бросил взгляд на остальных, не зная, стоит ли говорить вслух о своих тревогах.

— При всем уважении, сэр, нет гарантии, что мы вернемся домой.

Уолт уверенно подмигнул ему.

— Бьюсь об заклад, что вернетесь. — Он сунул руку в карман рубашки и вытащил сложенный листок бумаги и ручку. Разложив листок на столе, начал писать. — Это купчая, — пояснил он. — Я вписываю всех вас как совладельцев ранчо «Кедровая долина».

— Но мы совсем не разбираемся в сельском хозяйстве, — напомнил Ларри. Уолт лишь отмахнулся.

— Не имеет значения. Я могу научить вас всему, что нужно знать. — Закончив писать, он встал и крикнул на весь бар: — Есть среди вас нотариус?

Какая-то женщина, сидящая за столиком в противоположном углу бара, подняла руку.

— Я.

— Печать у вас с собой? — спросил Уолт. Она взяла свою сумочку и похлопала по ней.

— Никогда не выхожу из дома без нее.

Он жестом попросил ее подойти.

— Мне нужно, чтобы вы нотариально засвидетельствовали кое-что.