Пегги Морленд

Сегодня, завтра… и всегда

Пролог

Ночь окутывала все вокруг темным покрывалом, и только луна была свидетелем того, как молодые люди предавались страсти в этот трагический для них миг, который изменил их жизнь.

Наконец они разомкнули объятия, но не могли оторвать глаз друг от друга. Грядущее расставание стало еще более невыносимым.

Осознавая, что долгое прощание принесет еще больше страданий, Джесс после поцелуя сказал Мэнди:

— Тебе пора идти.

— Мне так хочется остаться еще на минутку, — вздохнула Мэнди.

Ее дыхание было мучительно сладко и так же приятно, как движение пальцев по его телу. Джесс взял ее руки и поднес их к губам.

— В любой момент могут обнаружить, что тебя нет, начнут искать. Если они найдут нас… — обеспокоенно произнес он.

Мэнди поцеловала его, чтобы успокоить и снять напряжение.

— Они не найдут, — уверенно заявила она, одеваясь.

Вздохнув, Джесс суетливо начал одеваться, ни на секунду не отводя взгляд от Мэнди.

— Мое сердце, Мэнди, сжимается от одной мысли, что нам снова придется расстаться. Разлука с тобой для меня невыносима. Порой мне кажется, ей не будет конца. Я мечтаю быть с тобою рядом днем и ночью.

Мэнди очень нравился его заметный мексиканский акцент. При произнесении ее имени он выделял каждый слог, это восхищало ее. Любовь к нему переполняла Мэнди. Как же она любит этого безрассудного и пылкого мексиканца! С трепетной улыбкой она взяла его руку в свои ладони. Да, он и она одно целое, их связывает какая-то странная сила, которая неистово влечет их друг к другу. Мэнди обвила руками его шею и прижалась щекой к груди.

— Я… я буду скучать, — прерывисто прошептала она, словно ком застрял у нее в горле.

— Не больше, чем я буду скучать по тебе, — сказал Джесс, крепко прижимая ее к себе. — Когда мы снова встретимся?

Она подняла голову и внимательно вгляделась в его красивое лицо, будто хотела запомнить и еще раз увидеть искрящуюся в его темных глазах бесконечную любовь.

— В субботу папа уезжает в Сан-Антонио и вернется только в воскресенье вечером.

— Но как ты сможешь незаметно ускользнуть из дома?

Ее улыбка излучала уверенность.

— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Звук треснувшей сухой ветки нарушил спокойствие, которое царило вокруг. Ими овладел страх. Чтобы заглушить крик испугавшейся возлюбленной, Джесс сильно прижал ее лицо к груди. Прислушиваясь к каждому звуку, он молился, чтобы это было какое-нибудь животное, пробирающееся среди деревьев. Он поднял голову. Его глаза ослепил яркий свет. Да, кажется, дела их плохи. Можно сказать, хуже некуда.

Джесс быстро сместился в сторону и уже стоял между Мэнди и винтовкой, направленной прямо на них. Бежать было бесполезно.

— Джесс Барристер!

Он слышал нервное дыхание Мэнди: девушка узнала голос отца. Глаза Джесса встретились с полными ненависти глазами Лукаса Макклауда.

— Что ты хочешь, Макклауд? — спросил Джесс.

— Я хочу то, что принадлежит мне, — властным голосом промолвил Лукас и двинулся на Джесса, подняв ствол оружия. — Мэнди, если ты не отойдешь от него, я выпущу пули в вас обоих.

— Вы бы убили свою собственную дочь?!

— Лучше мне оплакивать ее мертвое тело, чем видеть в одной упряжке с таким, как ты. А ну, отойди от него! Живо!

Когда Мэнди шевельнулась, чтобы выполнить волю отца, Джесс сомкнул руки, удерживая ее в своих объятиях. Он никак не мог допустить, чтобы Макклауд взял верх.

— Вы не на своей земле, вы на земле Барристеров. Так что нечего здесь приказывать. Здесь командую я.

Лукас усмехнулся, все еще целясь из винтовки в грудь Джессу.

— Ты ублюдок, — сказал он и плюнул на землю, явно выражая свое отвращение. — Ты не можешь приказывать ни здесь, ни где-либо. Ты — ничтожество, щенок, жалкое отродье мексиканской проститутки.

Джесс почувствовал, как у него закипает кровь. Никто не смел пятнать имя его матери.

— Ублюдок или нет, я — Барристер, а Макклаудам не рады на этой земле.

— Ты слышала, Мэнди? Никому из Макклаудов не рады на этой земле, а ты пока еще Макклауд, — сказал Лукас, наблюдая за реакцией Джесса.

— Она моя! — ответил Джесс, прежде чем Мэнди смогла что-то возразить. — Как только ей исполнится восемнадцать, мы поженимся, и она станет Барристер.

Лукас передернул затвор винтовки и рявкнул:

— Только через мой труп! Ни одна из моих дочерей не будет носить фамилию Барристер. Прежде я убью тебя!

Мэнди высвободилась из рук Джесса и встала между отцом и человеком, которого она любила всем сердцем и ради которого была готова рискнуть своей жизнью.

— Папа, не надо, — кричала она, рыдая, — я люблю Джесса!

— Убирайся! Я клянусь, что убью его и тебя вместе с ним.

Прежде чем Джесс смог остановить ее, Мэнди схватилась за оружие и направила ствол вверх. Пока они с Лукасом возились с винтовкой, раздался выстрел, звук от которого эхом отразился в глухой и темной долине.

Ошеломленный и слегка растерявшийся от неожиданных действий Мэнди, Лукас отступил на шаг, но быстро пришел в себя и схватил дочь за руку.

Джесс сделал шаг по направлению к Мэнди, но Лукас остановил его, снова направив на него ружье.

— Пожалуйста, Джесс, уходи, пока он не убил тебя! — закричала Мэнди.

Джесс пристально посмотрел на Лукаса Макклауда, и ненависть, которая его переполняла, казалось, отразилась, как в зеркале, в глазах пожилого человека. Медленно Джесс перевел взгляд на Мэнди и протянул ей руку ладонью вверх.

— Идем со мной, Мэнди. Мы можем уйти туда, где твой отец не найдет нас, — спокойно говорил он с мольбой в голосе.

— Я из-под земли вас достану, — угрожающе произнес Лукас. — Нет еще такого места на земле, где бы я не смог вас отыскать. А когда найду, я убью вас.

Мэнди посмотрела на Джесса со слезами на глазах. Она разрывалась между любовью к своему отцу и к человеку, который всецело завладел ее сердцем. Она прекрасно знала, что отец обязательно сдержит свое слово. Он ненавидел всех Барристеров; вражда между двумя соседними ранчо длилась уже четыре поколения. Но Джесса он ненавидел больше всех, и не только за то, что тот был незаконнорожденным сыном Вейда Барристера, но и потому, что не выносил смуглый цвет его кожи и его едва заметный мексиканский акцент.

Она знала, что могла бы найти способ, как с Джессом соединиться. Нужно только немного времени, чтобы все обдумать. В любом случае она будет с нетерпением ждать встречи с ним. Ее любовь к Джессу переживет разлуку. Мысль о том, что скоро она окажется в его объятиях, скрасит ее ожидание.

Не выдерживая его взгляда, не в силах смотреть в глаза, полные любви и мольбы, она надеялась и молилась, что он когда-нибудь поймет ее.

— Нет, Джесс. Я не могу, — вымолвила она.

На какой-то миг ей показалось, что он не осознал ее последних слов, но через несколько секунд она увидела, как его руки сжались в кулаки и с диким криком он набросился на человека, который угрожал его счастью, который стоял между ним и любимой женщиной.

Раздался выстрел. Мэнди прижала руки к ушам, а ее тело содрогнулось от звука выстрела. Вдруг она увидела лицо Джесса, исказившееся от боли. Пуля попала ему то ли и плечо, то ли в грудь, и она с ужасом наблюдала, как он медленно опускался на землю. Мэнди отчаянно закричала:

— Джесс! Не-е-ет!

Глава первая

Три женщины стояли перед картиной, на которой был изображен их умерший отец. В гостиной родового поместья над камином висел портрет мужчины, уверенно сидевшего на лошади. Портрет, нарисованный на фоне голубого техасского неба, холмов и зеленых пастбищ, подчеркивал неукротимость и упорство наездника. Художник отразил не только черты лица и линии мускулистого тела, но и сам характер человека, его волевой взгляд.

Вот уже одиннадцать лет подряд три женщины в один и тот же день собирались у портрета Лукаса Макклауда, чтобы почтить память отца.