Энн Мэтер

От судьбы не уйдешь

Глава первая

Он стоял у высокого окна библиотеки и смотрел на пеструю цепочку бредущих к выходу экскурсантов. О чем они между собой говорили, он, конечно, слышать не мог, но уходить им явно не хотелось. Сад и земли Лингардского Аббатства — одно из самых популярных мест в Йоркшире, и на деньги туристов удавалось кое-как поддерживать некогда роскошный старый дом в приличном виде.

«Наконец-то можно будет заплатить жалкие гроши садовникам», — с горечью думал он, опираясь на потрескавшуюся раму. В эту пору года террасы и искусственные прудики особенно живописны, а озеро, сверкающее в лучах закатного солнца, отражает все краски обрамляющих его кустов и деревьев.

Разумеется, туристских денег не могло хватить на капитальный ремонт замка. Сырость, трещины и завывания ветра, похожие на стоны привидений, делают дом почти непригодным для жилья. Невольно задумаешься над советом бабушки жениться второй раз. Богатая жена, которой нужен лишь его титул, — единственное, что могло бы спасти имение.

Он нахмурился и с раздражением отвернулся от окна. Чепуха! Кто в наше время женится для того, чтобы восстановить фамильное достояние? Так было принято в дни бабушкиной молодости, а сейчас новое тысячелетие на носу! Нет, если жениться снова, так только по любви.

Хотя… Он еще больше помрачнел. В прошлый раз женитьба по любви ему дорого обошлась, почему же теперь должно быть иначе? Он безумно любил Франческу, а она наплевала на него. Нужно ли повторять ту же ошибку?

Конечно, нет! От одной мысли об этом он почувствовал резь в желудке. Наверно, бабушка права. Наверно, лучше быть любимым, чем любящим. Он любил Франческу и чертовски страдал, когда они расстались.

Мучительные размышления прервал осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказал он, ступив на потертый коврик перед внушительным камином.

Тяжелая дверь приоткрылась, и в ней появилась угловатая фигура старого дворецкого Уоткинса.

— Добрый вечер, милорд. Миссис Харви спрашивает, будете ли вы ужинать, — объяснил он свое вторжение. — И О’Брайен просил передать, что пропали садовые ножницы.

Уилл поджал губы.

— Какого черта этот О’Брайен бросает инвентарь где попало?! — Но, поглядев на растерянное лицо Уоткинса, сменил тон: — Ладно, не беда. Я поговорю с ним утром. Ужинать не буду. Я приглашен к леди Розмари в Малберри-Корт.

— Да, милорд. Приготовить вам что-нибудь выпить?

— Не нужно, спасибо, Уоткинс. Вы свободны.

Уоткинс попятился к двери. Оставшись один, Уилл подумал, что старика пора бы уволить. Ему, должно быть, лет семьдесят, а работать в семье он начал еще мальчишкой. Да только как он проживет без работы в Аббатстве?..

Опустившись в потертое кожаное кресло возле громадного стола красного дерева, Уилл вновь предался невеселым размышлениям. Он, Уильям Генри Роберт Жервез Квентин, 9-й лорд Лингард, даже не может обеспечить своих слуг приличной пенсией…

Через час, приняв ванну, побрившись и тщательно причесав длинные темные волосы, Уилл уже ехал к загородному дому своей бабушки в Малберри-Корт. Как он ни старался, мысль о предстоящем вечере не могла улучшить ему настроение. Он смирился со своим скромным и одиноким существованием, и бабушкино намерение женить его было ему не по душе.

Малберри-Корт сверкал в янтарном свете летнего вечера. Прекрасное поместье XVI века, сам дом и окружающие его обширные земли были завещаны старшему сыну тетки. Но кузен Эдвард еще в отрочестве умер от лейкоза, и наследником стал дальний родственник его покойного деда.

Деньги уплыли из рук, а могли бы дать ему возможность восстановить Аббатство и без этой формы легальной проституции, навязываемой бабушкой своему обездоленному любимому внуку.

Спасение она видит в женитьбе. Только так появится на свет следующий граф Лингард, с горечью думал Уилл, паркуя свою машину справа от входа. По мнению леди Розмари, ничто не могло компенсировать отсутствие жены и наследника, и она надеялась, подобрав подходящую кандидатуру, разом решить обе проблемы.

Горничная распахнула перед ним дверь, и Уилл понял, что его ждут. Бабушка и ее гости перед ужином пили аперитивы в оранжерее, и в воздухе носился приятный аромат лимона.

— Уилл! — Бабушка встретила его на пороге и притронулась сухими, как бумага, губами к свежевыбритой щеке внука. — Я уже начала сомневаться, приедешь ли ты. Эмме и ее родителям не терпится с тобой познакомиться.

Уилл скорчил любезную мину и постарался расслабиться.

— Привет, Рози, — мягко сказал он, — я вижу, ты не теряешь времени. Боишься, что я не заглотну наживку?

С лица леди Розмари исчезла улыбка.

— Надеюсь, ты способен соблюдать приличия? — сказала она, понизив голос. — Эмма ни капельки не похожа на Франческу Годдар, и мне бы не хотелось, чтобы ты вел себя так же, как с ней.

— О чем ты говоришь? — вздохнул Уилл. — Кстати, Франческа все еще называет себя Франческой Квентин.

— С нее станется, — презрительно фыркнула старая леди. — И ты, конечно, знаешь почему: у нее своя корысть. Не удивлюсь, если она попытается сохранить и титул тоже.

Уилл с грустью подумал, что, к сожалению, бабушка права. Вряд ли его родители, будь они живы, относились бы к Франческе лучше. Но они утонули, когда он был еще подростком, и с тех пор его опекала леди Розмари.

Она с самого начала не жаловала Франческу, считая ее неподходящей партией. Внуку, по ее мнению, нужна была другая жена, более родовитая и богатая. Увы, тогда он руководствовался голосом сердца, а не рассудка. Он бредил Франческой, он жаждал ее, он мечтал на ней жениться — и в конце концов своего добился.

— Пошли. — Леди Розмари взяла его под руку и подвела к гостям. — Это мой внук, Уильям Квентин. Уилл, позволь представить тебе сэра Джорджа и леди Меррит, а также их младшую дочь Эмму.

Уиллу и раньше встречались люди, подобные Мерритам. Сэр Джордж — свежеиспеченный баронет, человек, выбившийся из низов и проникший в высший свет благодаря не столько личным качествам, сколько доходности своих предприятий. Он был несколькими дюймами ниже Уилла, с большим животом, выдающим любителя спиртного; жена его, высохшая мумия, очевидно, свято верила, что нельзя быть ни слишком худым, ни слишком богатым.

Дочь же, как он с удовольствием отметил, от них отличалась. Из всех молодых девушек, которых сватала ему бабушка, Эмма Меррит была самой привлекательной. Стройная, худощавая, но не такая костлявая, как мать, платиновая блондинка с прямыми, падающими на плечи волосами и большими голубыми глазами, она производила прекрасное впечатление.

В брошенном на него взгляде Уилл прочел бабушкины мысли. Леди Розмари была бы счастлива вновь видеть внука женатым, а Эмму — новой графиней Лингард. Она хотела, чтобы у него была семья. Наверно, уже предвкушает, как будет нянчить его детей.

Дети?

Губы Уилла цинично скривились, и, похоже, это несколько напугало сэра Джорджа.

— Ужасно рад познакомиться с вами, милорд! — воскликнул он, и Уилл попытался взять себя в руки, чтобы не обидеть пожилого человека.

— Просто Квентин, сэр Джордж, — скрывая раздражение под слабой улыбкой, сказал он. — Или Лингард, если вам угодно. В кругу друзей я предпочитаю обходиться без титулов.

Леди Меррит восприняла это как комплимент, хотя жеманно возразила:

— И напрасно. Нам весьма лестно находиться в вашем обществе.

А Уилл с иронией спросил себя: «О ком это она хлопочет — обо мне или о своей дочери?»

— Мой внук всегда отличался излишней скромностью, — поспешно вмешалась леди Розмари, опасаясь, вероятно, как бы Уилл чего-нибудь не ляпнул. — В колледже он называл себя Уилл Квентин, и никто даже не догадывался о его происхождении. Приходится напоминать ему об обязанностях, которыми нельзя пренебрегать.

— То есть держать себя сообразно своему титулу, — согласно закивала леди Меррит. — Что поделаешь, все мы должны нести свой крест. Вот, например, Джордж. Вы не представляете, как много времени он уделяет своим обязанностям. Вечно какие-то благотворительные обеды или необходимые поездки. Он без конца где-то выступает.