Мао умирал, но даже в таком состоянии пытался держаться за власть. Чуть приходил в себя, тут же требовал от Чжан Юйфэн читать ему партийные документы. Хотя бы по нескольку минут в день. 6 июля ему сообщили о кончине его старого боевого друга Чжу Дэ. Он встретил это известие спокойно.
Вместе с «Маленькой Чжан» он часто в последнее время смотрел кино. Тайваньские и гонконгские фильмы. Они ему нравились. Как-то отвлекали, позволяли забыться. Не изменил он этой привычке и после того, как в ночь с 27 на 28 июля из-за страшнейшего землетрясения его срочно перевезли в новое, сейсмически устойчивое здание, расположенное по соседству с «Плавательным бассейном». Это землетрясение (силой 7,8 балла) полностью разрушило находящийся недалеко от Пекина город Таншань. Под завалами погибло более 240 тысяч человек, свыше 160 тысяч были ранены. Толчки были настолько сильны, что ощущались в Чжуннаньхае. Даже кровать, на которой лежал Мао в Павильоне «Плавательный бассейн», перекосилась.
Новый корпус, куда перевезли Председателя, срочно переоборудовали и комнату Мао заполнили медицинским оборудованием. Здесь же ему устроили и кинозал, установив проектор и телевизор. Так Мао и проводил свои последние дни. Смотря «вражеские» фильмы и принимая еду через трубочку.
2 сентября у него произошел третий инфаркт. Самый серьезный. Врачи уже не могли бороться за его жизнь. Но мощный волевой организм не хотел сдаваться. Мао все время тревожно спрашивал докторов, насколько опасно его положение274. Те его успокаивали, но уже никаких надежд не питали.
8 сентября в начале девятого вечера у него заметно посинело лицо. Через несколько минут оледенели конечности, сознание помутнело. Ему попытались через нос откачать мокроту, но никакой реакции не наблюдалось. Без шестнадцати минут десять усилилось сердцебиение, через полчаса давление упало до 80 на 58. В пятнадцать минут двенадцатого наступила кома. Вскоре после этого сильно расширились зрачки, и Мао утратил реакцию на свет. В четыре минуты первого 9 сентября у него начались судороги. Через две минуты была зафиксирована полная потеря самостоятельного дыхания. В 00 часов 10 минут сердце Мао перестало биться275.
Великий диктатор, революционер и тиран скончался на 83-м году жизни.
ЭПИЛОГ
Китайцы славятся своей активностью и трудолюбием. В стране с единым часовым поясом сотни миллионов людей просыпаются одновременно — в начале седьмого утра, делают дыхательную гимнастику цигун, завтракают и отправляются по ежедневным делам. На службу, учебу, в цеха, поля, школы, за прилавки универмагов.
Вместе со всеми ни свет ни заря встают и пекинцы. Толпятся в метро, на автобусных остановках, железнодорожных вокзалах. Позванивая звонками, крутят педали велосипедов, а те, кто побогаче, едут в такси или собственных автомобилях. Шумят на торговых улицах, глазеют на иностранных туристов, запускают воздушных змеев на площади Тяньаньмэнь.
С раннего утра бурлят городские рынки, а из бесчисленных ресторанчиков разносятся ароматные запахи удивительных блюд. В чудом уцелевших переулках хутунах на утреннем солнышке греются старики и старухи, а невдалеке от них играют дети. Слышится рыкающая пекинская речь, крики торговцев, привлекающих покупателей.
Особенно многолюдно на одной из центральных торговых улиц Ванфуцзин, в той ее части, которая не так давно была превращена в пешеходную зону. Толпы людей движутся по ней в разные стороны, и, если пойти строго на юг, через какое-то время выйдешь на широкий проспект Чанъаньцзе — главную магистраль города. Свернешь направо, минуешь массивное здание гостиницы «Пекин», и через каких-нибудь десять минут выйдешь в исторический центр Пекина. Это и есть Тяньаньмэнь. Справа — «Запретный город», а слева — собственно площадь.
И первое, что бросается в глаза: огромный портрет Председателя Мао, украшающий вход в бывший дворец императора, Врата небесного спокойствия. Проницательные глаза, высокий лоб, характерная родинка под нижней губой. «Великий кормчий» смотрит спокойно, с большим достоинством. Похоже, его уже давно не волнует то, что происходит в китайской компартии, в стране и мире. Не беспокоит его то, что, вопреки его воле, высказанной еще в апреле 1956 года, тело его не кремировали, а вскоре после смерти забальзамировали. Оно покоится тут же, на площади, в величественном мавзолее. «Дом памяти Председателя Мао» — так называется это здание. Квадратное строение бело-желтых цветов имеет 33,6 метра в высоту. Его общая площадь — 28 тысяч квадратных метров. Каждая из сторон «Дома памяти» украшена двенадцатью гранитными колоннами квадратной формы, а двухъярусная крыша выложена глазурованной черепицей. Постамент, также двухъярусный, облицован темно-красным гранитом, а изящная балюстрада вокруг всего комплекса сложена из белого мрамора. Тело Мао Цзэдуна покоится в центральном зале, в хрустальном гробу, установленном на постаменте из черного шаньдунского гранита. Председатель одет в серо-синий френч и накрыт красным знаменем с желтыми серпом и молотом. Вокруг постамента — живые цветы в белых фарфоровых горшках с синим рисунком. За изголовьем гроба на белой мраморной стене — золотые иероглифы: «Вечная слава великому вождю и учителю Председателю Мао Цзэдуну».
«Дом памяти» открыт для посещения шесть дней в неделю, со вторника по воскресенье, с 8.30 до 11.30 утра за исключением особых случаев. По вторникам и четвергам публику допускают и с 2 до 4 дня. Вход бесплатный.
Платить нужно только лотошникам и продавцам сувенирных магазинов, в разных концах города, в том числе и на Тяньаньмэнь, бойко торгующим предметами китча: значками и плакатами с изображением Мао, бюстами и цитатниками Председателя. Возрождение рыночной экономики в КНР в конце 70-х — начале 80-х годов, обусловленное «реинкарнацией» фракции «умеренных» вскоре после смерти Мао Цзэдуна, а главное — возвращением в июле 1977 года к власти Дэн Сяопина, привело к коммерциализации «культа Мао». Превращению бывшего вождя в сувенир истории способствовала и более чем снисходительная оценка его правления новыми лидерами КПК. «Товарищ Мао Цзэдун — великий марксист, великий пролетарский революционер, стратег и теоретик. Если рассматривать его жизнь и деятельность в целом, то заслуги его перед китайской революцией в значительной степени преобладают над промахами, несмотря на серьезные ошибки, допущенные им в „культурной революции“. Его заслуги занимают главное, а ошибки — второстепенное место», — заявили в 1981 году руководители партии1. И с тех пор не пересматривали эту оценку. Что же тогда удивляться тому, что в новом Китае «великий кормчий» превратился в предмет культуры, истории и искусства?! Он как бы отошел в прошлое, встав в один ряд с Конфуцием, Цинь Шихуаном, Чингисханом и прочими историческими деятелями.
Его жена, арестованная «предавшим» ее Хуа Гофэном через месяц после кончины Председателя, в конце 1980-го — начале 1981 года вместе с другими главарями «культурной революции» предстала перед судом. Своей вины она не признала, громко заявив на весь мир, что была лишь «псом Председателя Мао и кусала тех, кого он велел кусать»2. Ее приговорили к смертной казни с отсрочкой приговора на два года. Такой же вердикт был вынесен Чжан Чуньцяо. Другие же лидеры «левых», Ван Хунвэнь, Яо Вэньюань и Чэнь Бода, получили соответственно пожизненный срок, восемнадцать и двадцать лет тюрьмы3. Через два года, однако, смертные приговоры Цзян Цин и Чжан Чуньцяо были заменены пожизненным заключением.
Цзян находилась за решеткой вплоть до начала мая 1984 года, после чего режим ее содержания был изменен на домашний арест. Но в 1989 году вслед за подавлением студенческих волнений на площади Тяньаньмэнь ее вновь поместили в тюрьму: на этот раз за то, что она осудила Дэна за убийство студентов. Вскоре, правда, ее опять выпустили, поместив под охраной на двухэтажной вилле в северо-восточном районе Пекина Цзюсяньцяо. Здесь, устав от бессмысленной жизни, глубокой ночью 14 мая 1991 года она покончила с собой. Она сделала веревку из связанных между собой носовых платков и повесилась в ванной комнате. Перед этим она написала записку: «Председатель! Твоя ученица и соратница по борьбе идет к тебе»4.