Управляющий поперхнулся.

     — Боже мой! Какое количество вопросов! — И тем не менее, ответил на них и даже добавил: — Хорошо бы вашей группе заранее собраться вместе. А сейчас всего хорошего, мисс Кроули.

     Чуть позже ей позвонила медсестра Ветс, которая должна была ехать с ней, и они договорились о встрече всей группы.

     — Надо поскорее все обсудить, — сказала медсестра. — Ума не приложу, какую одежду брать и как насчет денег.

     — У нас будет время обо всем потолковать. Беатрис повесила трубку, и телефон сразу же зазвонил опять.

     — Я заказал столик на половину девятого в ресторане «Конот», — услышала она голос профессора ван дер Икерка, который не потрудился даже поздороваться.

     — Добрый вечер, профессор, — подчеркнуто вежливо ответила она. — Во сколько мне ждать вас?

     — Где-то в районе восьми.

     — Мог хотя бы притвориться, что рад, — сказала Беатрис умолкнувшему телефону. — А что же мне завтра надеть?

     Беатрис выбирала платье, когда в дверь позвонили. Она пошла, открывать, предусмотрительно накинув цепочку. За дверью стоял посыльный, держа в руках пакет.

     — Необходимо вручить лично мисс Кроули. Она поблагодарила его. Принесла сверток в комнату и развернула. Две книги. Одна, судя по заголовку, была об истории Нидерландов и рассказывала о традициях и обычаях страны. Вторая касалась исключительно конституции, законов и политики. Нелегкое чтиво, но, тем не менее, очень мило со стороны профессора. Конечно, читать о традициях и образе жизни голландцев будет интересно. А вот насчет второй... И она вернулась к решению более важного вопроса — выбор платья к завтрашнему вечеру.

     В среду Беатрис возвращалась домой, довольная тем, что все сделано и что люди, работающие до сих пор в лаборатории, получат все необходимое. И тут она лицом к лицу столкнулась с Томом. Он приветствовал ее с очаровательной улыбкой.

     — Беатрис, дорогая! У меня выдалось часа два свободного времени. Давай пойдем куда-нибудь, выпьем и обо всем поговорим.

     Она остановилась.

     — Привет, Том. Сегодня вечером я занята. Искренне надеюсь, что ясно дала тебе понять: нам нечего больше обсуждать. Пожалуйста, пойми это. — Она обошла его и стала подниматься по лестнице. Он пошел следом. Тогда Беатрис опять остановилась. — Пожалуйста, уходи. Я опаздываю.

     — Но я должен поговорить с тобой, объясниться до того, как ты уедешь в Голландию. — Он опять улыбнулся, стараясь вложить в улыбку все свое очарование.

     — Не должен ты ничего, Том. Ну, как ты не можешь понять, что я не хочу выходить за тебя замуж?! Зачем ты настаиваешь?

     — Я знаю, что ты передумаешь, дорогая. Все женщины так делают.

     — Ну, хорошо. Тогда перед тобой та, которая поступает по-другому!

     Она бегом поднялась по лестнице, открыла дверь и быстро захлопнула ее за собой. Я не дам ему испортить сегодняшний вечер, говорила себе Беатрис, принимая душ. Потом она надела темно-синее бархатное платье, которое выбрала накануне. Оставалось еще несколько минут, и она осмотрела себя в зеркале. Платье, с длинными узкими рукавами и небольшим вырезом, сидело прекрасно. Девушка надела тонкую золотую цепочку, проверила вечернюю сумочку, сменила туфли и положила пальто на стул. В это время в дверь позвонили. Открывая ее, она подумала: а вдруг это Том? Видимо, мысль эта отразилась на ее лице, потому, что профессор, заходя в квартиру, пристально на нее посмотрел и спросил:

     — Кого вы ждали? Надеюсь, не мое появление вызвало такой испуг?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     Беатрис перевела дыхание. — Как я рада, что это вы! — Она прикоснулась к его ладони, и он взял ее руку в свою. — Глупость, конечно, — продолжала она. — Это все Том. Я встретилась с ним чуть раньше и, как раз когда открывала дверь, подумала, что это снова он.

     Гиз внимательно слушал ее.

     — Том опять беспокоил вас? Я начинаю подозревать — а может, это любовь?

     Она покачала головой.

     — Нет, я уверена, что нет. Он сказал...

     — Да Бог с ним.

     — Извините, что я так разволновалась.

     — Да ничего. Вот только жаль, что я возвращаюсь завтра утром в Голландию.

     Беатрис улыбнулась.

     — Пожалуйста, не беспокойтесь. Я в состоянии постоять за себя сама. — То, с какой готовностью он согласился с этим утверждением, несколько ее расстроило.

     Профессор помог Беатрис надеть пальто, и они спустились вниз. Беатрис искренне надеялась, что Том не следит за ними. Действительно, его нигде не было видно, и она с облегчением села в машину. Гиз все это заметил, но от комментариев воздержался. Они болтали о том, о сем, пока не приехали к гостинице «Конот».

     Много позже, уже ложась спать, Беатрис минута за минутой вспоминала весь вечер. Несомненно, все прошло великолепно. Прекрасный ужин был накрыт в одном из роскошных ресторанов гостиницы, не слишком многолюдном, но очень уютном. Беатрис с отменным аппетитом съела омаров, филе ягненка в соусе из мадеры с овощами, а на сладкое — торт-мороженое с малиной и пралине. И все это время они разговаривали. Удивительно, как много общего у них было! Хотя, надо признать, профессор умело уходил от вопросов о нем самом, рассказывая о своей стране и о жизни вообще. У дверей ее квартиры они пожелали друг другу спокойной ночи, и он, как всегда, поспешно ушел. А как было бы прекрасно, если бы он хотя бы намекнул на будущую встречу. Ведь, в конце концов, она едет в тот же город, где время от времени бывает он. Но Гиз лишь пожелал ей счастливой поездки в Лейден, и все. Она даже расстроилась. Но было уже поздно, сказывалась усталость, поэтому она приняла душ и легла спать.

     Следующие несколько дней, у Беатрис выдались очень насыщенными. Она провела вечер с сестрой Ветс, маленькой, темненькой и очень симпатичной девушкой немного моложе ее. Они обсудили, какую одежду взять с собой, сколько денег им может понадобиться, и договорились встретиться в холле больницы за несколько минут до отъезда. Остальные члены их группы должны приехать прямо в Хитроу.

     В субботу Беатрис отправилась домой и чудесно провела там время, ничем особенно не занимаясь. Это был один из тех зимних дней, когда начинаешь понимать, что весна уже не за горами: голубое небо, яркое солнце и в воздухе что-то такое... В воскресенье, после церкви, она пошла, погулять с Нобби, а потом поехала вместе с мамой и папой к родителям Дерека на чай. Самого Дерека она не застала, иначе обязательно порасспрашивала бы его о Гизе, а его родители сами о профессоре не упомянули. Заговорила о нем мама, когда они уже возвращались домой:

     — Как жаль, что мы не увиделись сегодня с твоим профессором, дорогая. Джордж хотел встретиться с ним.

     — Никакой он не мой, мама, — ответила она поспешно.

     Вечером Беатрис вернулась в Лондон. У нее оставалось три дня до отъезда. Она упаковывала вещи, а вечерами читала книги, которые ей прислал Гиз. Ей очень понравилась первая. Необыкновенно интересно было узнать, что любят и что не любят эти люди, об их еде, домах, одежде, воспитании детей. Вторая книга далась ей значительно тяжелее, но она все-таки дочитала ее до конца, чувствуя себя обязанной это сделать хотя бы из чувства благодарности.

     Голландка, приехавшая на место Беатрис, была уже не молода, но очень обаятельна и общительна. Она прекрасно говорила по-английски, и поэтому никаких трудностей не возникало. Весь день они провели вместе: Беатрис вводила голландку в курс дела, показывая ей, где что расположено. Знакомила ее со всеми, кто в данный момент работал, а потом повела по всем лабораториям, с ужасом думая о том, что сейчас придется бесконечное количество раз повторять имя Джаффроу Винкельхьюзен, и с облегчением вздохнула, когда женщина предложила называть ее просто Элли.