Эмма Дарси

Пылкий жених

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Я хочу, чтобы ты женился.

Брайс Темплейр заскрежетал зубами.

Отец не впервые выдвигал это требование. На протяжении последних лет он неоднократно прямо или косвенно говорил о том, что Брайсу пора жениться, но тому удавалось ускользнуть от серьезного разговора… И вот сейчас отец буквально припер его к стенке. После операции на сердце Уилл Темплейр стал каким-то особенно требовательным и не шел на компромиссы. Отца раздражало, по-видимому, что его сын до сих пор оставался холостым.

Брайс рассеянно глядел по сторонам, восхищаясь красотой местности, где располагалась зимняя резиденция старого Темплейра, и старался не вслушиваться в отцовское брюзжание.

Смеркалось, и последние пурпурные лучи солнца отражались на красных камнях, из которых был построен отцовский дом. Несомненно, это был один из самых красивых уголков Аризоны. Брайс в глубине души понимал отца, выбравшего это место для своего постоянного проживания: красивая природа этого штата, чистый воздух и немногочисленное население отвечали духовным запросам отца, особенно после его тяжелой болезни сердца.

— Ты слышишь меня, мой мальчик?

Брайс оторвался от своих мыслей и насмешливо посмотрел на старика.

— Я давно уже не мальчик, отец!

— Но ты ведешь себя как избалованный ребенок, — последовало агрессивное ворчание. — Посмотри на себя, у тебя уже седые виски, скоро ни одна женщина не будет смотреть в твою сторону.

— Мне только тридцать четыре года. Кстати, ты был седой уже в тридцать лет и передал седину мне. Генетика.

Но седина была не единственным, что он унаследовал от своего родителя. Отец и сын Темплейры были высокие, широкоплечие и статные. Оба имели прекрасные волосы, хотя у отца шевелюра уже слегка поредела. Скульптурно вылепленные лица свидетельствовали о сильном характере — и отец и сын были властные, но справедливые. Самодурство не являлось родовой чертой семьи. Единственное, чем они отличались, — это разным цветом глаз: у отца они были стальные, а сын унаследовал глаза матери — серо-зеленые, с чуть нависшими веками. В минуты возбуждения или гнева они были похожи на изумруды.

Сейчас отец и сын раздраженно курили, недовольные друг другом.

— Я женился на твоей матери в двадцать лет.

— В твое время, отец, женились рано.

— Но ведь ты даже не хочешь думать о женитьбе. Разве среди тех дам, с которыми ты проводишь время, можно найти приличную жену? — Он нетерпеливо постучал пальцем по столу. — Ты думаешь, я не слышал о твоих постельных похождениях со старлетками и дамами определенного поведения, выдающими себя за леди? Или ты считаешь, будто я так стар и глуп, что ничего не вижу? Твои неразборчивые связи меня огорчают, сын, и не лги мне, что ты очень занят работой.

Брайс тяжело вздохнул. Начинаются бесконечные отцовские лекции на моральные темы! Старик забыл о своих похождениях и многочисленных браках… Что ж, пожалуй, в старости и сам Брайс будет морализировать…

— Отец, позволь не согласиться с тобой. Твоя информация о моих похождениях с актрисами и прочими… дамами слегка искажена в сторону преувеличения, — огрызнулся он и, желая сгладить свою грубость, добавил: — Я действительно сейчас очень занят. Дела компании идут превосходно, потому что я в курсе всех дел и никому не даю расслабиться. Ты же знаешь, что предполагается провести конференции в Лас-Вегасе и других отделениях. У меня почти не остается времени на похождения, о которых ты говоришь.

Но его ответ еще больше разозлил Уилла Темплейра.

— Я знаю одно: все женщины — и артистки и прочие — только и мечтают, чтобы выскочить замуж, особенно за такого красавца и богача, как ты. Поверь моему опыту, за такими, как ты, идет настоящая охота, только не все умеют расставить капканы. К сожалению, я попадался в капкан пять раз…

И все они ушли от тебя не с пустыми руками, цинично подумал Брайс. И только мама не воспользовалась твоим богатством… Остальные жены после развода получили очень приличное состояние, и Брайс считал, что должен положить конец утечке золота из семейного горшка «Темплейр ресурс».

Брайсу всегда казалось, что если женщина хочет его… что ж, это превосходно, к тому же если она ему еще и нравится. Но даже если она дарит ему удовольствие в постели, это не гарантирует ей обручальное кольцо и богатство. Как ни странно, где-то в глубине души Брайс был старомоден и свое будущее видел только с одной женой. Видимо, печальный опыт отцовского многоженства сыграл свою воспитательную роль. Лучше, чем все отцовские нравоучения. У Брайса должна быть одна жена, но где найти такую, чтобы хотелось прожить с ней всю оставшуюся жизнь? Разумеется, он сыграет свадьбу как можно позднее, сейчас его устраивают случайные связи и легкие победы.

— Ты должен остепениться, Брайс, если не хочешь, чтобы я поставил во главе компании Дамиана — до тех пор, пока ты не женишься. У тебя сразу появится много свободного времени, — усмехнулся Уилл, видя по лицу сына, что тот не воспринимает отцовских советов. И то, что он сказал про Дамиапа, было, как ему казалось, сильным аргументом, который заставил бы сына хотя бы задуматься.

— Давай, давай. Дамиан не больно-то любит трудиться, тебе придется самому контролировать его работу, и это при твоем больном сердце. Быстро же ты забыл про операцию!

— А ты думаешь, я этого не знаю? Мое здоровье сейчас зависит только от тебя — не считая этих новомодных лекарств, которыми меня пичкают эскулапы. Неужели ты не понимаешь, что я мечтаю о внуке, продолжателе рода? Хочу видеть тебя счастливым, хочу, чтобы наше дело осталось после моей смерти в надежных, сильных руках? Брайс, я даю тебе год — за это время ты должен жениться и, если даст Бог, подарить мне внука или внучку! — Произнеся эту длинную тираду, Уилли Темплейр даже покраснел — столько пыла вложил он в свою просьбу.

Брайс испугался, что отец так разволновался — еще поднимется давление, — и быстро ответил:

— Я постараюсь, отец. Но ты сам знаешь, что найти жену не так-то просто.

— Вот и хорошо! Немедленно приступай к делу, ищи девушку, которая была бы похожа на твою мать, такую же умную, добрую и красивую, — Отец говорил уже спокойно, и лицо приняло свой обычный бледный цвет. — К сожалению, я поздно понял, что брак с твоей матерью был самым счастливым временем в моей жизни. Мать Дамиана была достаточно добра, очень хорошенькая и женственная, но абсолютно не способная думать ни о чем другом, кроме тряпок и украшений. Даже сын у нее был чем-то вроде игрушки.

Брайс почти не помнил свою мать — она умерла, когда ему было три года, а вот постоянно менявшиеся мачехи ему запомнились очень хорошо… Были среди них и неплохие…

— Подумай о детях, — продолжал ворчливо отец. — Дамиан хороший парень, и не его вина, что он унаследовал легкомыслие и поверхностный ум своей матери.

Да, с горечью подумал Брайс, постарел старик, раньше от него таких слов никто бы не услышал. После операции и морщин прибавилось, и плечи как-то ссутулились. Пожалуй, он сейчас выглядит даже старше шестидесяти лет, хотя раньше ему всегда давали на десяток лет меньше. Брайса неприятно поразило, что отец так спокойно говорит о своем конце. Неужели даже операция не помогла? Пожалуй, больное сердце отца было единственным аргументом в пользу предстоящей женитьбы. Но срок… Нет, это нереально, хотя угроза поставить во главе компании Дамиана была серьезной и грозила очень многими неприятностями. Нет, отец не сделает подобной глупости…

Солнце уж скользнуло за горизонт, когда они пришли к какому-то компромиссу, но в душе остались недовольны друг другом, хотя и не показывали этого. Настала пора уезжать, и Брайс понял, что время теперь бежало от отца, так почему бы не доставить старику последнюю радость и не жениться?

Собственно, эта проблема не казалась такой уж неразрешимой, однако… Были женщины, красивые и умные… но все не то. Что ж, теперь придется торопиться, сердце отца не может ждать.