— Мать твою! — Он тряхнул рукой, растерявшись на мгновение при виде дыма, поднявшегося от обнаженной кожи.

Удар пришелся на одну сторону его лица, и голова зазвенела, словно колокол… доказывая, что он мог быть ангелом и все такое, но нервная система определенно была как у людей. Джим тут же перешел в атаку, достав второй кинжал и вспоров ими ублюдка, в процессе оттесняя существо к кустам.

Они сцепились в поединке, а его затылок продолжал сигнализировать, но Джим не мог позволить себе роскошь отвлечься.

Сперва уничтожь то, что было перед тобой. Потом разберись со всем остальным.

Джим первым нанес смертельный удар. Он сделал выпад, когда его оппонент изогнулся вперед, его хрустальный кинжал вошел в живот твари. Когда вспыхнул радужный свет, Джим отвернулся, укрывая лицо рукой от смертоносной струи, кожаная куртка приняла основную часть удара на себя. Разбрызганная хрень превращалась в пар и воняла, как электролит… и тоже вызывала жжение, когда кровь демона прожгла коровью кожу, устремившись к коже Джима.

Он тут же принял боевую позицию, но три других танкера были заняты: Эдриан бился с двумя, и Эдди взял на себя одного парня — демона — чем бы этот гад ни был.

Выругавшись, Джим потер затылок. Ощущение перешло с покалывания на дикий рев, и сейчас, когда адреналин спал, Джим согнулся от агонии. Боже, все становилось лишь хуже… настолько, что он был не в силах терпеть боль и рухнул на колени.

Уперевшись рукой в землю, он собрался с силами, и тут его осенило. Выбрав самое неподходящее время, Матиас последовал чарам, которые Джим наложил в Колдвелле…

— Иди! — прошипел Эдди, нанеся резкий удар и отскочив назад. — Мы займемся ими! Иди к Матиасу.

В этот момент Эдриан убил одного из двух своих противников, его хрустальный кинжал глубоко вошел в грудь демона, а потом он отскочил на крыльцо, уклоняясь от струи. Картечь попала на второго демона, с которым он сражался…

Вот дерьмо. Черный маслянистый ублюдок впитал жидкость… и увеличился вдвое.

Джим перевел взгляд на Эдди, но парень прорычал:

— Иди! Я же говорю… — Парень уклонился от удара и провел контратаку свободной рукой. — Ты не сможешь сражаться в таком состоянии!

Джим не хотел оставлять их, но с каждой секундой он становился даже больше, чем просто бесполезным… парням придется защищать его, если этот шейный перезвон станет чуть сильнее.

— Иди! — прокричал Эдди.

Джим выругался, но встал на ноги, раскрыл крылья и в мерцании света взлетел…

Колдвелл, штат Нью-Йорк, находился больше чем в двухстах милях к западу… для человека, передвигавшегося пешком, на мотоцикле, лошади или машине. Ангельские Авиалинии преодолели расстояние в мгновение ока.

Приземлившись на передний газон здания МакКриди, Джим увидел неприметную машину у обочины… весь район был без электричества… Джим понял, что оказался прав.

Матиас явился.

В своем стиле.

Ступая по траве, Джим чувствовал, будто возвращается в старые времена… в ту ночь, в пустыне, которая изменила все между ним и Матиасом.

Да, его заклинание вызова сработало.

Вопрос вот в чем: что делать с добычей?

Глава 24

Стоя на кухне, Исаак полностью одобрял, как Гри со всем управилась. Посреди разразившегося хаоса, она сохраняла спокойствие, разбираясь с телефоном и пожарной сигнализацией: на раз-два-три она выключила сигнализацию, сообщила по телефону о ложном вызове и повторно включила систему. И сделала все это, сидя на корточках в безопасном укрытии за кухонным столом.

Определенно его тип женщины.

Пока она решала проблемы с сигнализацией, ему представилась возможность выяснить, что за чертовщина творилась на заднем дворике. Повернувшись так, чтобы его тело оставалось спрятанным, он выглянул в окно… и увидел лишь изобилие теней и ветер.

Но его инстинкты вопили.

Что Джимми делал там со своими приятелями? Кто появился на заднем дворе? Команда Матиаса обычно приезжала на неприметных автомобилях без номерных знаков. Они не прилетали на метлах, не десантировали с грозовых туч. К тому же, он никого не видел.

Время шло, но так ничего и не происходило. Исаак было решил, что окончательно сошел с ума.

— Ты в порядке? — прошептал он, не оборачиваясь.

Послышался шорох, а потом Гри оказалась рядом с ним на полу.

— Что происходит? Ты что-нибудь видишь?

Он отметил, что Гри не ответила на его вопрос… но, блин, будто это вообще требовалось?

— Ничего, что требует нашего участия.

Ничего, и точка. Хотя… если прищуриться, он мог увидеть, что тени обретали формы воинов, сошедшихся в рукопашном бою. Но, конечно же, там никого не было… и он понимал, почему тени двигались таким образом. Чтобы получить такой эффект сотни огней должны были освещать место со всех направлений.

— Мне не нравится все это, — произнесла Гри.

— Мне тоже. — Он посмотрел на девушку. — Но я позабочусь о тебе.

— Я думала, ты собирался уехать.

— Нет. — Он умолчал про «не смог». — Я никому не позволю причинить тебе вред.

Посмотрев на него, Гри склонила голову на бок.

— Знаешь… я верю тебе.

— Ты можешь поставить на это свою жизнь.

Он быстрым движением поцеловал ее в губы, скрепляя уговор. А потом, когда он отстранился, ветер стих… будто строительный фен, устроивший весь беспорядок, выключили из розетки: позади дома повисла оглушительная тишина.

Что, черт возьми, происходит?

— Оставайся здесь, — сказал он, вставая.

Как и следовало ожидать, она не послушалась, поднявшись на ноги, Гри положила руки на его плечи, будто приготовилась идти следом. Этот вариант пришелся ему не по душе, но он знал, что возражениями ничего не добьется… он мог лишь держать свои грудь и плечи таким образом, чтобы поймать предназначенную ей пулю.

Он медленно продвигался вперед, пока задний двор не предстал в лучшем ракурсе. Тени исчезли, а ветви деревьев и кустов совсем не двигались. Отдаленный шум транспорта и завывание сирен скорой помощи снова заняли место фоновой музыки города, будто «Мьюзак»[88] включили на весь квартал.

Он посмотрел на Гри.

— Я выйду на улицу. Ты умеешь пользоваться огнестрельным оружием? — Когда она кивнула, Исаак протянул ей один из двух пистолетов. — Держи.

Она взяла оружие без колебаний, но, блин, ему было ненавистно видеть пистолет в ее бледных, изящных руках.

Он кивнул на него.

— Наведи и стреляй, держи обеими руками. Предохранитель снят. Все ясно?

Когда она кивнула, он снова поцеловал ее, не в силах сдержать себя, а затем снова спрятал девушку за напольными шкафами. С этой позиции она могла видеть всех, кто войдет через парадный или черный вход, а также внутреннюю дверь, которая — как он считал — вела в подвал.

Схватив другой пистолет, он быстро выскользнул во двор…

С первым вдохом мерзкая вонь проникла в синусовые пазухи и спустилась вниз по его горлу. Что за…? Словно кто-то разлил химикаты…

Из ниоткуда появился один из двух приятелей Джима. Парень с косой выглядел так, будто на него распылили WD-40[89]… и распихали по карманам сухой лед: дым щупальцами расходился от его кожаной куртки, и черт… этот запах…

Прежде, чем Исаак успел наехать на него с «Что это за хрень?», приятель Джима отрезал все возможные вопросы.

— Сделай нам одолжение и держись в стороне. На данный момент местность расчищена. Если ты понимаешь, о чем я.

Встретив его взгляд, у Исаака не возникло никаких вопросов. Несмотря на то, что они не были знакомы, они говорили на одном языке: парень был солдатом.

— Ты поведаешь, что за ад здесь творится?

— Нет. Но я не откажусь от уксуса, если он найдется в доме?

Исаак нахмурился.

— Без обид, салатный соус — последнее, что должно тебя волновать, приятель. По твоей куртке плачет помойка.

— Мне нужно обработать ожоги.