Александра Давид-Неэль
Магия и тайна Тибета
Текст предоставлен правообладателем
«Магия и тайна Тибета / Пер. с англ. Е.А. Дорониной.»: Центрполиграф; Москва; 2010
ISBN 978-5-9524-4622-9
Автор книги, известная исследовательница и знаток философии буддизма Александра Давид-Неэль, почти четырнадцать лет провела в Тибете. Оставаясь подлинной представительницей Запада, не поддаваясь предубеждениям и догмам, ни в чем не изменяя призванию ученого-исследователя, она познакомила широкую общественность со священным миром лам и разного рода колдунов, их окружающих.
Александра Давид-Неэль
Магия и тайна Тибета
Для многих живущих на Западе Тибет окутан дымкой тайны: Страна снегов – вместилище неизведанного, фантастического, невозможного. Какими только сверхъестественными силами не наделяют разного рода магов, колдунов, некромантов и служителей оккультных наук; в высокогорных землях, где они селятся, природа и собственные намерения так надежно изолируют их от остального мира! И с какой готовностью все эти причудливейшие легенды принимаются за непреложную истину! В этой стране растения, животные и люди, следуя своим жизненным целям, будто нарочно отклоняются от привычных законов физики, химии, физиологии и даже противоречат здравому смыслу.
Поэтому вполне естественно, что ученые, привыкшие к строгой дисциплине экспериментальных методов, относятся ко всем этим историям свысока и только из любопытства обращают на них внимание – ровно столько, сколько уделяется сказкам.
Именно такой настрой был и у меня до того дня, когда я по счастливой случайности познакомился с мадам Александрой Давид-Неэль.
Эта известная и мужественная исследовательница Тибета объединяет в себе физические, нравственные и интеллектуальные качества, необходимые тому, кто наблюдает и исследует подобные явления. Что я и подчеркиваю, хотя это может сильно задеть ее необычайную скромность.
Мадам Давид-Неэль хорошо понимает все тибетские диалекты, пишет и говорит на них. Она провела четырнадцать лет в этой стране и соседних регионах; исповедует буддизм и потому снискала доверие большинства лам, занимающих важные посты. Ее приемный сын посвящен в сан ламы, и она испытала на себе все, о чем рассказывает в этой книге. Стала, как сама говорит, настоящей азиаткой, и (что еще более важно для исследователя любой страны и чаще всего недоступно обычному туристу) ее признали за свою все, среди кого она жила.
Тем не менее эта восточная женщина, настоящая тибетка, осталась подлинной представительницей Запада, последовательницей Декарта и Клода Бернара: она разделяет научный скептицизм первого и следует учению последнего, никогда не изменяя своему призванию ученого-исследователя. Не обременяя себя заранее выстроенной теорией, не поддаваясь предубеждениям или догмам, она проводила в Тибете наблюдения, оставаясь свободной духом и беспристрастной.
В курсе лекций, которые я (занимая пост профессора Коллеж де Франс, унаследованный мною от моего учителя Клода Бернара) попросил прочитать мадам Давид-Неэль, она подвела черту своим исследованиям: «Все, что так или иначе относится к психическим явлениям и действиям психических сил вообще, должно изучаться точно так же, как изучаются все другие научные явления. В них нет ничего чудесного или сверхъестественного, ничего, что возбуждало бы новые или поддерживало старые суеверия. Психические тренировки, рационально и научно построенные, могут привести к желаемым результатам. Вот почему информация о подобных тренировках, даже если они проводятся эмпирически и основываются на теориях, с верностью которых мы не сразу соглашаемся, – это полезные документальные свидетельства, заслуживающие, чтобы на них обратили внимание».
Итак, вот он, настоящий научный детерминизм, далекий и от скептицизма, и от слепой веры.
Исследования мадам Давид-Неэль интересны как ориенталистам и филологам, так и физиологам.
Доктор А. д'Арсонваль,
член Академии наук, Академии медицинских наук,
профессор Коллеж де Франс,
президент Института общей психологии
Сразу после публикации моих отчетов о путешествии в Лхасу многие, как в статьях, посвященных моей книге, так и в личных беседах, интересовались, почему я так долго прожила у лам, а также выражали желание узнать об их системе взглядов и о ритуалах магов и колдунов Тибета.
В этой книге я попыталась удовлетворить их дружеское любопытство, хотя выполнение этой задачи сопровождалось определенными трудностями.
Чтобы ответить на эти два вопроса в том порядке, в каком они мне заданы, пришлось начать с описания событий, которые привели меня к знакомству со священным миром лам и разного рода колдунов, их окружающих.
Затем я попыталась систематизировать сведения об оккультных науках и мистических теориях, а также о психофизических методах тренировок тибетцев. Какой бы факт, связанный с этой тематикой, ни обнаруживала в богатой сокровищнице своих воспоминаний, сразу записывала. Следовательно, эта книга не описание путешествия – тема ее далека от жанра дорожных воспоминаний.
В ходе исследований я поняла, что информация, полученная в какой-то день, не полна, – она найдет подтверждение только по прошествии нескольких месяцев или даже лет. Только представив конечные результаты в виде фактов, собранных в различных местах, можно надеяться, что получишь адекватное представление об интересующем предмете.
В будущем я намерена обратиться к вопросу о тибетском мистицизме и тибетской философии в более специальной работе.
Тибетские имена в предлагаемой книге передаются только в фонетической транскрипции. В некоторых случаях, когда указывается тибетская орфография, дается пояснение, как правильно произносить то или иное слово или выражение.
– Ну, тогда договорились. Я отпускаю с вами Давасандупа в качестве переводчика. Он будет сопровождать вас в Гангток.
Это что же, я разговариваю с каким-то мужчиной? Разве это низкорослое желтокожее существо, облаченное в ярко-оранжевые одежды, с бриллиантовой звездой, сияющей на чалме, не гени, спустившийся с соседних гор?
Говорят, он «воплощение ламы» и наследный принц гималайского трона, но я сомневаюсь в его подлинности. Вероятно, он исчезнет как мираж вместе со своим разукрашенным коньком и свитой, в одеждах всех цветов радуги. Он часть того зачарованного состояния, в котором я пребываю последние пятнадцать дней. Вся эта сценка из того же теста, из которого рождаются сны. Через несколько минут я проснусь в настоящей кровати, в какой-нибудь стране, где нет ни гени, ни «воплощений лам», завернутых в сияющий шелк; мужчины там носят уродливые темные пиджаки, а лошадей не запрягают в украшенные серебром седла поверх золотых попон.
Позвякивание металла заставило меня очнуться: два мальчика заиграли меланхоличную минорную мелодию. Моложавый гени направил своего крохотного конька вперед, рыцари и сквайры прыгнули в свои седла.
– Я буду ждать вас, – произнес лама-принц, милостиво улыбаясь мне.