Аиша закатила глаза. После всех мучений, которые ей и Лейле приходилось терпеть, чтобы помыть маленького негодника, оказывается, кому-то всего и нужно, что показать на ванну и смотреть, опустив длинный нос.

– Тебя никто не обидел?

– Нет, сначала я испугался, но они хорошо со мной обходились, Эш. – Он кинул на неё опасливый взгляд, словно она могла всё испортить своей грубостью.

Аиша взглянула на англичанина, сидевшего на другом конце длинного стола, и увидела, что тот изучает её.

Она отвернулась, но через мгновение снова взглянула на него. Тот всё ещё смотрел на неё. Почему?

Может, на лице остались следы яичницы? Руки чесались проверить. Аиша скрестила их на груди. Её не волнует, даже если лицо всё в яичнице. Ей хотелось выглядеть как можно более непривлекательно, а еда на лице смотрится ужасно. Так что если дело действительно в яичнице… оно к лучшему, сказала она себе.

Просто эти голубые глаза смотрели на неё так… что лишали мужества. Словно ласка.

Аиша, почувствовав, что к щёкам прилило тепло, вздёрнула подбородок и посмотрела на него. Совсем не ласково.

Рейф улыбнулся, сложил салфетку и поднялся со словами:

– А теперь, когда вы закончили завтракать, мисс Клив, предлагаю в гостиной обсудить ваше будущее. – Он позвонил в колокольчик.

Неожиданно она почувствовала, как пища в желудке превратилась в камень.

– А как же Али? – спросила она. – Я вернулась, отпустите его.

– Али останется, – сухо сказал англичанин.

– Но Лейла будет волноваться – его не было всю ночь.

Рейф задумался.

– Хорошо. Хиггинс, – обратился он к появившемуся у двери человеку. – Отвези мальчика домой. Возьми с собой переводчика и убеди эту Лейлу, что мисс Аиша в безопасности. Этого достаточно? – добавил он, поворачиваясь к Аише.

Она кивнула, почувствовав облегчение от того, что Али больше не заложник, и добавила, обратившись к мальчику:

– Скажи Лейле, что со мной всё в порядке, пусть не волнуется.

Али кивнул, и, дружески помахав рукой англичанину, повернулся к Хиггинсу, по-видимому, не волнуясь о судьбе Аиши.

– Я присоединюсь к вам в гостиной через минуту, мисс Клив, – сказал англичанин. – Идите вперёд. Мне нужно сказать пару слов Хиггинсу.

Глава 5

Она вошла в гостиную, и в тот же миг на неё нахлынули воспоминания. С потолка свисала тяжёлая медная люстра, Аиша помнила, как когда-то та слегка покачивалась, заставляя танцевать отбрасываемые ею тени.

На стенах комнаты были развешаны веера – отец разместил их точно так же, как это было в их доме в Индии. Даже старый персидский ковёр, лежащий на выложенном плиткой полу, был всё тот же, только теперь он еще больше полинял и вытерся.

А вот запах отличался от того, который она помнила; не осталось и следа от аромата сигар: отец каждый вечер выкуривал по одной. Комната была выкрашена в светло-зелёных тонах вместо кремового цвета, а некоторые предметы мебели заменили другими. Но в остальном гостиная осталась прежней.

По старой привычке Аиша направилась к книжным полкам. К её изумлению, осталось очень много книг из собрания её отца, хотя сейчас они были зачитаны чуть не до дыр, их корешки потрескались, а буквы в названиях наполовину стёрлись, ведь эти книги читали разные люди, жившие в этом доме позднее, и, судя по всему, эти люди не преклонялись перед книгами так, как её отец, и обращались с ними намного хуже, чем он.

Аиша пробежалась пальцами по корешкам книг, слегка поглаживая тиснёные буквы их названий, она хорошо помнила эти книги, а некоторые даже любила. Сколько времени прошло с тех пор, как она читала какую-нибудь историю?

– Старые друзья? – услышав за спиной глубокий голос, Аиша подпрыгнула от неожиданности. Она обернулась и увидела Рэмси, стоящего так близко, что чувствовался исходящий от его кожи насыщенный запах мыла, свежий аромат одеколона и чистой, высушенной на солнце одежды, и ко всему этому великолепию примешивался еще один таинственный аромат, более мужской. Ей тут же захотелось просто шагнуть к этому мужчине, прислониться к его широкой, сильной груди и…

Аиша судорожно сглотнула и отступила назад, подальше от книжных полок, а заодно и от столь волнующего аромата, исходящего от англичанина.

Она притворилась, будто не поняла его.

– Друзья? Нет, я смотрела на книги и красивые узоры на обложках. – Аиша провела пальцами по буквам с золотым тиснением. – Это настоящая позолота?

– Да, и я абсолютно уверен, что вы умеете читать эти «красивые узоры». Вам не составило труда найти гостиную.

Она пожала плечами.

– Её было нетрудно найти.

– Да, конечно, особенно тому, кто когда-то жил здесь.

Аиша отвернулась от книжной полки. Оказывается, она не осознавала, насколько соскучилась по этим книгам, пока снова их не увидела.

– Я надеюсь, что эта комната пробудила в вас кое-какие воспоминания.

Побоявшись, что её голос дрогнет, Аиша решила промолчать и только пожала плечами в ответ. Его расчёт оказался верным: ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы снова успокоиться и привести свои чувства в порядок. Ей нужно как-то защититься. И дать отпор Рэмси.

Он указал ей на кресло, но именно в нём любила сидеть за вышивкой её мать, поэтому вместо него Аиша выбрала лёгкий, сплетённый из побегов ротанга стул. Англичанин уселся в большое резное кресло напротив неё, это было любимое кресло отца Аиши. Она поискала глазами табурет, на котором она сидела в детстве, во время учебных занятий с отцом, но его нигде не было видно.

– А теперь, мисс Клив…

– Меня зовут Аиша, – прервала она Рэмси. – Я не та, за кого вы меня принимаете, и я не поеду с вами в Англию.

Вот и всё. Она это сказала.

Англичанин откинулся в кресле, скрестил длинные ноги, затем взглянул на неё проницательными голубыми глазами и спросил:

– Почему?

– Почему? – повторила за ним Аиша. – Потому, что, как я уже сказала, я не та, за кого вы меня принимаете…

– Да, да, я уже всё это слышал, но даже если вы не мисс Клив, то почему бы вам не поехать со мной в Англию, где вас ожидают богатство и надёжность?

Аиша озадаченно уставилась на англичанина.

– Я не понимаю.

– Вы бедны, едва ли не голодаете, живёте на улице…

– Я не живу на улице!

– А с моей точки зрения, вы близки к этому. Вы крадёте вещи, чтобы свести концы с…

– Я не воровка! – гневно перебила она.

– Прошлой ночью вы вломились в чужой дом, вооружившись двумя ножами…

– Это потому, что вы похитили ребёнка.

– Я спас мальчишку от наказания за воровство. Полагаю, это вы послали его украсть рисунок…

– Я не делала этого! Я никогда не стала бы поощрять попытки Али что-то украсть. Я наказала ему вообще не приближаться к вашему дому! Я строго-настрого запретила мальчику даже следовать за вами и…

– Тем не менее, он попытался выкрасть ваш портрет.

Аиша закусила губу.

– Полагаю, что наказание за воровство здесь довольно суровое. Если не ошибаюсь, вору отрубают руку? Мне говорили, что в этой стране, где правит пашá Мемет Али, царят строгие законы и живет законопослушное население.

Аиша снова сглотнула, не ответив на обвинение. Она не посылала Али воровать, но из-за неё он все же поддался искушению.

– Итак, – продолжил Рэмси, – вы живёте в бедности, в чужой стране…

– Я здесь родилась.

Он стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

– Ваш отец был англичанином – баронетом, чёрт побери! – и вы сами прекрасно понимаете, что должны жить в Англии, вместе со своей бабушкой! Ради Бога, вам ведь всего девятнадцать лет!

Аиша отвела взгляд, дрожа от внезапной вспышки гнева и сердясь на себя за это. Отчего он так разозлился? Это ведь ей угрожали.

Но вспомнив, что англичанин всё же ей не угрожал, устыдилась своих мыслей. Она просто ничего не могла ему сказать в ответ, не усложнив свою жизнь ещё больше, чем это делал Рэмси.