10. Курион готовит все свои силы против него. Чего он может достигнуть, не знаю; предвижу одно: придерживающийся честных взглядов, даже ничего не добившись, не может пасть. Курион обходится со мной благожелательно и возложил на меня занятие своим подарком; ведь если бы он не подарил мне тех, которые ему были привезены для игр — африканских778, то можно, было бы избавиться; теперь же, раз необходимо дать, позаботься, пожалуйста, как я тебя всегда просил, чтобы я получил оттуда нескольких зверей. Поручаю тебе долговое обязательство Ситтия; я послал туда вольноотпущенника Филона и грека Диогена, которым дал полномочия и письмо к тебе. Пожалуйста, позаботься о них и о деле, ради которого я послал. Какое огромное значение это для меня имеет, я изложил в том письме, которое они тебе вручат.

CCXXIII. Гаю Кассию Лонгину, в провинцию Сирию

[Fam., XV, 14]

Алтари Александра, 14—15 октября 51 г.

Император779 Марк Туллий Цицерон шлет большой привет проквестору780 Гаю Кассию.

1. От того, что ты мне рекомендуешь Марка Фадия, как друга, я ничего не приобретаю: ведь он уже в течение многих лет у меня в долгу, а я к нему расположен за его необычайную доброту и уважение. Однако, так как я почувствовал, что он глубоко любит тебя, я сделался гораздо большим другом ему. Поэтому, хотя твое письмо и оказало действие, все-таки несколько большей рекомендацией в моих глазах оказалось его отношение к тебе, замеченное и понятое мной.

2. Что касается Фадия, я ревностно сделаю то, о чем ты просишь. Что же касается тебя, то по многим причинам я бы хотел, чтобы ты мог встретиться со мной, во-первых, чтобы я после такого большого перерыва повидался с тобой, которого я уже давно так высоко ценю; во-вторых, чтобы я мог лично поздравить тебя, что я сделал в письме; затем, чтобы мы побеседовали о том, о чем захотим — ты о своих, я о своих делах; наконец — чтобы наша дружба, которая была создана каждым из нас путем необычайных услуг, но сопровождалась перерывом в общении на длинные промежутки времени, сильнее укрепилась.

3. Раз этого не случилось, воспользуемся благами писем и, находясь вдали друг от друга, достигнем почти того же, чего мы достигли бы, находясь вместе. В письме, разумеется, невозможно получить одного удовольствия, — того, какое дает встреча с тобой; другое — от поздравления, правда, слабее, нежели в случае, если бы я тебя поздравил, глядя на тебя; тем не менее я и сделал это ранее и делаю теперь и поздравляю тебя как ввиду важности того, что ты совершил, так и ввиду подходящего времени, ибо при твоем отъезде из провинции тебя сопровождала величайшая похвала и величайшая благодарность провинции.

4. Третье — в том, чтобы то, что мы сообщили бы друг другу о своих делах при встрече, мы совершили с помощью писем. Я глубоко убежден в том, что тебе следует торопиться в Рим ради прочих дел. Ведь положение, какое было при моем отъезде, было для тебя спокойным, а благодаря этой твоей последней столь важной победе781 твой приезд, полагаю я, будет славным. Но если твоим близким грозят какие-либо неприятности782 и если они столь велики, что ты можешь выдержать их, поторопись. Ничто не будет более великолепным для тебя, ничто — более славным. Но если они превысят твои силы, подумай, не совпадет ли твой приезд с самым неблагоприятным для тебя временем. Твое дело решить насчет всего этого; ведь ты знаешь, чтò ты можешь выдержать. Если можешь, то это похвально и угодно народу; но если ты совсем не можешь, то отсутствуя ты легче выдержишь людские толки.

5. Что касается меня, то в этом письме прошу тебя о том же, о чем просил в предыдущем: настаивай всеми своими силами, чтобы мне ни на сколько не продлили наместничества, которое по постановлению сената и народа должно быть годичным. Настаиваю на этом перед тобой так, что связываю с этим свое благополучие. В твоем распоряжении мой Павел783, чрезвычайно благожелательный ко мне; там Курион, там Фурний. Прошу тебя, добивайся так, словно в этом для меня все.

6. Последнее — это о том, что я предложил, — укрепление пашей дружбы; тут нет надобности в многословии: ты еще мальчиком стремился ко мне; я же всегда полагал, что ты станешь моей гордостью; ты также был для меня защитой при самых печальных для меня обстоятельствах. После твоего отъезда к этому присоединилась моя величайшая дружба с твоим Брутом784. Поэтому с вашим умом и настойчивостью для меня, я считаю, связано очень много отрады и достоинства. Настоятельно прошу тебя укреплять это своим рвением и написать мне немедленно, а по приезде в Рим писать мне возможно чаще.

CCXXIV. Марку Целию Руфу, в Рим

[Fam., II, 9]

Вблизи Тавра, 51 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет избранному785 курульным эдилом Целию Руфу.

1. Прежде всего, как я и должен, поздравляю тебя и радуюсь как твоему нынешнему, так и ожидаемому достоинству, правда, поздно, но не по моей небрежности, а по незнанию всего происходящего. Ведь я нахожусь в таких местах, куда и вследствие отдаленности и вследствие разбоя все новости доходят чрезвычайно медленно. Я и поздравляю и не нахожу слов, чтобы выразить ими свою благодарность, ибо ты избран так, что дал нам, как ты написал мне, повод для постоянного смеха. И вот, как только я услыхал об этом, я сам превратился в «Илла»786 (ты знаешь, о ком я говорю) и сыграл роль всех тех молодых людей, которыми он часто чванится.

2. Трудно говорить, но я мысленно как бы видел тебя перед собой, хотя ты и был далеко, и как бы говорил с тобой. Трудно говорить, но я мысленно как бы видел тебя перед собой, хотя ты и был далеко, и как бы говорил с тобой.

Так как это случилось против моего ожидания, я вспомнил известное:

Но внезапно я возликовал. Когда меня стали корить за то, что я чуть ли не теряю рассудок от чрезмерной радости, я защищался так:

Что еще нужно? Когда я над ним смеюсь, я сам почти превращаюсь в «Илла».

3. Но об этом и обо многом другом и о тебе напишу тебе подробнее, как только у меня появится хоть какой-нибудь досуг. Что же касается тебя, мой Руф, то я люблю тебя, которого мне дала судьба, чтобы ты возвеличивал мое достоинство, мстил не только моим недругам, но и недоброжелателям, чтобы одни раскаивались в своих преступлениях, другие также в своих глупостях.