Тревор оглянулся. Слава Богу, их никто не мог видеть. Он осыпал поцелуями ее шею, затем щеки и уголки рта. Леа каждый раз слегка поворачивалась к нему, позволяя ласкать себя.

— Черт побери, словно тебе позволили слизнуть глазурь с пирожных Нелли, но строго-настрого запретили их есть!

— Действительно, — отозвалась Леа дрожащим голосом. — А как хочется ими насладиться вполне!

Без предупреждения она положила руки на его бедра и провела вниз, к коленям, потом снова вверх. От этого Тревор содрогнулся всем телом. Зарычав, майор приподнял Леа, чтобы она могла увидеть результат своего поступка.

— Боже мой! — воскликнула она.

— Если бы ты не выглядела такой загнанной, любимая, то я разыскал бы укромное местечко и…

— Я не загнанная! — вскричала Леа. — Ты не к старой кляче обращаешься!

И она откинулась ему на грудь, устраивая свою голову под свежевыбритым подбородком. Поглядев вверх, в лицо Тревора, девушка улыбнулась.

— Прости, пожалуйста, я был не прав, — сказал он. Леа снова провела руками по его крепким бедрам. Тревор еле сдержался. С трудом сглотнув, он проговорил: — Леа! Неразумно искушать уже и без того обезумевшего мужчину. Я же не могу обмануть твоих ожиданий…

И он снова погладил внутреннюю поверхность се ног, наблюдая за тем, как она опускает веки. Ее приоткрытые губы умоляли о поцелуе. Вместо этого он скользил пальцами все выше и выше, пока обе его руки не встретились там, куда так стремилось вожделение. Она повернула к нему лицо — губы так и манили его.

Огонь вспыхнул в Треворе, и он выразил всю страсть в захватывающем поцелуе.

Леа подняла руку и запустила пальцы в его густые волосы. Казалось, после той ночи в заброшенной хижине прошла целая вечность, и все эти бесконечные дни влюбленные страстно мечтали хотя бы о такой близости. Но Тревору нужна была она вся, без остатка. И теперь, языком и руками выражая свои желания, он чувствовал, что Леа хочет того же.

Однако на их пути еще есть трудности, которые необходимо преодолеть.

Он принялся ласкать ее грудь. Леа замерла и простонала ему в губы. Наконец-то он доставил ей удовольствие. Ах, если б он мог дать больше — свое имя и детей!

Страстный поцелуй превратился в нежную ласку, потом Тревор оторвался от ее губ и поглядел в глаза цвета индиго — озаренные желанием, они не отрываясь смотрели на него. Кровь горячо пульсировала в его жилах. В голове Тревора мелькнул незаданный вопрос: «Достаточно ли сильно ты меня любишь, чтобы покинуть «Ривервинд» и выйти за меня замуж?» Он не станет спрашивать об этом. Во всяком случае, не сейчас.

Его мучила другая проблема. Прескотту пришлось преждевременно прервать военную службу. Но теперь майор снова здоров и способен вернуться к ней. Но как быть с Леа? Ведь ее придется оторвать от дома, которым она дышит. В этой ситуации невозможны никакие компромиссы. Быть военным — значит быть готовым в любую минуту отправиться туда, куда прикажут, вместе с семьей.

Обнимая Леа, он прижался щекой к ее щеке. Она, несомненно, любит его.

Но достаточно ли сильно?

Глава 23

Солнце уже село, когда Тревор ушел к себе. Вытянувшись на кровати, он с наслаждением вздохнул. После всех этих ночей, проведенных на сырой земле, отдых на настоящей перине — поистине райское наслаждение. День выдался долгий, и измученное тело радовалось возможности расслабиться.

Леа, как всегда, занимала все его мысли. Вызывали беспокойство резкие перемены в ее облике: темные круги под глазами, общая вялость, которую она старательно пыталась скрыть. Несмотря на все мольбы подольше побыть с ним наедине, Тревор отвез ее домой. По его же настоянию она рано пообедала, приняла горячую ванну, и потом ее уложили спать. Тревор не видел девушку с тех пор и подозревал, что Нелли тайком подсыпала чего-то в еду, чтобы она наверняка уснула.

Легкий ветерок проник в открытое окно, лаская его обнаженное тело. Приятное ощущение успокоило Тревора и вернуло его мысли опять же к Леа. Он представил ее в реке за игрой с Зевсом. Огромное животное обошло вокруг нее и увлекло девушку с головой в воду. Тревор слышал ее смех, когда они вместе вынырнули. Ему снилось, что он вошел в реку и, подняв Леа на руки, понес ее к берегу. Джесса Батлера там вообще не было.

Затем он сорвал с себя рубашку и расстегнул пояс. Леа нетерпеливо помогала ему. Осыпая поцелуями его грудь, она тем временем расстегивала брюки. Тревора точно поразила молния, на лбу выступил пот. Губы ее спускались все ниже и ниже… И вот, когда он был полностью обнажен, Леа встала перед ним на колени и дотронулась до него языком…

Жар превратился в адское пламя, и Тревор проснулся. Бормоча проклятия, он встал с кровати и плеснул себе в пылающее лицо холодной водой. Чтобы погасить пульсирующую страсть, ему следовало бы в самом деле войти в реку по горло.

Натянув брюки, он вышел из спальни и спустился вниз. Если у него нет возможности удовлетворить мужскую потребность, то он может хотя бы утолить голод. Вскоре, неся поднос со знаменитыми глазированными пирожными Нелли, Тревор поднялся по лестнице и остановился на верхней площадке. До его комнаты оставался какой-нибудь десяток шагов… До этой холодной, пустой постели, в которой не было ничего привлекательного.

Он поглядел в дальний конец верхнего холла, и улыбка озарила его лицо…

Леа легла спать еще днем и уже наверняка выспалась. Набег на кухню был незапланирован, но теперь у него в руках богатая добыча, которой следует поделиться с давним союзником. Завтра утром будь что будет, но сейчас он немного отвлечет Леа…

Тревор благоразумно запер за собой дверь: тайком проникая в комнату девушки, следует принимать меры предосторожности. Во время вылазки на кухню глаза успели привыкнуть к темноте, поэтому, без труда добравшись до кровати и нащупав прикроватный столик, он поставил поднос возле слабо светящейся масляной лампы и наклонился, желая увидеть, спит ли она…

Но тут же застыл на месте, ощутив, как холодный металлический предмет уперся в спину.

— Только двинься — и ты мертвец!

О! Голос ее звучал серьезно. Слишком серьезно.

— Леа!

Тут он услышал, как девушка облегченно вздохнула и убрала дуло от его спины. Тревор осторожно развернулся и взялся за ствол, все еще находившийся на уровне его груди. Отняв у нее оружие, он положил его рядом с подносом на столик и, прежде чем успел что-то сказать, очутился в объятиях Леа.

— Я думала… это индеец.

— Прости, любимая. — Он попытался пальцами расчесать ее волосы, но мешала заплетенная коса. Нащупав ленту, Тревор развязал ее и рассыпал шелковистые пряди по плечам Леа. — Я не хотел тебя пугать.

— Я же могла в тебя выстрелить. — Она прижалась лицом к его груди, а он закрыл глаза, чтобы острее ощутить теплое дыхание, щекочущее кожу. Он шумно вдохнул. Аромат роз наполнил его мысли эротическими видениями.

— Я не мог спать, — признался Тревор. — А ты?

— А я, наоборот, слишком даже долго. Это было замечательно. Но почему ты не спал?

— И ты еще спрашиваешь? — В ответ Леа провела ногтями вверх по широкой спине, легонько царапая кожу. Тревор вздрогнул от удовольствия. — Мне снилась восхитительная сирена, которая сделала невообразимое… А ты почему проснулась, Леа?

— Из-за тебя. Мне так хотелось, чтобы ты пришел, но я… — После короткой паузы она спросила: — А что это за невообразимое?

— Не важно.

— Тебе понравилось?

— О да, очень.

— Скажи мне. Я хочу сделать тебе приятное. Тревор тихо рассмеялся, представив себе ее шок, если он в самом деле скажет.

— Так что же это такое? — Леа поцеловала середину его груди, потом провела языком по обоим соскам. — Если ты признаешься, то не придется ждать, пока я догадаюсь. Я ведь все равно догадаюсь, Тревор!

— Боже мой, Леа, ты просто испепеляешь меня.

— Ну что она могла такого придумать, а? Может быть, дотронулась до тебя еще ниже?

Снова проведя по его спине руками, девушка обняла стройный стан, скользнула ладонями к животу. Он ощутил тепло и влагу ее языка. Тревор затаив дыхание взял Леа за запястья и положил легкие руки на пряжку своего пояса.