Из стихотворения «Сергею Есенину» (1926) Владимира Владимировича Маяковского (1893—1930), концовкой которого, по словам поэта, «естественно, явилась перефразировка последних есенинских строчек». Эти стихи В. В. Маяковский написал после того, как стали известны строки из предсмертного стихотворения С. А. Есенина «До свиданья, друг мой, до свиданья...» (1925), которое заканчивалось словами:

Об этих строках Есенина Маяковский написал в своей статье «Как делать стихи» следующее: «Сразу стало ясно, сколько колеблющихся этот сильный стих, именно стих, подведет под петлю и револьвер. И никакими, никакими газетными анализами и статьями этот стих не аннулируешь. С этим стихом можно и надо бороться стихом и только стихом».

Цитируется как осуждение пессимизма, апатии и чувства безнадежности, как призыв перейти к активным действиям.

В библейские времена — один из самый богатых и больших городов на земле, построенный, по преданию, потомками Ноя, столица Вавилонского царства, находящегося в Междуречье, в бассейне рек Тигр и Евфрат (современный Ирак). Впоследствии был разрушен захватившими его персами под командованием Дария.

В глазах составителей библейских текстов Вавилон, этот «город великий», который «яростным вином блуда своего напоил все народы», символизировал средоточие пороков современного им мира (Иеремия, гл. 51, ст. 6; Апокалипсис, гл. 14, ст. 8 и др.). Евангельские авторы часто называли «Вавилоном» императорский Рим.

В новое время родилось выражение «Вавилон на Сене» (о Париже).

Шутливо-иронически о большом городе как средоточии пороков, всякого рода соблазнов и разврата.

см. Блудница вавилонская.

Из Библии. По легенде, однажды народы Вавилонского царства задумали построить высокую башню (по-церковно-славянски — «столп», соответственно «столпотворение» — строительство, творение столпа): «И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Бытие, гл. 11, ст. 4).

Бог, возмущенный дерзостью людей, помешал стройке: он «смешал» языки и наречия строителей, и они, не понимая друг друга, уже не могли продолжать возведение этого столпа.

Отсюда крылатое выражение «Вавилонское смешение языков».

Иносказательно: шум, неразбериха, беспорядок, производимый большой массой людей (неодобр.).

Из Библии. В Ветхом Завете говорится об ослице месопотамского волхва Валаама, отправившегося одолевать чарами израильтян по наушению царя моавитян Валака. Ослица, к великому удивлению Валаама, вдруг заговорила человеческим голосом (Книга чисел, гл. 22, ст. 28): «И отверз Господь уста ослицы, и она сказала Валааму: что я тебе сделала, что ты бьешь меня вот уже третий раз?»

Шутливо-иронически о безропотных людях, решившихся на протест.

Из Библии. В Ветхом Завете (Книга пророка Даниила, гл. 5) рассказывается о пире последнего вавилонского царя Валтасара, который решился на кощунство: приказал принести золотые и серебряные священные сосуды из храма Иерусалимского, чтобы пить вино из них. Когда пир был в самом разгаре, некая невидимая рука на стене зала начертала письмена: «Мене, мене, текел, упарсин» (ст. 26—28), которые, каких истолковал царю пророк Даниил, предвещали скорую гибель и царству Вавилонскому, и самому царю. В ту же ночь Валтасар был убит.

Иносказательно: веселая, роскошная жизнь, неуместное веселье в канун неминуемых бедствий.

Отсюда же другое крылатое выражение — «жить Валтасаром», то есть вести беспечную, роскошную жизнь без мысли о завтрашнем дне, о грозящей реальной опасности.

Оба варианта аналогичны таким оборотам, как пир во время чумы и танцевать на вулкане.

Из стихотворения «Бородино» (1837) М. Ю. Лермонтова (1814—1841).

Шутливо о славных, памятных делах, которые, по мнению тех, кто когда-то участвовал в них, не по силам новым поколениям, молодежи.

Из «Речи об устройстве быта крестьян и о праве собственности», которую произнес (10 мая 1907 г.) председатель Совета министров при императоре Николае II Петр Аркадьевич Столыпин (1862—1911) в Государственной думе.

«Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа. Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать. В западных государствах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!»

Примечательно, что тезис о «Великой России» не был привычен российскому общественному сознанию начала XX в. И если впоследствии отечественные публицисты использовали в своих работах это выражение, то они, как правило, непременно ссылались на его автора. Например, после выхода в свет (1908) статьи Петра Струве «Великая Россия (из размышлений о проблеме русского могущества)» и возникшей вслед за этим полемики в прессе, автор счел нужным специально указать, что он «не случайно, а совершенно намеренно свой лозунг «Великая Россия» заимствовал не у кого иного, как у П. А. Столыпина...» (Русская  мысль. 1909. №1).

Так же поступил и философ Сергей Булгаков, который использовал выражение Столыпина как цитату, говоря в своей статье «Две Цусимы» о необходимости национального подъема на основе «оппозиционного» патриотизма, который сметет «старую гниль» и приведет страну к возрождению, в ходе которого она станет действительно «Великой Россией» («Слово» от 19 марта 1909 г.).

Из названия оперы-пародии «Вампука, невеста африканская, образцовая во всех отношениях опера», либретто к которой написал русский драматург Михаил Николаевич Волконский (1860—1917). Премьера оперы (музыка В. Г. Эренберга) состоялась в 1909 г. в петербургском сатирико-пародийном театре А. Кугеля «Кривое зеркало».

В основу этой оперы М. Н. Волконский положил свою пьесу «Принцесса Африканская» (1900). А оперу-пародию авторы поставили, желая высмеять набившие оскомину штампы и нелепые условности традиционных оперных спектаклей. О том, как родилось название этой комической оперы, сообщает в своих мемуарах русский драматург, переводчик и историк искусства Петр Гнедич (1855—1925). Он пишет, что однажды Михаил Волконский был свидетелем того, как воспитанницы Смольного института принимали почетного гостя — принца Ольденбургского. Они преподнесли ему цветы, торжественное вручение которых сопровождали пением специально сочиненного на этот случай куплета на мотив из оперы Дж. Мейербера «Робер-Дьявол»: