— У меня, — ответил Мазуров.

— А у меня нет, — Астафьев пожал плечами.

— У меня тоже, — несколько смущенно заметил Андрей. — Дома забыл, представляете?

Через полчаса они подъехали к ресторану "Седьмое небо". Рядом с ним уже стояла машина патрульно-постовой службы. Это тоже не устроило Колодникова:

— Блин, на кой черт они ее на самый вид поставили? Он сейчас к ресторану на пушечный выстрел не подойдет.

— А тем более не подойдет, если две милицейских машины будут стоять, — ехидно заметил Астафьев.

Колодников тут же обратился к водителю.

— Коля, отгони машину в сторону, за угол. Да, туда. Теперь пошли этих искать.

Эти — трое патрульных, покупали в баре минералку и шоколад. Колодников тут же напустился на них.

— Так, орлы, вы распоряжение из дежурной части получали? В зале были?

— Да, были мы там. Там немного народу, человек шесть. С ружьем, в камуфляже и по фамилии Синицын там никого нет.

— Да с каким ружьем?! Все они поняли!

Колодников вышел из бара, поднялся в главный зал. Там действительно за двумя столиками сидели две компании, Синицына среди них не было. К Колодникову подошел управляющий рестораном:

— Какие-то проблемы, командир?

— Синицын у вас был сегодня?

— Виталик? Был, но ушел.

— Куда?

— Сказал, что хочет покидать шары в боулинге. В «Сову» он поехал.

Колодников тут же развернулся к выходу, за ним и все остальные.

— В «Сову»? Ладно, поедем, и туда съездим. Хотя мне кажется, что мы зря волнуемся за этого козла.

Но тут управляющий уже в спину уходящей компании добавил:

— Его сегодня уже двое спрашивали.

Колодников тут же остановился:

— Кто?

— Его мать, а потом какой-то мужик в камуфляже.

— Черный такой, с бородой? — Подсказал Мазуров.

— Ну да, с такой, начинающей бородой.

— При нем ружье было? — Уточнил Колодников.

Управляющий удивился.

— Ружье? Да нет. Он только в камуфляже был, и дымом от него дико несло. Я еще спросил, что ему надо. Он сказал, что Виталик заказывал ему судака на свой день рождения, и он его притащил. При нем такая большая сумка была, и действительно, она рыбой воняла.

Управляющий развел руки, показывая, какая при рыбаке была сумка. Колодников скомандовал:

— Погнали в «Сову», быстро!

Уже в машине он все же высказал сомнение:

— Все равно ружье в такой сумке не уместится.

— Уместится, — вздохнул Мазуров. — У него на стоянке валялось полотно ножовки по металлу. Я еще подумал тогда: где он ее взял и зачем оно ему нужно было?

— Ты думаешь — он обрез сделал? — Озаботился Колодников.

— Наверняка. Приклад отпилил, ствол укоротил. Ему он нужен теперь на два выстрела в упор.

Колодников прикрикнул на водителя:

— Быстрей, Коля! И где эти наши дармоеды в бронежилетах?!

В это время в развлекательном комплексе «Сова» шла обычная ночная жизнь. На крыльце стояли несколько куривших посетителей, они с удивлением посмотрели на мужика в камуфляже, на несколько секунд остановившегося около машин на стоянке. Заметив сильно потрепанный «Лексус», он довольно усмехнулся и смело двинулся в здание. При виде входящего в двери заросшего густой щетиной мужика в грязном камуфляже охранник, мирно читавший до этого пестрый таблоид, встал и решительно двинулся наперерез. Никифоров не дал ему и рта открыть. Выдернув из сумки на плече обрез, он выпадом вперед ударил охранника стволами в горло. Охранник захрипел и упал на колени. А Никифоров пошел дальше, взводя на ходу оружие. Гардеробщица боулинга в полумраке не поняла, что у новичка в руках, и закричала на него:

— Куда в обуви-то поперся?! А переобуваться?

Несмотря на звучавшую музыку, все, кто размещались на небольшой подиуме, человек пять, обернулись на ее голос. В том числе и высокий парень с яркой, несколько хищной красотой — Синицын. Как раз в это время он готовился бросить очередной шар на самой дальней, седьмой дорожке. Увидев нового посетителя, он сначала его не узнал, да и Никифоров не сразу нашел его взглядом. Но потом заметил свою жертву и направился прямиком к нему. Теперь и Синицын понял, кто идет к нему. А потом он увидел и оружие в руках Никифорова. Синицын размахнулся и бросил в Никифорова шар, но тот увернулся от него. Тогда Виталик бросился бежать прямо по боулинговой дорожке, но тут же поскользнулся и упал навзничь. Никифоров при виде своего врага потерял хладнокровие и с криком: "Стой, сволочь!" — побежал за ним.

Тут наперерез к нему кинулась полная женщина с чересчур ярким макияжем — мать Виталика — Анна Синицина.

— Не надо! Виталик, беги!

Она вцепилась в ружье Никифорова, и заряд картечи полетел в сторону от барахтающегося на полу Синицына, разнеся табло с результатами игры на соседней дорожке. Никифоров начал рвать оружие из ее рук, это ему не сразу удалось, но потом он вырвал обрез и ударил остатками приклада женщину по лицу. Та вскрикнула, зажала лицо и осела на пол. В это время Синицын уже поднялся на ноги и снова побежал. Никифоров дважды выстрелил в сторону своего врага. Тот вздрогнул всем телом, поскользнулся, и, прокатившись головой вперед, сбил кегли и свалился куда-то вниз, куда уходили механизмы подачи. Как раз в это в это же время в зал для боулинга ворвались милиционеры. Впереди дежурный по отделению, за ним Колодников и Астафьев.

— Стой! Никифоров, бросай ствол! — Крикнул он.

Тот развернулся в сторону милиционеров, выстрелил. Заряд дроби попал в бронежилет бегущего впереди милиционера, потом Николай еще нажал на спуск, но патроны кончились. В это время в него начал стрелять изрядно отставший Мазуров. Одна из его пуль попала в плечо Никифорова, так что он упал назад, и тут же на стрелка навалились Колодников и Астафьев.

В том же боулинг-центре спустя полчаса было тихо и светло. На том же подиуме в летнем пластиковом кресле сидел Никифоров, на его запястьях были наручники, правая рука оттопырена вбок. Доктор сделал последний оборот бинта над его плечом, завязал узел и отошел в сторону. Колодников что-то писал на столе среди остатков десерта и стаканами коктейлей. Мазуров хлопотал над милиционером, сидящим на ступеньках подиума, в которого попал ружейный заряд. Это был тот самый дежурный, которого неожиданно забрал с собой Колодников.

— Что, сильно больно? — Участливо спросил Мазуров.

Дежурный поморщился в ответ:

— Да ничего, как будто мешком по туловищу ударили. Дыхание перебило.

Мазуров вздохнул:

— Хорошо, что у тебя бронежилет был.

Дежурный признался:

— А я ведь одевать его не хотел — жарко днем было. Уже перед «Совой» его натянул, как почувствовал.

Колодников в это время разговаривал с Никифоровым:

— Ну, что, Николай, теперь ты доволен? Ты посчитай, сколько ты сегодня натворил: травма охранника, Синицын, его мать в тяжёлом состоянии? Тебе же теперь срок светит до конца жизни!

Тот был настроен философски:

— Да и хрен с ним, если не удалась сама эта жизнь. Если нет в мире справедливости, то не стоит и жить в таком мире.

Астафьев, стоящий за спиной Никифорова, заметил:

— О, вытащили наконец-то, Синицына из подвала несут.

Вскоре мимо них, в самом деле, несли на носилках стонущего Синицына, лежащего на животе. Сзади шел доктор. Колодников крикнул ему:

— Живой он?!

Тот отмахнулся.

— Живой. Там ерунда, серьезного ничего не тронуто, только спина вся в дроби. Выковыряем, йодом смажем и все.

Неожиданно Никифоров резко поднялся, сделал шаг вперед и резким ударом ноги послал вперед лежащий на полу шар для боулинга. Тяжелый шар, как футбольный мяч, полетел точно в цель и ударил по голове лежащего на носилках Синицина. К Никифорову бросаются сразу Астафьев и Колодников, тот кривится от боли в ноге, стонет. Врач пытается остановить кровь на голове Синицына куском бинта, потом кричит санитарам:

— Быстрей его в больницу! Блин, это будет гораздо серьезней, чем та дробь.