Его голубые глаза сияли.

— Вы чертовски решительная особа.

Он сказал это уже во второй раз, но она не чувствовала себя польщенной, ибо ждала не слов. Она ощущала разочарование.

— Я не люблю брать все на веру, — резко произнесла она. — Вы думали, что я поверю, что коттедж принадлежит вам, не так ли? Вы думали, что я повернусь и уеду? Нет, я не сделаю этого и буду бороться до конца… — Она неожиданно остановилась и нахмурилась. — Мы никогда раньше не встречались, мистер Брент?

— Нет, не думаю, — с некоторым удивлением ответил он. — Я уверен, что если бы я встретил кого-нибудь столь очаровательного, как вы, то никогда не забыл бы этого.

Глаза ее сверкнули, отзываясь на комплимент, но она тут же недоверчиво покачала головой.

— Мне знакомо ваше лицо. Чем дольше я вас вижу, тем больше убеждаюсь в этом.

Он сухо ответил:

— К сожалению, вы меня с кем-то путаете.

— Вы бывали в Дарлингтоне?

— Много раз, — подтвердил он. — Специально для того, чтобы посмотреть локомотив Стефенсона. Должен признать, что я в некотором роде любитель железнодорожного транспорта. Вы там живете?

Сара кивнула и неожиданно спросила:

— А как вы зарабатываете на жизнь?

Он помрачнел.

— Это что, допрос?

Она тут же прикусила язык и покачала головой.

— Неважно, это на самом деле меня не интересует. — Она взглянула на часы. — Мне пора звонить мистеру Кирби. Вы идете?

Ее прямота вызвала у него кривую улыбку.

— Меня выставляют?

— Да, поскольку нам больше нечего обсуждать.

Они достигли двери одновременно. Сара думала, что он пропустит ее вперед, но он не сделал этого, и их тела прижались друг к другу, когда они вместе протискивались в дверной проем. Она вновь почувствовала возвращение своего сна. Чувства пробудились, нервы затрепетали, сердце заколотилось.

Когда его руки обхватили ее и прижали к крепкому, мужественному телу, которое она уже ощущала раньше, Сара даже не удивилась. Она уже испытала это во сне, она ждала этого. Только ее широко раскрытые глаза удивленно и потерянно смотрели на него, да язык машинально попытался протестовать.

— Что вы…

Он закрыл ее рот на полуслове, его губы впились в ее. Этот поцелуй вдруг открыл ей, что между ними могло быть, если бы не эта вражда, если бы она могла позволить ему это. И она позволила… А коттедж? А его холодные, циничные издевательства? А Джой Вудсток? Да за кого он ее принимает? То, что она ответила на его поцелуй, было нелепой случайностью, глупостью… И все же она не нашла в себе сил, чтобы оттолкнуть его.

И поцелуй был единственным, что она запомнила. Он потряс и ошеломил ее. Но наконец оцепенение немного отпустило ее, и она вдруг почувствовала, что уже и борется, и вырывается, и кричит.

— Как вы смеете? Идиот! Держитесь от меня подальше, если не хотите быть арестованным за насилие!

Он усмехнулся и выглядел очень довольным.

— Вряд ли поцелуй можно расценить как насилие.

— Можно, если это поцелуй без согласия. Убирайтесь, убирайтесь отсюда немедленно. — Ее раздражение усиливалось тем, что она вынуждена была говорить ему это, когда хотела бы сказать совсем другое.

— Вам не кажется, что вы слишком бурно реагируете?

— Нет. Вы не имели права целовать меня.

— Почему не имел, если в вашей жизни нет другого мужчины? Ведь у вас никого нет?

— Действительно, нет, — растерялась она, но тут же спохватилась: — Но дело не в этом. Я не могу понять, откуда вы взяли, что я желаю иметь с вами подобные отношения? Если вы так думаете, то принимаете меня за кого-то другого!

— И вся эта буря — из-за Джой? — Его глаза блеснули. — Чувство собственности?

— Разумеется, нет, — презрительно ответила она. — Хотя мне жаль девушку, если вы так ведете себя у нее за спиной. Вы, мужчины — удивительные существа! — не удержавшись, в сердцах воскликнула она. — Вы так самонадеянны, так глубоко уверены в том, что женщины будут падать к вашим ногам!..

— Только не вы, Сара, — вдруг как-то очень серьезно сказал он. — Вы совсем другая. Но если вы настаиваете, я пойду. Вам нужно звонить, но, может быть, позже мы пообедаем вместе?

Ну и нахальный же он! Сара, абсолютно сбитая с толку, недоверчиво и вопросительно глядела на него во все глаза.

— Вам что, стало жаль меня? Вы хотите успокоить свою совесть? Нет, спасибо.

Наступила пауза, во время которой на его лице промелькнули какие-то непонятные чувства, после чего он решительно произнес:

— Я не принимаю ваш отказ. Я заеду за вами в семь тридцать. Пожалуйста, будьте готовы.

Она только открыла рот, чтобы возразить, а дверь уже захлопнулась за ним, и Сара осталась в полной неопределенности. Сначала сон, потом поцелуй, теперь это приглашение… — и что же еще должно было произойти? Что еще ожидалось?

И, главное — когда он собирался решить вопрос с коттеджем?

Ее звонок мистеру Кирби оказался безрезультатным.

— Елизавета хранила документы дома, — напомнил он. — Я всегда говорил ей, что это неправильно, что ей следует хранить их в надежном месте, но она не слушала. Завещание было, это определенно. Но с тех пор мало ли что могло произойти? Я хочу попросить вас разыскать документы, чтобы можно было перевести все на ваше имя.

— Понятно, — медленно произнесла Сара. Ее надежда стала меркнуть. Если бы ей удалось найти их… — Она говорила вам когда-нибудь о мистере Джеррете Бренте?

— Нет, кажется, нет, — задумчиво ответил он. — А кто он такой?

— Он ее сосед и утверждает, что коттедж принадлежит ему, — кратко пояснила Сара. — Он говорит, что бабушка продала его ему.

На другом конце линии возникла долгая пауза.

— Вы уверены в этом?

— Конечно, уверена, — сказала она, пытаясь изо всех сил скрыть зазвеневшие в голосе слезы. — Он доставляет мне столько мучений!

— Елизавета никогда не говорила мне об этом. У него есть какие-нибудь доказательства?

— Он утверждает, что у него есть документы, — произнесла Сара безнадежно. — Но уже третий день не приносит их. Хорошо, что я поговорила с вами. Я прямо сейчас начну поиски.

— Все это очень странно, — сказал мистер Кирби, и Сара почувствовала тревогу в его голосе. — Дайте мне знать, если найдете что-либо, а я тем временем отправлю письмо мистеру Бренту. У вас есть его адрес?

В коттедже «Жимолость» Сара тщательно обыскала все шкафы, кухонную мебель, старые сумки, карманы одежды и все остальное. Ее надежда вначале была велика. Она была уверена, что найдет бумаги, и представляла, как помашет ими перед растерянным лицом Джеррета Брента.

Но ее задор начал постепенно исчезать, поиски ничего не дали. В жестяной коробке было много бумаг: старые письма, рецепты, театральные билеты, но никаких документов там не хранилось. Но там также не находилось ничего, что бы указывало на то, что бабушка продавала свой дом Джеррету Бренту! Это означало, что все оставалось в том же неопределенном положении.

Когда, наконец, сдавшись, Сара прекратила поиски, она случайно увидела свое отражение в зеркале бабушкиной спальни и была изумлена тем, как она перепачкалась. В чем она нуждалась больше всего, так это в горячей ванне! Она вздохнула при мысли об этой роскоши, зная, что придется довольствоваться холодной водой. Хорошо еще, что было лето!

Она не успела еще открыть кран и раздеться, когда послышался стук в дверь. Она сразу же узнала его, четыре удара с интервалом после первых двух. Джеррет Брент! Господи, зачем он вернулся?

Она сбежала по ступенькам и распахнула дверь.

— Что вы делаете здесь? — грубо спросила она, пытаясь подавить охватившее ее волнение.

— У нас назначено свидание. Вы что, забыли? — Он окинул ее взглядом, отмечая пятна грязи и измятую одежду. Его губы дернулись. — Похоже, что да.

— Вы сказали, что мы встретимся не раньше половины восьмого, — холодно произнесла она, тут же сообразив, что тем самым приняла его предложение.

Он демонстративно посмотрел на свои часы, поднес их к лицу Сары, и она чуть не умерла.