Фишка Ртуть, один из самых знаменитых и профессиональных легальных преступников, а также тайных агентов в Ближних Звездах, жил со всей роскошью и комфортом, который цивилизация предоставляла тем, кто достиг окончательных высот своей профессии.

У него был замок из органического розового кварца на планетоиде Каравелла. Этот планетоид располагался в астероидном поясе под названием Цепь Астарты. Замок строил по индивидуальному проекту сам Смингот Вибберли – самый известный, противоречивый и наиболее широко «цитируемый» архитектурный философ тридцать шестого века. Фишка жил в этом замке совершенно один среди причудливых инопланетных домашних зверей, а также коллекции ручного оружия, собранного в 1376 различных планетных культурах. Не менее полутора тысяч – а уж, честно говоря, и все 1600 разновидностей оружия были представлены в этом арсенале – устройства, сконструированные для того, чтобы проколоть, зарезать, взорвать, отравить, оглушить, сжечь, парализовать, обездвижить, обезглавить, лишить конечностей, выпотрошить или привести еще какие-то веские аргументы в споре с противником. С каждым из «устройств» Фишка Ртуть хорошенько познакомился, поскольку хотел быть уверен в своей профессиональной компетентности, если эти предметы встретятся ему во время выполнения какого-либо поручения.

Замок Фишки Ртути стоял над самым обрывом, на отвесной коралловой скале темно-зеленого цвета, поднимавшейся из океана с тяжелыми опаловыми водами. Туманный океан полностью покрывал поверхность планетоида, и розово-белый алебастр замка составлял утонченный эстетический контраст с зыбкими оттенками изумрудного коралла и неба цвета чайной розы. А также с хмурым диском Астарты темно-рубинового цвета, мерцавшей на мутной линии горизонта.

Горизонт казался более далеким, чем был в действительности. Планетоид Каравелла был диаметром лишь 49 километров. Постоянное гравитационное поле, создаваемое устройствами в глубинах планетоида, воздействовало на атмосферу, производя оптический эффект вогнутых линз, создавая иллюзию далеких расстояний, радуя глаз перспективой.

Коралловый пик, на котором разместились постройки из кварца, был не одинок среди множества подобных монолитов, встающих из опаловых глубин океана по всей поверхности Каравеллы. Да и сама Каравелла была лишь одним из множества мирков, кружившихся у звезды. Астарта не имела ни одной крупной планеты. Она была умирающим красным сверхгигантом со спектром М1, примерно такая же, как Антарес, но чуть меньше по величине. Цепь крошечных планетоидов, в которой Каравелла являлась лишь крупицей, жемчужиной, окружала побагровевшую дряхлую звезду, как ожерелье – шею вдовствующей герцогини. И среди множества миров Каравелла казалась лишь песчинкой, найти которую не так просто. Ее координаты были указаны далеко не на всех картах звездной Империи.

А в профессиональных интересах Фишки Ртути было, во-первых, не высовываться и, во-вторых, уж ни в коем случае не светиться. Поэтому он выбрал себе надлежащую планету и звезду. У него было множество врагов. А, как гласит стих на эту тему:

С профессиональной точки зрения бюджет Фишки Ртути страдал оттого, что его «контора» располагалась в такой дали от миров с богатой и многолюдной клиентурой. Какой клиент постучится в твою дверь, если она расположена за тридевять земель?

И все же до Фишки Ртути можно было добраться. Для «своих клиентов» он всегда был дома. Дозвониться до него можно было лишь по тщательно зашифрованному и законспирированному телефону. Шифр этот публиковался каждую вторую взятницу (биржевый и коммерческий день недели) в его персональной колонке на Новой Андельшпрутц (Альфа Центавра IV) в «Таймс-Кларион». Если дело представлялось достаточно заманчивым и многообещающим, и под него давался хороший аванс, Фишка Ртуть переключался на радиомаяк, который проводил его клиента вслепую по джунглям каменных глыб, вращавшихся по орбитам, известным только хозяину планетоида. Он называл это «рвом» вокруг своего замка.

В тот день – затницу (по астрофизическому календарю считавшейся чем-то вроде черной пятницы; говорят, что именно в этот день как-то случилось «затмение», и поэтому он считается лучшим для воровских дел); итак, именно в эту затницу или, если угодно последождичковый четверг, Фишка Ртуть принимал посетителя.

Гость напоминал рыхлую груду плоти с маленьким ртом и исключительно вкрадчивой манерой речи, так что возникало подозрение на гипноз и телепатию. Поросячьи глазки клиента прятались под веками, на которых был вытатуирован зеленый знак касты Профессоров IV класса Законников Психодисциплины.

Бормоча приглушенным голосом, потенциальный клиент пытался убедить Фишку Ртуть, что Кандидат Поэл Спиро, резидент-идиомист в области Тоутской археологии в Багхазийском Великом Мемориале-музее на Тавори, на Альказаре Третьем, нуждался в профессиональных услугах вора. После представления собственной персоны Спиро – так звали гостя, стал говорить быстрей, задыхаясь и шепелявя. Он как будто оправдывался, в то же время не смея поднять на Фишку глаз.

– Мля… дело в том… мля… что музей, нет вы не подумайте… «Музей» с большой буквы… мля… заинтересован предоставить достаточно высокую плату за ваши услуги. То есть готов обеспечить гонорар… мля… – Спиро пробормотал это почти на едином выдохе. – М-мля… дело в том, что задание исключительно важное и требующее, как бы это сказать, крайней деликатности.

– В чем же дело? – напрямую спросил Фишка Ртуть хорошо поставленным баритоном, в котором чувствовалась уверенность и мужская сила.

– Д-дело в том, что задание представляет исключительно, как бы это сказать, научный и исторический интерес, и поэтому сумма вознаграждения…

– Так в чем же дело? – спокойным ровным тоном повторил Фишка.

Кандидат Поэл Спиро сложил на груди свои рыхлые белые ручки, которые в данный момент были липкими и мокрыми. Фишка Ртуть знал это, не прикасаясь к ним. Прокашлявшись, гость продолжил:

– В инкрустированном головном уборе работы древних мастеров, – решительно промямлил он наконец. – Убор этот является реликтом эпохи первобытных Пещерных Королей планеты Тоут… мля… Тонна Четвертого, в кластере… – видимо, пришелец не решался довериться, не получив уверения, что Фишка согласен, – в кластере Дергиз… Мля? – вопросительно поднял он глаза. – Мы, то есть Музей, понимаем, господин Фишка, что цены на ваши… мля… профессиональные услуги довольно… высоки…

– Боюсь, что да, – согласился Фишка Ртуть. – Но они оправданы высокой профессиональной компетентностью.

Бледная ухмылка заиграла на губах Спиро, и он снова потупил глазки.

– Мы должны были это понять, господин Фишка. Вы… мля… сами понимаете, что мы не привыкли вести дела подобного рода, и проконсультировались с центральным бюро бизнес-центра Ориона и Торговой палатой Альфарда, планетой, с которой вас связывает…

– Конечно, – кивнув, перебил его Фишка – он не любил, когда говорились лишние слова. – Конечно, связывает.

– Естественно, гонорар будет соответствовать стоимости сокровища, то есть даже превосходить его, но, поскольку организация, представителем которой являюсь я, хочет узнать потолок суммы расходов за… мля… скажем так… за освобождение реликвии в течение трех месяцев от даты заключения контракта, то?..

Фишка чуть заметно улыбнулся.

– Контракт не заключен, пока мы не поставили под ним свои отпечатки пальцев, – ненавязчиво напомнил он нервозному клиенту. А про себя подумал: «Что-то здесь нечисто…»

Фишка Ртуть достал из шкатулки красного дерева изящную зеленую сигарилью, поднес ее к губам и затянулся. Едкий дымок заполнил комнату в башне, где они сидели. Некоторое время вор сосредоточенно курил ароматическую сигарилью, наблюдая за пальцами Поэла Спиро. А те заметно подергивались от нервного напряжения – толстяк сцепил потные ладошки. Лицо вора при этом оставалось совершенно бесстрастным, и в глазах ничего не отражалось, хотя он тщательно изучал собеседника.