Сдерживая слезы, она вернулась в крошечную комнату, широко открыла ставни и выглянула на узкую улицу. Один день. Она задержится в Риме еще на один день, чтобы посмотреть то, что хотела посмотреть. А завтра улетит домой.

Сейчас Фабиан уже нашел ее записку и, возможно, примирился с тем, что ему придется возвращаться в Тоскану одному. Зачем ему оставаться в Риме, когда Лаура, в сущности, рассказала ему о своей любви? Теперь Фабиан знает, что она не может выполнить условия их соглашения. Он обещал, что, когда вернется в квартиру, они все обсудят, но тем не менее умудрился избежать поговорить о самом важном – о своих чувствах.

Лаура не верила, что его нисколько не волнуют их отношения, особенно после тех, полных страсти, ночей, которые были до и после свадьбы. Но он ничего не сказал и ничего не сделал, чтобы дать ей понять, что может быть откровенным перед ней.

Как она может жить с ним, любя его всей душой, когда он не хочет даже попытаться разрушить собственные барьеры и открыто, всем сердцем полюбить ее? Лауре больно было уходить, но она чувствовала безнадежность их союза. Фабиан уже наверняка и сам пришел к такому выводу.

– Какой упрямый человек! – Лаура покачала головой в безысходности, отошла от окна и взяла с кровати соломенную сумочку.

Оказавшись опять на ослепительном итальянском солнце, она, не обращая внимания на боль в бедре и на ходу изучая путеводитель, который приобрела у портье, отправилась смотреть Ватикан и Сикстинскую Капеллу.

Фабиан был потрясен, когда вернулся домой и не нашел Лауру. В первое мгновение, увидев, что ее нет, он сказал себе, что она просто вышла подышать свежим воздухом, как сделал он сам. Но потом под фотографией матери он обнаружил записку и едва не сошел с ума, пока разворачивал ее, чтобы прочесть:

«Фабиан, я обманула тебя. Думала, что смогу выдержать этот брак и сдерживать свои чувства, но теперь знаю, что поступить так – значит жить в ужаснейшей лжи. Я не могу этого сделать и не хочу! Я заслужила жить с тем, кто не боится и не стыдится выражать свои чувства ко мне. Поэтому, несмотря на мои обещания, у меня нет другого выбора, как уйти от тебя и вернуться в Англию. Я не хочу причинить тебе боль, принимая такое решение, но я должна быть верна себе. Не собиралась влюбиться в тебя, но ничего не смогла поделать. Такие вещи необъяснимы.

Я знаю, ты хороший человек, и надеюсь, что однажды ты позволишь себе влюбиться в кого-нибудь и будешь счастлив. У меня остались кое-какие вещи на вилле «Роза», я попрошу Кармелу выслать их мне в Лондон.

Мне очень повезло работать с тобой во время подготовки концерта. Желаю тебе всего хорошего в этой жизни, теперь и всегда. Когда будешь готов обсудить развод, свяжись со мной по адресу, указанному внизу. С любовью, Лаура».

В ярости Фабиан смял записку и сердито отбросил в сторону. Как она могла так поступить с ним? Она даже не дала ему шанса исправиться! Неужели он не заслужил другого обращения?

Но сколько бы ни обвинял Лауру во всех грехах, Фабиан прекрасно отдавал себе отчет, что настало время разобраться и в собственном поведении.

Яркие лучи полуденного солнца проникали в комнату и, казалось, освещали все тайные закоулки его души. Правда, которая вдруг открылась ему, поразила Фабиана.

Все это время он пытался обмануть себя, что неспособен полюбить женщину, и ошибался. Как он ошибался… Лаура справедливо обвиняла его. Он не был сделан из стали, как бы ни пытался убедить в этом всех, и не хотел провести остаток жизни без любви и эмоций.

Теперь, когда он открыто признался себе, что он такой же человек из плоти и крови, как и все остальные, ему больше всего на свете хотелось поделиться этим поразительным открытием со своей женой и попросить у нее прощения.

Но, прежде всего, надо найти ее. Куда она могла отправиться в незнакомом городе? Ей больно сейчас, причем не только физически, но и эмоционально, вряд ли она сможет мыслить последовательно. Фабиану было страшно от мысли, что в таком состоянии ее может подстерегать опасность.

Внутри все сжалось и похолодело от страха за нее, и он решительно двинулся к выходу.

Он должен найти ее! Если понадобится, он перевернет весь Рим. Сейчас надо позвонить в аэропорт и проверить, не заказывала ли она билет на ближайший рейс домой.

Каменные ступеньки раскалились на солнце, но Фабиан не обратил на это никакого внимания, присев на них в своих тонких дорогих брюках. Он пристально вглядывался в огромную массу людей, бродивших по Ватикану. Надо рассмотреть каждое лицо, каждую фигуру, концентрируясь на росте, возрасте, цвете волос, чтобы не пропустить единственного человека, которого ему хотелось увидеть больше всего на свете.

Решительно отбросив мысль о том, что разыскать Лауру в такой толпе у него нет надежды, Фабиан на секунду прикрыл глаза, молясь про себя, а когда открыл их, встретился взглядом с молодой симпатичной брюнеткой в шортах и топике, с рюкзачком за плечами. Она улыбалась ему так, словно только он один мог ей помочь. Чувствуя раздражение, Фабиан встал, но девушка ткнула ему в нос карту и попросила подсказать ей кое-что.

К тому моменту, как он объяснил молодой туристке, куда ей идти, нетерпение и раздражение возросли в десять раз. Едва дослушав ее сладкоголосое «спасибо», он ринулся в толпу. Всякий раз при виде светловолосой женской головки у него замирало сердце, но в груди все сжималось, когда обнаруживал, что это – не Лаура.

Фабиан отделился от шумной толпы и решил глотнуть свежего воздуха.

И тут он увидел Лауру. Она сидела на нижней ступеньке среди моря туристов и смотрела в буклет: Ее белокурые волосы блестели золотом в ярких солнечных лучах. Ей надо надеть шляпку, машинально подумал Фабиан, чувствуя, как растет внутри напряжение и беспокойство. Она может обгореть на солнце, ей вообще нельзя находиться на открытом солнце. Она должна быть дома, с ним…

– Ты уже была внутри? – спросил Фабиан, подойдя к Лауре.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди от радости, что он снова видит ее. Лаура подняла изумленные глаза.

– Нет… – голос был хриплым и взволнованным.

– Микеланджело посвятил всю свою жизнь рисованию фресок, украшающих потолок. Говорят, он переживал то восторженное счастье, то невыносимые муки, когда выполнял эту работу. С тех пор как я познакомился с тобой, Лаура, я тоже познал оба эти состояния.

Фабиан присел рядом с ней, борясь с непреодолимым желанием прикоснуться к ней.

– Я бы не стала беспокоиться ни об одном из этих состояний, Фабиан. – Лаура коротко взглянула на него. – В конце концов, они мимолетны и вряд ли означают что-то, не так ли?

Он услышал боль в ее голосе и медленно кивнул.

– Я заслужил это. Где ты была? Я повсюду искал тебя.

– Сняла номер в маленькой гостинице и решила осмотреть все, что мне хотелось, прежде чем уехать из Рима.

– Ты уже заказала билет?

– Пока нет… но закажу.

Лаура свернула буклет, который только что изучала, и сунула его в сумку.

– Я хочу, чтобы ты вернулась со мной домой, где мы сможем поговорить.

– Мне кажется, это лишнее, Фабиан. Разговоры о том, что важно, не для тебя. Ты же прочел мою записку. У нас с тобой разные взгляды на жизнь, так зачем это все?

Фабиан почувствовал, как дернулась мышца у него на щеке.

– Ты спрашивала, исключил ли я для себя возможность любви в этой жизни. Хочу честно признаться тебе, что нет. Я не желаю прожить остаток своих дней без любви, – тихо произнес Фабиан, видя, как потемнели от удивления ее глаза. – Но мне было очень больно, когда я – потерял мать. Тогда мне казалось, что любовь способна приносить только боль. В двадцать четыре года я впервые влюбился и вновь испытал боль. Доменика была дочерью одного из самых состоятельных друзей отца. Естественно, они оба хотели, чтобы мы поженились. Возможность увеличить свою немаленькую империю только приветствовалась моим отцом. – Он сглотнул и продолжил: – Итак, мы поженились. Ей исполнилось девятнадцать, она была красавицей и знала о том, какую власть имеет ее обаяние на противоположный пол. Всякий раз, когда рядом с ней оказывался мужчина, она нещадно флиртовала с ним. И сколько бы раз я ни говорил ей, что мне это не нравится, она отказывалась менять свое поведение. – Фабиан поморщился от неприятных воспоминаний. – Однажды я вернулся из деловой поездки на юг страны и нашел ее в постели с одним из моих коллег. Я испытал шок, боль и унижение. Мне хотелось умереть в тот день. Все мои надежды на счастливое будущее разбились. Самое ужасное, что за несколько дней до этого мы с женой говорили о ребенке. Тогда я понял, что ее желание стать матерью было ничем иным, как только ложью. Доменика была прекрасной актрисой. Я знал, что все слезы и мольбы о прощении, которыми она изводила меня после, являлись обманом. В ней не было ни капли раскаяния! Единственное, о чем она сожалела, так это что ее застали в постели с любовником. Я также узнал, что мой коллега был у нее не единственным после нашей свадьбы. Ее обман поразил меня до глубины души и вывел из себя. После развода я поклялся, что в будущем никогда больше не позволю своему сердцу довериться женщине.