— А это для вас сюрприз: Андре Бирабан, географ и ваш соотечественник.

— Вот это действительно приятная неожиданность! — воскликнул я. — На Земле мне частенько доводилось слышать ваше имя.

— И наконец, разрешите представиться самому: Артур Джейнс.

В свою очередь я познакомил всех со своим механиком и сказал:

— А теперь, друзья, надо снять с вашего самолета все, что можно спасти, и поскорее отправиться в обратный путь. Гигантские гидры не прилетали?

— Нет, — ответил Джейнс. — Трупы тех, что мы сбили, валяются по ту сторону самолета.

Мы объехали вокруг помятого фюзеляжа: позади него догнивали горы коричневого мяса.

— Вы уже сталкивались с подобными тварями? — спросил Бирабан.

— Конечно! Только наши гидры были зеленые и поменьше, хотя такие же опасные. Они не могут проникнуть внутрь самолета?

— Нет, кабина надежная.

— В таком случае я возьму с собой четверых; трое и мой матрос останутся. Снимите тем временем все вооружение. Патронов у вас хватит?

— Полный боекомплект.

— Оружие и боеприпасы заберем последним рейсом.

Джейнс оставил со мной Смита, Брюстера, Бирабана и Уилкинса, а сам с остальными заперся в самолете.

Я посадил Смита рядом: по-английски я говорил плохо, но, как выяснилось, он довольно прилично знал немецкий язык, которым я владел свободно, и мы могли по дороге поговорить. Я узнал, что Нью-Вашингтон представлял собой участок территории Соединенных Штатов, угодивший в середину Теллусийского океана. Из пятидесяти пяти тысяч человек у них осталось в живых всего десять тысяч. Их остров был длиной тридцать семь километров при ширине двадцать; на нем оказались наполовину разрушенный катастрофой авиационный завод, который американцам удалось до какой-то степени восстановить, поля, пригодные для обработки, большие запасы оружия и продовольствия и — это самое странное — довольно много судов: французский легкий крейсер «Сюркуф», американский эскадренный миноносец «Поуп», канадский торпедоносец и два торговых судна — норвежское полугрузовое и аргентинский танкер. На «Сюркуфе» служил мой школьный товарищ; с горечью я узнал, что после катастрофы он исчез и значится пропавшим без вести. Все эти суда находились в открытом океане и только потом кое-как добрались до Нью-Вашингтона. Некоторые пришли под самодельными парусами, помятые, растерзанные, как после сражения, но все-таки пришли! Морякам катастрофа представлялась в виде гигантской волны, поднявшейся от самого океанского дна.

— Почему же вы только сейчас вылетели на разведку?

— Были дела поважнее. Пришлось хоронить жертвы, расчищать развалины, строить дома. У нас осталось очень мало бензина, и весь он ушел на заправку одного из семнадцати самолетов, самого сохранившегося. А теперь и этот разбился.

— Вы ни разу не слышали наши передачи?

— Нет, ни разу. А между тем мы обшаривали эфир целый год.

— Странно! Как же вы жили все это время?

— У нас было много консервов, пшеница росла хорошо. Мы ловили рыбу: кое-какие земные породы выжили и быстро размножились. Вот молока у нас не было, — добавил Смит с грустью. — Из-за этого погибло много детишек.

Я в свою очередь рассказал ему о наших делах.

Часа в три пополудни мы добрались до «Темерера». Я высадил спасенных людей и немедленно отправился во второй рейс, несмотря на протесты Мишеля. Если бы я только знал, какая жуткая сцена меня ожидала!

Я уже приближался к самолету, когда заметил огромную студенистую массу изумительного светло-фиолетового цвета, которая с большой быстротой ползла в том же направлении, делая, наверное, километров тридцать-сорок в час. По форме она напоминала чудовищную амебу диаметром не менее десяти метров и около метра высотой.

Заинтересовавшись, я остановил машину. Не обращая на меня внимания, фиолетовая тварь продолжала ползти к самолету.

В этот момент дверца фюзеляжа открылась, и оттуда выглянул канадец. Он увидел остановившийся грузовичок, помахал рукой и двинулся нам навстречу. За ним из самолета вылезли Этьен, О'Хара и Джейнс.

Я перевел взгляд на чудовище: его роскошная фиолетовая окраска исчезла, теперь оно было матово-серым, округленным и походило на огромный, покрытый плесенью валун. Пари приближался. Предчувствуя какую-то опасность, я двинулся к нему, беспрерывно сигналя. Механик улыбнулся, еще раз помахал мне рукой и ускорил шаг. Я мчался к нему на полном газу! И все-таки опоздал.

Внезапно чудовище снова озарилось фиолетовым светом и ринулось на канадца. Пари увидел его, заметался, потом побежал назад к самолету. И тогда произошло нечто страшное и непонятное: послышался сухой треск, в воздухе мелькнуло нечто вроде синеватой искры, и канадец рухнул наземь. Еще через мгновение он исчез, поглощенный фиолетовым слизняком.

Остолбенев от ужаса, я нажал на тормоза. Чудовище повернуло и приближалось к машине. Я сорвался с сиденья, вскарабкался в башню к направляющим желобам, где еще с утра лежали ракеты, и лихорадочно закрутил ручки наводки. Снова выскочила синеватая искра, ударив в радиатор. Меня сильно тряхнуло. Это не было похоже на удар электрического тока — ледяной холод судорогой свел мое тело. И тут же я нажал кнопку спуска. Обе ракеты нырнули в живую слизь, находившуюся всего в десяти метрах от грузовика. Послышались два глухих взрыва, громкий искровой треск разрядов, и в воздух полетели клочья фиолетового студня. Чудовище скорчилось и замерло.

Я тронул грузовичок, осторожно подъехал ближе. Фиолетовое желе слабо вздрагивало, и последние искорки пробегали в его глубине. Но канадец исчез бесследно. Приоткрыв дверцу, я метнул в студенистую массу две зажигательные гранаты; от сильного жара она затрещала, сжалась и перестала трепетать.

Тем временем подошли остальные.

— Какой ужас! — пробормотал Джейнс.

— Боюсь, что мы ничего уже не можем сделать для вашего механика, — сказал я. — Разве что его похоронить.

Но когда мы разрубили топором сморщенное и ставшее словно деревянным тело этой твари, внутри оказался лишь золотой перстень с печаткой — и больше ничего!

В подавленном настроении мы погрузили два пулемета. Американские летчики сели в кузов, Этьен занял свое место у ракетной установки, и мы вернулись на корабль.

На следующий день нам пришлось сделать еще несколько рейсов, чтобы забрать остальное оружие, боеприпасы, электромоторы и все, что могло пригодиться. Последним повел грузовик Мишель и снова столкнулся с фиолетовой смертью. Он расстрелял издали четыре таких отвратительных и страшных слизняка.

Едва грузовичок вернулся на палубу, мы снялись с якоря и немедленно отплыли, угостив на прощание ракетным залпом слишком любопытную гигантскую гидру, которая разлетелась на куски. Теперь я чувствовал себя куда увереннее, нежели вначале. Во-первых, мы удачно выполнили свою миссию, а во-вторых, отныне я мог доверить управление людям, из которых по крайней мере двое действительно знали, что такое корабль и как им управлять.