— Вполне возможно, что картина Тулуза-Лотрека пропала из Национальной галереи, а ее дирекция хочет выждать день-два и не сообщает об этом, — подлил масла в огонь Кэл. — Надо немедленно позвонить в Вашингтон.

Мы поехали ко мне домой. В приемной меня встретила Доротц.

— В кабинете вас дожидается Шелдон Рейнольдс, — сухо сообщила она. — Полковник военно-воздушных сил.

— Я тогда позвоню отсюда, — извиняющимся тоном сказал Кэл.

— Полковник Рейнольдс ждет вас уже не меньше часа. Он производит впечатление весьма терпеливого человека. — Дороти ясно давала понять, что она не одобряет моих дел с людьми из мира искусства, еще более осуждает мое знакомство с ВВС и очень сердита на меня за то, что я, как всегда, нахожу нужным в самую последнюю минуту предупредить Элси еще об одном госте к обеду. Моя секретарша буквально кипела от негодования, но была слишком хорошо воспитана и слишком лояльна ко мне, как к хозяину, чтобы устраивать сцену в присутствии Кэла.

Я вошел в кабинет, и, конечно же, полковник Рейнольдс был там — а куда он еще мог деваться, раз вошел в него? — и всем своим видом демонстрировал крайнее нетерпение, сидя на самом краешке стула и раздраженно барабаня пальцами. Увидев меня, он прекратил свои музыкальные упражнения и встал.

— Мистер Пейдж, если не ошибаюсь?

— Извините, что заставил вас ждать. Чем могу быть полезен?

Мы пожали друг другу руки, и он опять уселся на стул, на сей раз достаточно плотно, а я с тревожным предчувствием примостился на краешке стола.

— До меня дошли сведения о том, что в вашем городе имели место несколько необычные… происшествия, — начал он, — причем с ними связана находка определенных предметов, Я говорил с прокурором, и тот указал на вас как на человека, к которому следует обратиться по данному вопросу. Кажется, существуют некоторые неясности относительно того, кому конкретно принадлежат указанные предметы?

— Если вы говорите о том, что имею в виду я, то никаких неясностей не существует, — возразил я. — Все предметы, о которых идет речь, являются собственностью моего клиента.

— Насколько мне известно, ваш клиент бежал из полиции.

— Исчез, — поправил я. — Причем первоначально он был взят под арест совершенно незаконным путем. Он не совершил никакого преступления, просто шел по улице.

— Мистер Пейдж, — полковник постарался придать голосу теплоту, которой в действительности ко мне не испытывал, — меня совершенно не касаются подробности этого дела. ВВС, которые я представляю, интересуют лишь определенные предметы, имевшиеся у вашего клиента.

— Вы видели эти предметы?

— Нет, — он отрицательно покачал головой. — Прокурор заявил, что в суде вы распнете его на кресте, если он разрешит мне осмотреть их. Однако, по его словам, вы разумный человек и при соответствующем подходе…

— Послушайте, полковник, — прервал его я, — в тех случаях, когда может возникнуть опасность для благосостояния моего клиента, я никогда не являюсь разумным человеком.

— Вы не знаете, где находится ваш клиент?

— Не имею ни малейшего представления.

— По-видимому, он рассказал вам, где достал эти вещицы?

— Мне кажется, он и сам толком не знает.

Я видел, что полковник не поверил ни единому моему слову, и не мог винить его в этом.

— Разве ваш клиент не сказал вам, что встретился с «летающим блюдцем»?

Я был настолько изумлен, что лишь отрицательно качнул головой. Вот это новость! У меня даже мысли об этом не было.

— Мистер Пейдж. — Голос полковника стал необыкновенно серьезен. — Я не стану скрывать: эти предметы очень важны для нас. Причем не только для ВВС, а для всей нации…

— Минуточку, — опять прервал я его. — Вы на самом деле пытаетесь уверить меня в том, что на свете существуют такие вещи, как «летающие блюдца»?

— Я вовсе не пытаюсь делать этого, — моментально насторожился полковник. — Я просто спрашиваю…

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Кэла.

— Извините, что прерываю вас, по мне нужно ехать, — сказал он.

— Нет, нет, ты не сделаешь этого, — запротестовал я. — Элси ждет тебя к обеду.

— Мне необходимо быть в Вашингтоне, — не сдавался Кэл. — Твоя секретарша обещает отвезти меня на аэродром.

— Ты дозвонился до Национальной галереи?

— Картина у них. — Кэл был явно озадачен. — Правда, ее могли подменить, но это слишком невероятно, особенно при их строгой охране… Я почти не рассчитываю, что ты позволишь…

— И абсолютно правильно делаешь. Картина в любом случае должна быть здесь.

— Но ее место в Вашингтоне!

— Только не в том случае, если их две! — не выдержал я.

— Это невозможно! — теперь мы оба перешли на крик.

— И все же, по-видимому, это так, — не сдавался я.

— Мне было бы немного спокойнее, Джон, если бы картина находилась в надежном месте.

— Полиция стережет ее.

— Сейф в байке представляется мне куда более надежным.

— Ладно, постараюсь что-нибудь сделать, — пообещал я. — Что тебе сказали в Национальной галерее обо всем этом деле?

— Да почти ничего. Они поражены. Кто-нибудь от них, возможно, приедет сюда.

— Пускай. Пентагон уже здесь.

Мы пожали руки, и Кэл поспешно вышел, а я опять примостился на краю стола.

— Да, с вами нелегко иметь дело, — протянул полковник. — Чем вас пронять: может быть, патриотизмом?

— Боюсь, что я не слишком патриотичен. Предупреждаю, что и моему клиенту я дам указание не перебарщивать с патриотизмом.

— Деньги?

— Если их будет целая куча.

— Интересы общества?

— Сначала вам придется доказать, что это действительно в его интересах.

Мы в упор смотрели друг на друга, и этот полковник Рейнольдс абсолютно мне не нравился, как, впрочем, и я ему.

Зазвонил телефон. Это оказался Чет, который затараторил с бешеной скоростью, едва я взял трубку.

— Джордж объявился! — кричал он. — С ним еще один тип, и они приехали на какой-то штуковине вроде автомобиля, только без колес…

Я бросил трубку и устремился к двери. Краем глаза я видел, что полковник Рейнольдс тоже вскочил и мчится за мной.

Чет был прав. Эта штуковина действительно выглядела как спортивный автомобиль без колес. Она стояла перед полицейским участком, точнее — висела в двух футах от земли, и легкое гудение свидетельствовало о том, что внутри помещался какой-то механизм, работавший необычайно ровно. Вокруг собралась целая толпа, и я едва протолкался к машине.

Джордж сидел там, где должен был находиться водитель, а рядом торчало настоящее пугало с неописуемо унылой физиономией. Незнакомец был одет в черный, застегнутый спереди и стянутый у горла черный балахон. Голову плотно облегала черная шапочка, спускавшаяся на самые глаза. Лицо и кисти рук у этого чудовища были белые, как снег.

— Что с тобой произошло? — строго спросил я у Джорджа. — И вообще чего ради ты здесь сидишь?

— Понимаешь, Джон, — дядюшка Джордж держался так, как будто ничего не случилось, — я боялся, что Чет опять упрячет меня под замок. Если он шевельнет хоть пальцем, я моментально улетучусь. Эта штука просто чудо. Она и по земле может катить, и летать, как самолет. Я, правда, еще толком в ней не разобрался, ведь вожу-то я ее всего ничего, но управлять ею одно удовольствие, и младенец бы смог.

— Скажите ему, — вмешался Чарли Невинз, — что никто его не собирается арестовывать. Тут творится что-то необычное, но я вовсе не уверен, что это является нарушением закона.

Я с удивлением оглянулся. Проталкиваясь к машине, я и не заметил прокурора, а теперь он стоял рядом. В этот момент полковник Рейнольдс оттолкнул меня в сторону и протянул руку Джорджу.

— Я полковник Рейнольдс из военно-воздушных сил и хочу, чтобы вы рассказали мне обо всем подробно. Это очень важно.

— Так она просто стояла там вместе со всяким барахлом, ну я и взял ее. Видно, она никому не нужна, и ее просто выкинули. Там целая куча людей выбрасывала всякие штуки, которые им без надобности.