Великій князь рѣшилъ, наконецъ, послать за мастеромъ въ Венецію, такъ какъ съ Дюкомъ Венецейскимъ въ то время происходили оживленныя сношенія.

Черезъ два мѣсяца послѣ разрушенія церкви, 24 іюля, туда былъ отправленъ посломъ Семенъ Толбузинъ съ порученіемъ пытать отыскивать мастера церковнаго.

Возвратившись съ успѣхомъ въ Москву (въ 1475 г.), Толбузинъ разсказывалъ, что много тамъ у нихъ мастеровъ, да ни одинъ не пожелалъ ѣхать на Русь, и только одинъ согласился, и порядился съ нимъ давать ему за службу по 10 руб. на мѣсяцъ. Его звали Аристотелемъ ради хитрости его художества. Звалъ его къ себѣ ради его хитрости и Турецкій царь, что въ Цареградѣ нынѣ сѣдитъ.

Церковь въ Венеціи св. Марка вельми чудна и хороша да ворота Венецейскія, сказываютъ его же дѣла, вельми хитры и хороши.

Да еще показалъ онъ ему, Семену, такую хитрость свою: позвалъ его къ себѣ на домъ, а домъ у него добръ и полаты есть; да велѣлъ принести блюдо мѣдное на четырехъ яблокахъ, а на немъ сосудъ, какъ умывальница, какъ оловяникъ (кувшинъ), и началъ лить изъ него изъ одного воду и вино и медъ, чего хочешь, то и будетъ.

Венецейскій князь никакъ не хотѣлъ отпустить его на Русь и только послѣ многихъ просьбъ и увѣреній въ большой къ нему дружбѣ велякаго князя Москвы едва отпустилъ его, какъ бы въ драгоцѣнный даръ.

Взялъ съ собою тотъ Аристотель своего сына Андрея да паробка, Петрушею зовутъ: можетъ быть, это тотъ Петръ Антон. Фрязинъ, прибывшій въ Москву въ 1490 г. и строившій потомъ башни и стѣны Кремля.

Пока Толбузинъ хлопоталъ, ходатайствовалъ объ отпускѣ Аристотеля, прошло не мало времени, такъ что они прибыли въ Москву уже весною на другой годъ, 1475, на самую Пасху, 26 марта. Возвратился посолъ Толбузинъ, замѣчаетъ другой лѣтописецъ, и привелъ съ собою мастера Муроля, кой ставилъ церкви и полаты, Аристотель именемъ, также и пушечникъ онъ нарочитъ лити ихъ и бити изъ нихъ, и колоколы и иное все лити хитръ вельми.

Радостное торжество св. Пасхи увеличилось для всѣхъ Москвичей съ пріѣздомъ этого славнаго Муроля, о дѣяніяхъ котораго лѣтописцы усердно и съ любовью записывали въ свои сборники всякую подробность, особенно по сооруженію любезнаго имъ храма.

Муроль обстоятельно осмотрѣлъ разрушенный храмъ. Похвалилъ гладость сооруженія, похулилъ известь, что не клеевита, да и камень, сказалъ, не твердъ. Камень былъ, по всему вѣроятію, Мячковскій изъ подмосковныхъ каменоломенъ. Плита, т.-е. кирпичъ, тверже камня, примолвилъ онъ, а потому своды надо дѣлать плитою. Онъ не согласился строить вновь сѣверную стѣну, чтобы сомкнуть ее съ южною, и рѣшилъ все сломать и начать дѣло сызнова.

Для этого 16 апрѣля 1475 г. послѣдовало новое перенесеніе мощей митрополитовъ св. Петра, Ѳеогноста, Кипріана, Фотія, Іоны теперь въ церковь Іоанна Святаго подъ Колоколы.

На другой же день 17 апрѣля Муроль началъ разбивать оставшіяся стѣны собора и въ тотъ же день разбилъ два столпа и западныя двери со стѣною.

А разбивалъ онъ такимъ образомъ: поставилъ три дерева, совокупивъ ихъ верхніе концы воедино, а между деревами повѣсилъ на канатѣ брусъ дубовый, съ конца окованный желѣзомъ, и, раскачивая этотъ брусъ, разбивалъ имъ стѣны. А другія стѣны съ исподи, съ низу подбиралъ и на бревнахъ ставилъ, потомъ зажигалъ бревны и отъ сгорѣвшаго дерева стѣны падали. Чудно было видѣть, восклицаетъ лѣтописецъ, что три года дѣлали, а онъ въ одну недѣлю и даже меньше все развалилъ, такъ что не поспѣвали выносить камень, а то бы въ три дни хотѣлъ развалить. Книжники называли этотъ дубовый брусъ бараномъ и говорили, что написано въ книгахъ, какъ таковымъ образомъ Титъ Ерусалим разбилъ.

Ѣздилъ Муроль и во Владиміръ смотрѣть тамошній соборъ. Похвалилъ дѣло, сказавши: «нѣкіихъ нашихъ мастеровъ дѣло».

Въ началѣ іюня Муроль началъ рвы копать на основаніе церкви, снова, глубиною въ двѣ сажени, а въ иномъ мѣстѣ и того глубже. Во рвахъ также набилъ коліе дубовое, сваи.

И кирпичную печь устроилъ за Андронниковымъ монастыремъ, въ Калитниковѣ [65], въ чемъ ожигать кирпичъ и какъ дѣлать, нашего Русскаго кирпича у же да продолговатѣе и тверже, когда его надо ломать, то въ водѣ размачиваютъ. Известь же густо мотыками повелѣлъ мѣшать, какъ на утро засохнетъ, то и ножемъ невозможно расколупить.

Послѣ того Муроль обложилъ церковь продолговатую полатнымъ образомъ (1475).

На первое лѣто онъ вывелъ постройку изъ земли. Камень ровный и внутри велѣлъ класть. Известь какъ тѣсто густое растворялъ и мазали лопатками желѣзными. Четыре столпа внутри самой церкви заложилъ круглые, такъ, говорилъ, крѣпче будутъ стоять, а въ алтарѣ два столпа заложилъ четыреугольные кирпичные. И все дѣлалъ въ кружало (по циркулю) да въ правило (по линейкѣ).

На другое лѣто 1476 г. Муроль вывелъ стѣны храма по кивоты, которые сдѣланы снаружи стѣнъ въ видѣ пояса и представляютъ рядъ колонокъ, соединенныхъ круглыми перемычками. Внутри же стѣнъ всуцѣпы желѣзные положилъ какъ правило на веретенахъ, а межъ столповъ, гдѣ кладутъ для связи брусье дубовое въ нашихъ церквахъ, то все (т.-е. всѣ связи) желѣзное кованое положилъ.

На третье лѣто (1477) достигнувъ подсводной части зданія, Муроль, чтобы доставлять камень и кирпичъ наверхъ, сотворилъ колесо, съ малыми колесцами, которыя плотники вѣкшею зовутъ, чѣмъ на избу землю волочатъ, и этимъ снарядомъ посредствомъ веревокъ взволакивалъ на верхъ всѣ тяжести. Уже не носили камни на плечахъ, а прицѣпляли ихъ къ веревкамъ и колесами безъ труда притягивали ихъ на верхъ, — чудно было видѣти, отмѣчаетъ лѣтописецъ.

Чудно было также видѣть, какъ онъ на столпы положилъ по 4 камени великихъ и совокупилъ кружало (сводъ) и истесалъ на нихъ по 4 конца на четырехъ странахъ, одно противъ другого, точно на каменныхъ деревьяхъ, насквозь каменье то сбито.

Наконецъ, на четвертое лѣто, въ 1478 г., славная постройка была окончена вчернѣ. Аристотель соорудилъ у ней 4 верха, кромѣ большой средней главы. Внутри вокругъ шеи этой главы устроилъ потаенную казну, хранилище для опасныхъ случаевъ; полати построилъ возлѣ алтаря отъ южныхъ дверей и тутъ же вывелъ лѣстницу, всходить на верхъ храма. Церковные своды свелъ въ одинъ кирпичъ; помостъ намостилъ мелкимъ камнемъ (мозаично); въ алтарѣ надъ митрополичьимъ горнимъ мѣстомъ, за престоломъ, крыжъ Лятскій истесалъ на камени, который послѣ митрополитъ стесать велѣлъ. Передъ передними, западными дверьми помостъ (площадку) накрылъ камнемъ и сводъ въ одинъ кирпичъ свелъ и середку повѣсилъ на гирѣ желѣзной, какъ это существуетъ и до сихъ поръ.

Кровлю дѣлать вел. князь повелѣлъ мастерамъ только что совсѣмъ покореннаго имъ Новгорода, которые и покрыли зданіе сначала деревомъ вельми хорошо, а по дереву нѣмецкимъ желѣзомъ бѣлымъ. Совсѣмъ постройка была окончена на пятое лѣто въ 1479 г.

Была та церковь, пишетъ лѣтописецъ, чудна вельми величествомъ и высотою и свѣтлостію и звоностію и пространствомъ, таковой прежде не бывало на Руси кромѣ Владимірской.

12 августа 1479 г. соборъ былъ торжественно освященъ митрополитомъ Геронтіемъ съ архіепископомъ Ростов. Вассіаномъ, епископомъ Суздальскимъ Евфиміемъ и Сарскимъ Прохоромъ.

Радость въ этотъ день всего города Москвы была неописуемая, потому что минуло уже 7 лѣтъ и 4 мѣсяца, какъ древній Калитинскій храмъ былъ разобранъ и не было въ городѣ соборнаго храма. Вел. князь повелѣлъ раздать милостыню на весь городъ и на окружные монастыри, священникамъ, инокамъ и всѣмъ нищимъ, а высшему духовенству и боярамъ далъ обѣдъ, на которомъ и всѣ седмь приходскихъ соборовъ на его же дворѣ въ особой храминѣ также ядоша и пиша у него (по другимъ спискамъ лѣтописи всѣ соборы 7 дней ядоша и пиша).

Черезъ нѣсколько дней торжественно совершилось и перенесеніе мощей митрополитовъ. Въ церкви Іоанна подъ Колоколы, гдѣ они пребывали до этого времени, мощи св. Петра въ ночь были переложены изъ каменной гробницы въ деревянную раку и на другой день, 23 августа, въ понедѣльникъ, передъ вечернею были несены въ новый соборъ самимъ вел. княземъ и его сыномъ Иваномъ Ив. съ помогающими, кто удостоился, при звонѣ во всѣ колокола. Принесенныя мощи вначалѣ поставили среди церкви на митрополичьемъ амвонѣ, гдѣ митрополиты облачаются. По совершеніи слѣдуемыхъ церковныхъ службъ на другой день утромъ 24 августа, во вторникъ, передъ обѣднею митрополитъ съ святителями и вел. князь съ сыномъ снова подняли раку и перенесли ее на уготованное мѣсто близь св. жертвенника. Потомъ была совершена литургія.