АКМОЛИНСКИЙ ПРИКАЗ[16]

В начале XIX века наследственная ханская власть в казахских степях стала изживать себя. Маловлиятельные ханы не только не обеспечивали проведения политики царизма, но и усиливали свои сепаратистские устремления. Самовольство и жестокость ханов нередко озлобляли подданных. В начале прошлого века, со смертью Букея и Вали — последних ханов Среднего жуза (Средней орды), новые ханы не были утверждены. Царским указом от 22 июня 1822 года Сибирь разделили на Западную и Восточную. К Западной были причислены губернии Тобольская, Томская и вновь образованная Омская область. Центром главного западного управления и резиденцией генерал-губернатора стал Тобольск, областным центром — Омск.

В том же году Средний жуз (современные территории Северо-Казахстанской, Кокчетавской, Тургайской, Целиноградской, Карагандинской, Джезказганской, Павлодарской, Семипалатинской, Восточно-Казахстанской и частично Кустанайской областей) приписали к Омской области, назвав проживавших в нем казахов «сибирскими киргизами». Кочевья Среднего жуза были разбиты на округа «внутренние» (Омский, Петропавловский, Семипалатинский, Усть-Каменогорский) и «внешние», лежавшие в глубине степей за укрепленной пограничной линией, соприкасавшиеся «с землями, от России не зависящими». Округа подразделялись на волости и аулы. Аулами управляли старшины, волостями — султаны, избираемые на три года. Волостные султаны в свою очередь на такой же срок выбирали старшего султана, который, получив офицерское звание (не ниже майора), на правах председателя возглавлял окружной приказ. Таким образом была устранена традиционная власть ханов и заменена выборной системой. Это нанесло удар по феодализму и родовому строю.

Старшие султаны непосредственно подчинялись находившемуся в Омске областному начальнику, осуществлявшему общее руководство «Областью Сибирских киргизов»[17].

Образование округов, тесно связанных с органами пограничного управления, должно было закрепить казахские кочевые аулы на определенной территории, создать условия для завершения присоединения Казахстана к России.

Кроме того, возникновение Акмолинского окружного приказа было обусловлено не только административно-политическими, но и торговыми соображениями. В те годы, отправляясь в далекий путь, купцы подвергали себя большой опасности: в степи, на глухих тропах их подстерегали шайки грабителей. Если караван не имел надежного конвоя, он становился добычей разбойников, а находящиеся при нем люди погибали или оказывались на невольничьих рынках в качестве «живого товара».

Еще царица Анна Иоанновна, принимая Младший жуз в добровольное русское подданство, в грамоте, дарованной 19 февраля 1731 года хану Абулхаиру, ставила конкретное условие: «Купцам, российским подданным, ездящим из Астрахани и из других мест с караванами к Вам и особ чрез Ваши жилища и кочевья в другие места, никакого препятствия и обид не делать, но наипаче оных от всяких опасных в пути случаев охранять и в проездах их потребное вспоможение чинить»[18].

Торговая политика России на Востоке в течение нескольких столетий оставалась неизменной. Правительство планомерно осуществляло свои мероприятия. И хотя на дорогах по-прежнему промышляли разбойные шайки, караваны под защитой военных отрядов шли через степь, в основном, бесперебойно.

Уныла, однообразна Бетпакдала. Иногда многие сотни верст нужно было преодолеть, чтобы добраться до ближайшего населенного пункта. Только верблюды — эти удивительно неприхотливые животные — в состоянии были вынести длительный путь, на котором редко встречались хороший корм и питьевая вода.

Кара-Уткуль был одним из важных пунктов на трассе Петропавловск — Азия, пользовавшейся у караванщиков скверной репутацией и носившей довольно мрачное название «канды жол», что значит в переводе «кровавая дорога».

Где же конкретно находилась переправа через Ишим, именуемая Кара-Уткулем, или Черным бродом?

Караваны переходили реку в двух пунктах: первый — там, где сейчас в Целинограде построен автодорожный мост; второй — чуть ближе, у юго-восточной оконечности заречного парка. Теперь трудно представить, как это переправлялись с тяжелой кладью на верблюдах вброд, если глубина Ишима достигает 3—4 метров. В те годы картина была иной. Ишим на этих участках был очень мелким, а в жаркое лето и совсем пересыхал. Посредине реки, между современными правобережным и левобережным парками, находился остров, поросший тальником и шиповником[19].

Караванщики считали Кара-Уткуль опасным: в камышах и густых зарослях жимолости, крушины и тальника на левом берегу грабители устраивали иногда засады. Отсюда, надо полагать, и название Черный брод. И вот какое будущее его ожидало...

Для практического открытия двух первых округов — Каркаралинского и Кокчетавского — генерал-губернатор Западной Сибири П. М. Капцевич ранней весной 1824 года направил отряды полковника Броневского и подполковника Григоровского. Должность старшего султана в Каркаралинском округе занял Турсун Чингисов, родственник хана Букея, а в Кокчетавском — Габайдулла Валиханов, сын хана Вали. Из-за нехватки у правительства средств открытие других округов приостановилось.

Только летом 1830 года на крутом пустынном берегу Ишима у древнего караванного брода Кара-Уткуль (Черный брод) появился рекогносцировочный отряд, командированный генерал-губернатором Западной Сибири И. А. Вельяминовым[20].

Краеведы долго не могли установить личность основателя Акмолинска. Лишь в результате настойчивых коллективных поисков в 1964—1973 годах в государственных архивах Москвы, Ленинграда, Алма-Аты и Омска были выявлены материалы, которые позволяют теперь назвать этого человека. Им был прогрессивно настроенный военный, подполковник Федор Кузьмич Шубин 2-й.

Активное содействие в этом деле оказал старший научный сотрудник Государственного архива Омской области Е. Н. Евсеев. В 1967 году он обнаружил в Омске точные биографические сведения о Ф. К. Шубине.

Краткая биография Шубина такова. Родился он в 1783 году в дворянской семье. Шестнадцатилетним подпрапорщиком начал военную службу в омском гарнизоне, затем перешел в Селенгинский мушкетерский полк. Когда войска Наполеона Бонапарта в 1806 году вторглись в Пруссию, на стороне которой выступала Россия, подпоручик Шубин с сибирским Якутским полком участвовал в отражении их натиска. После перемирия 1807 года служил в Москве. Во время Отечественной войны 1812 года в составе 50-го егерского полка вновь мужественно дрался с французами под Красным и Смоленском, был отмечен орденом св. Владимира IV степени, а за героизм, проявленный 24—26 августа на Бородинском поле и полученное здесь ранение, удостоен ордена св. Анны IV степени. С 1816 года Шубин — попеременно комендант Бийской, Пресногорьковской и Петропавловской крепостей на пограничной сибирской линии[21].

По заданиям правительства и просьбам казахских старшин и султанов он неоднократно ездил в казахскую степь с дипломатическими и административными миссиями, всегда, как говорилось в реляциях — характеризующих его документах,— осуществляя «благоприятное и справедливое разбирательство» жалоб, недоразумений, родовых междоусобиц «и тем прекращая ссоры и баранты»[22]. За выдающиеся успехи в развитии дружественных русско-казахских отношений Шубин был награжден орденом св. Анны II степени.

Неудивительно, что, ища защиты от разорительных набегов кокандцев, жители, старшины и султаны Алтаевской, Карпыковской и Кувандыкской волостей в 1829 году обратились к русским властям с просьбой о скорейшем открытии намеченного здесь внешнего округа и о поручении этого дела Федору Шубину, которого они знали как честного и великодушного начальника[23].