— Неудачный день будет сегодня, пасьянс не сошелся, — констатировал Михаил, тасуя карты на мониторе. — В принципе он сходится в ста случаях из ста, обычно так и бывает, а видишь, не сошелся. У меня такого раньше никогда не было.

Аферист только скрипнул зубами. Он и не предполагал, что иметь родственников это так обременительно. Он даже не мог покупать те продукты, к которым привык. Принес как-то бразильских орехов, так у папаши вторые сутки запор. Не надо было их сразу килограмм лопать. Сидит вон на унитазе. В руках газета, вакансии отмечает.

— Требуется старший преподаватель в Алгинский мясной техникум! — вещует он с вершины толчка. — Я мог бы подумать. Кстати, стажировка за границей. Смотрим, где. Англия. Кембридж. Нет, не подходит. Я французским владею, дети, и, между прочим, неплохо. Меня сама Раиса Сергеевна хвалила. Это наша "француженка" в Новоапрелевске. Я перед десятиклассниками стихи а ля Франсе читал. И имел успех.

— Папа, закрой дверь, пахнет, — морщил нос Аферист.

— Чем пахнет? — изумлялся Олег Олегович.

— Фиалками монмартра! — зло говорит Аферист и с чувством захлопывает дверь.

— Между прочим, какая у тебя жилая площадь? — уточняет Михаил. — Метров 60, наверное. Представляешь, какой здесь объем газа может поместиться. Даже если папа и пукнет пару раз, концентрация будет ничтожна.

Они меня доведут, подумал Аферист, закрыв глаза, чтобы не видеть постылых физиономий. Михаил трогает его за плечо и протягивает дискету.

— "Поля Бзилковского", — поясняет он. — Я копию сделал. Если тебя поймают и будут пытать, скажешь, что копия в надежном месте, и доверенные лица пошлют ее генеральному прокурору. Жильбер Мукалтуш всегда так делал в случае ареста, потом его всегда отпускали.

— Типун тебе на язык! Чего ты родному брату желаешь? Между прочим, младшему. На мне наша фамилия может прерваться. Я последняя надежда на воспроизводство рода остался.

— Зачем ты обижаешь Михаила? — укоризненно говорит Олег Олегович, приоткрыв дверь. — У него еще все может получиться.

Они всегда друг за друга заступались. Сын-трус и отец — законченный неудачник. В природе всегда так. Слабые сбиваются в стаи, держатся друг за друга, чтобы сильным не пришлось искать разрозненных особей, и они могли жрать их в одном месте.

— Ладно. Сколько просить за дискету? — махнул рукой Аферист, пряча дискетку в карман роскошного длинного плаща, и так не маленький, в плаще он кажется гигантом, высушенный Шварценеггер.

— Миллион евриков, — выпалил Михаил, видно исподволь готовился к этому вопросу.

— Не жирно? — сомневается Аферист.

— "Поля Бзилковского" стоят дороже, гораздо дороже. Я чувствую это всем своим хакерским нутром. Если бы у меня была техника! Речь идет совсем не о деньгах, а о чем-то гораздо более важном, — Михаил подумал и добавил, даже оглянувшись при этом. — Даже страшном. Это послание. "Гелион" хочет что-то сообщить о себе, но идет сбой по связи.

— Ладно тебе с ума сходить, — отмахнулся Аферист. — Ты говоришь о "Гелионе", словно о живом. Чудище. Удолбище лесное. Придет и всех сожрет.

Михаил потеребил носовой платок, грязный до черноты, и сказал:

— Я все время вспоминаю случай из детства. Помнишь, когда мы гостили в деревне, то любили до темноты сидеть в сарае и пугать друг дружку страшными историями. А один раз в сарай зашел дед, и, не заметив нас, снес башку курице. Перед глазами до сих пор эта фигура с окровавленным топором. Прошло много лет, но стоит мне увидеть деда с топором во сне, как я просыпаюсь с криком. Вот это настоящий ужас. Это совсем не наши байки при луне. Так вот, "Гелион" это и есть настоящий ужас.

Олег Олегович, внимательно вникающий в дела сыновей, не слезая с унитаза, предложил:

— Дети, если вам нужны деньги, то я могу устроиться на работу. Газета полна вакансий, меня везде возьмут с распростертыми объятиями. У меня опыт работы в элитных школах. Я в третьем классе занимал места на олимпиадах в Новоапрелевске. Кстати, что за цвет "Ниагара"? Я тут объявления читал о продаже новых моделей автомобилей.

Аферист натужно вздохнул.

— Ладно, закройте за мной дверь. Пойду за нашим миллионом.

Свободно он вздохнул только вне квартиры.

Глава 2

Картазаев чувствовал себя неуверенно. На очередной сеанс связи вышел сам Кармалыга и сообщил о свертывании всей операции.

— Поступают противоречивые сведения, — сказал он. — Хоть никакого подтверждения о появлении Бельцова мы так и получили, но неизвестные лица неоднократно пытаются реанимировать бельцовский канал экстренной связи. По инструкции в такой ситуации мы не имеем права рисковать агентами, поэтому можешь считать себя отозванным. Чего молчишь?

Картазаев молчал больше из чувства протеста. Ему не нравилось, что его могут отозвать, когда в городе назревают интересные события, он это чувствовал. Лоцмана не просто так убрали. Значит, он кому-то мешал.

— Установили, где изготовлена этикетка от водки? — спросил он.

— Бумага обычная, отечественного производства. С чернилами хуже. Химический состав неизвестен.

— Что значит, неизвестен? — напрягся Картазаев.

— Это значит, что в России он не выпускается. Но мало ли что у нас не выпускается. Бананы у нас не растут, например. Чернила могли из Турции привезти. Там знаешь, сколько всякого дерьма разливают. Так что собирай вещички.

Картазаев понял, что еще секунда и эксперт прервет сеанс связи, и все закончится, так и не успев, как следует начаться. Вольд понял, что пора подключать безотказные женские методы. Когда женщины не знают, как поступить, они просто поступают и все. Совершают некие поступки, последствия которых возможно потом придется расхлебывать полной ложкой. Но женщины предпочитают что-то сделать, а потом переживать и раскаиваться, чем что-то не сделать и переживать из-за упущенных возможностей.

Кармалыга уже совсем собирался повесить мнимую трубку, после чего оперативный канал Вольда был бы без затей аннулирован, и в этот бесконечно малый промежуток времени Картазаев сказал, что видел лодку.

— Что ты сказал? — опешил эксперт.

— Я видел лодку, — упрямо повторил Картазаев. — Я уже сообщал, что нашу яхту во время шторма неоднократно выкидывало и тащило по мелководью. Так вот в одном месте, когда вода отхлынула, я видел подводную лодку.

— А ты уверен, что это "Кобра"? — с подозрением спросил эксперт.

— Если у вас несколько потерпевших аварию атомных подводных ракетоносцев, то вполне вероятно, что я видел другую.

— С этого момента попрошу поподробнее.

— Лодка лежала на боку. Перископ выпущен. На видимой части корпуса повреждений я не заметил.

— С чего ты решил, что лодка терпит бедствие?

— Что решил бы ты, если бы подводную лодку катило по суше, словно бочку? В такой ситуации у нее неминуема масса повреждений и пробоин, а экипаж даже не пытался выбраться и спастись. Сразу стало ясно, что с лодкой случилась катастрофа.

— Оставайся на месте, я должен немедленно сообщить руководству.

Картазаев нажал кнопку на зипе, отключая канал связи, и подумал, что же он натворил. Настроение у него было, он еще не решил сам, какое. То ли благостное от только что сотворенного скандала, могущее стоить ему карьеры, или мерзопакостное оттого, что сейчас сотни людей будут подняты по ложной тревоге. Спутники зашевелят усиками антенн на орбите, в очередной раз просеивая морскую акваторию. Единственная радость, что чокнутые американцы следом сдернут свои космические зонды с насиженных налетанных орбит, чтобы проверить одну бредовую насквозь лживую идею.

Кармалыга позвонил через час.

— В институте океанографии задействованы все мощности, но они не могут определить место, где вы сели на мель. Предположительно это банка Рипертайма, но она слишком близко от берега.