По-видимому, истинной причиной было стремление нарушить торговлю мекканцев с Сирией, которые после поражения при Бадре пытались использовать пути восточнее Хиджаза [+54]. В этом случае такие бесплодные на первый взгляд походы могли оказать определенное воздействие на мекканцев.
Во второй половине ноября мекканцы под большим секретом снарядили небольшой караван с серебром, который должен был выйти на иракскую дорогу необычным безводным путем, проходимым лишь в зимнее время, и обойти зону, досягаемую для мусульман. Он, несомненно, и прошел бы незамеченным, если бы один из бедуинов племени гатафан, знавший об этом, не проговорился спьяна в винной лавке мединского иудея, куда захаживали и мусульмане. Мухаммад тотчас послал на перехват сотню всадников во главе с Зайдом б. ал-Харисой. Около ал-Карады, на пути к ар-Рабазе (см. рис. 8), Зайд внезапно напал на караван. Немногочисленное сопровождение разбежалось, только проводник и один курайшит попали в плен; мусульманам досталась солидная добыча, около 100 тыс. дирхемов, из которых 20 тысяч поступило в распоряжение Мухаммада как главы общины.
ИЗМЕНЕНИЯ В ОБРАЗЕ ЖИЗНИ
Как мы видим, за один год Мухаммад не только поднял свой авторитет политического главы Медины благодаря нескольким победам, но и стал заметно самостоятельнее. В Медину он прибыл с тем, что было на нем, и долго не имел собственного жилища. Все семь месяцев, что строились мечеть и дом при ней, Мухаммад жил у Абу Аййуба Халида б. Зайда, одного из 70 мединцев, присягнувших в Акабе. Абу Аййуб предоставил ему верхнюю часть дома, а его жена носила пищу, приготовлявшуюся для семьи, и, как вспоминала потом, Мухаммад был не привередлив и все хвалил [+55].
Только весной 623 г. Мухаммад послал Зайда б. ал-Харису в Мекку за семьей. С этого момента ему приходится содержать жену и двух взрослых дочерей и одного или двух рабов. Какими денежными средствами Мухаммад располагал в это время, мы не знаем. Ал-Балазури сообщает, что для перевозки семьи он дал Зайду двух верблюдов и 500 дирхемов, которые, по свидетельству Аиши, ему ссудил Абу Бакр [+56]. Из Мекки Мухаммад не мог вывезти значительную сумму денег, и в Йасрибе у него в первый год не было ни земельных владений (участок для дома около мечети ему подарил один из мединцев), ни доходов от торговли. Видимо, единственным надежным источником средств были помощь Абу Бакра и добровольные подношения состоятельных мусульман. Образ жизни главы общины был совершенно спартанский и гораздо скромнее, чем у многих его последователей.
Первым шагом отступления от прежнего аскетизма была женитьба на младшей дочери Абу Бакра Аише. Она была сговорена еще в Мекке, когда ей было лишь 6 лет. Мать девочки осмелилась заметить, что у них есть дочери и постарше, но Абу Бакр дал согласие [+57]. Такие ранние сговоры были обычными, а вот была ли обычной женитьба на девятилетней девочке — сказать трудно.
Никакого свадебного торжества при этом не было. По рассказу самой Аиши, все происходило следующим образом: "Мы приехали в Медину, и Абу Бакр поселился в ас-Сунхе у бану ал-харис б. ал-хазрадж. Пришел посланник Аллаха и вошел в наш дом, и собрались к нему мужчины из ансаров и женщины. Моя мать пришла ко мне, а я качалась на качелях между двумя ветками, она меня сняла, поправила мою прическу, сполоснула мне лицо водой, потом повела меня, а когда я оказалась около двери, остановилась со мной, потому что я немного запыхалась, потом ввела меня, а у нас в доме на сиденье [+58] сидит посланник Аллаха… Она посадила меня в его комнате и сказала: "Вот твоя семья, пусть они будут благословенны Аллахом для тебя и ты благословенна для них". Тут мужчины и женщины встали и вышли. И вошел посланник Аллаха ко мне в моем доме, и не закололи жертвенное животное и не зарезали ради меня овцу. А было мне тогда девять лет. Только прислал нам Са'д б. Убада блюдо, которое обычно присылал посланнику Аллаха" [+59]. Следует добавить, что ни один источник не упоминает свадебного подарка Мухаммада Аише.
Мухаммад, несомненно, любил Аишу и как первую жену-девственницу, которую познал на склоне лет, и как дочку, милого, проказливого ребенка, которого любили и появившиеся позже другие, взрослые жены. Мухаммад баловал ее и делал подарки, но в тот момент, видимо, у него просто ничего не было.
Когда же Мухаммад после Бадра выдал свою младшую дочь Фатиму за Али, то прямо сказал ему: "Сделай ей подарок". Услышав от Али, что у него ничего нет, Мухаммад посоветовал: "Продай кольчугу, которую я тебе подарил" [+60]. У Али в доме тоже было пусто, как передавали с его слов, у них была только кожаная подстилка, на одном конце которой они спали, а на другом — Фатима месила лепешки [+61].
Но успехи года, последовавшего за Бадром, явно оказали влияние на аскетического проповедника, который стал входить во вкус некоторых излишеств. Конечно, не следует думать, что весь хумс превращался в собственность Мухаммада. Он им распоряжался, а не пользовался: богатство в тех условиях только тогда было основой власти, когда его раздавали, а не накапливали. Но даже доля рядового воина была заметной при той скудной жизни. Во всяком случае, в феврале-марте 625 г. Мухаммад смог взять в жены сначала дочь Умара, Хафсу, первый муж которой заболел и умер во время похода к Бадру, а через месяц Зайнаб бт. Хузайма, муж которой скончался от раны на обратном пути из Бадра.
Не будем подходить к этому с точки зрения христианской морали и сразу обвинять Мухаммада в сластолюбии, как это иногда делают европейские исследователи: многоженство существовало задолго до него и в значительной степени было проявлением престижа, одним из атрибутов власти, способом скрепления политических союзов. С такой точки зрения женитьба на дочерях Абу Бакра и Умара могла иметь чисто политические причины, быть продиктованной желанием сплотить наиболее близких сподвижников (в том же году Мухаммад выдал свою дочь Умм Кулсум за Усмана). Даже женитьбу на Зайнаб, не курайшитке, можно объяснить благим желанием устроить вдову сподвижника, которая иначе осталась бы без средств к существованию. Некоторые вполне серьезные мусульманские ученые даже утверждают, что Мухаммаду женщины были ни к чему, до 53 лет он удовлетворялся одной женой, а много жен взял потом по высоким соображениям [+62].
Однако некоторые детали свидетельствуют не в пользу Мухаммада. Буквально через несколько месяцев после описанных выше браков [+63] Хафса застала Мухаммада со своей служанкой и возмущенно сказала: "Эй, посланник Аллаха! Что же это — в моем доме и на моей постели?!" Тот ответил: "Молчи! Клянусь Аллахом, никогда не приближусь к ней, только никому не рассказывай об этом". Но Хафса все-таки рассказала о случившемся Аише, и Мухаммад объявил Хафсе, что разводится с ней. Умар стал выяснять, чем провинилась его дочь, и все это вызвало неблагоприятный отклик в общине. В конце концов Мухаммад объявил, что Джабраил запретил ему разводиться с Хафсой из-за ее благочестия [+64]. Дальнейший ход событий показывает, что этот эпизод не был случайностью.
Теперь, когда в доме появились четыре жены со служанками, весь образ жизни Мухаммада должен был измениться, хотя быт оставался скромным. Прежняя его сосредоточенность на одной цели неминуемо должна была исчезнуть. В коранических проповедях начинают появляться отклики на семейные неприятности [+65], которые никак не объяснить особым экстатическим состоянием пророка.