Всевышний Бог! Создатель мой!

Я на коленях пред тобой.

Дав солнце нам над головой,

Ты освещаешь мир земной,

Сиянье к ночи погасив,

Нас оставляешь с темнотой.

Святых пророков, мудрецов

Ты нам даешь, Создатель, сам.

Безмозглых, глупых дураков

На землю посылаешь нам.

Чтоб жили в войнах и борьбе,

Ты посылаешь нам врагов.

Дав сердцу пламень и любовь,

Героев создаешь ты сам.

Создатель неба и земли,

Судить нас можешь только ты!

Твоих сынов водил я в бой,

Чтобы спасти народ родной!

Благословлял меня в пути

О, мой Создатель, только ты!

Я кровь людскую проливал,

Друзей и братьев я терял!

Прости меня за этот грех —

Таков был мой жестокий век!

Создатель мой! Прошу тебя,

Народ в единстве сохрани!

Пускай плодится и живет,

Пусть множится, жиреет скот!

И льется в закрома зерно!

На волю, жизнь и труд его

Не посягает пусть никто!

И пусть народ мой тыщи лет

Не знает горестей и бед!

Пусть будет хан, занявший трон,

В народ свой, как и я, влюблен!

И землю предков от врагов

Хранит и защищает он.

Дай честь и мудрость старикам,

Добро и ласку матерям,

Отвагу, совесть сыновьям,

Благоразумье дочерям!

Народ чтоб в мире вольно жил,

Отдали кровь свою и жизнь

Кыргызов верные сыны!

О-омин!

И в этот безмятежный миг

Манаса Конурбай настиг —

Нанес удар своим копьем…

Услышав хана громкий крик,

Проснулся стражник Ажибай,

Но скрылся подлый Конурбай!

Вернулся Ажибай назад,

И вырвал пику из спины.

На зов примчался Алманбет,

Из раны кровь остановил.

Но сломанный конец копья

В спине остался глубоко,

Извлечь его не смог никто…

Промчался по Китаю слух

О том, что ранен хан Манас.

Поднялся у кангайцев дух.

Для Конурбая, Нескары

Настал их долгожданный час.

В три круга охватив Бейжин,

Чтоб из бурутов ни один

С Китая не ушел живым,

И чтобы выгнать мусульман,

На бунт подняли горожан.

И вот на город Чет-Бейжин

Пошла стотысячная рать,

Чтобы кыргызские войска

В плен захватить, уничтожать.

Подняв Манаса красный стяг

И бросив клич «Манас! Урр-а!»,

Повел бесстрашный Алманбет

Войска кыргызов на врага.

Жестокий получив отпор,

Кангайцы стали отступать.

Ни Айжанжун, ни Кунжанжун

Не в силах были их сдержать.

Но вот с отрядом боевым

Навстречу вышел Конурбай,

За ним поднялся весь Китай.

И, как могучий шторм морской,

На битву вышел весь народ —

И закипел нещадный бой.

Смешались кони, люди здесь,

Покрылась трупами земля,

Людская кровь рекой текла.

В пыли, в чаду, в огне, в дыму

Друг друга не могли узнать

Кыргыз, китаец и манжу.

Истошный крик, предсмертный стон

Звучал вокруг со всех сторон!

Погиб с тулпаром Мааникер

Сын Кокетея Бокмурун —

Его прикончил Кунжанжун.

Под градом выпущенных стрел

Отважно бился Алманбет.

Схватить богатыря живым

Хотел с дружиной Айжанжун.

На помощь бросился Серек —

Жанжуну голову отсек.

Сыргака окружив кольцом,

Пытались сеткою поймать,

Но конь Сыргака Кокчебич

Им не давал себя догнать.

Копытом влево-вправо бил,

Седок его сплеча рубил.

К нему помчался выручать

С дружиной храбрый Музбурчак —

И сетку разрубил Сыргак.

И сорок воинов-чоро:

И Ажибай, и Жамгырчи,

И Алманбет, Чубак, Сыргак,

И хан Кокче, и Музбурчак,

И Санжибек, и хан Урбю —

Сражались насмерть как один,

Чтоб удержать в руках Бейжин.

Но вот в ряды кангайских войск

Пришел охотник Шипшайдар —

Стрелок-меткач — козго атар.

Умел он на скаку попасть

Стрелою меткой прямо в глаз.

Зажав пробитое плечо,

Рубился доблестный Кокче.

И тут кангаец Кунжанжун,

Спасаясь, бросился бежать.

Когда Кокче его догнал,

Вдруг появился Шипшайдар —

И точным выстрелом одним

Сразил батыра наповал.

У ханской ставки Музбурчак

Зажал с бойцами Нескару.

Дружину потеряв в бою,

Он отбивался кое-как.

Вот появился Шипшайдар —

Лишился жизни Музбурчак.

Отважно бился эр-Сыргак.

Он Конурбая сбил с коня,

Взял Алгару за удила,

Но тут крылатый Кокчебич

Споткнулся, и Сыргак упал.

Проклятый Шипшайдар-стрелок

Примчаться и сюда успел —

И пущенная им стрела

Сыргаку угодила в лоб.

Подняться он уже не мог.

Спасти чтоб друга своего,

Умчался в горы Кокчебич —

И там постигла смерть его…

Батыр Чубак был окружен,

Отчаянно рубился он.

Чтобы Чубака взять живым,

Набросили большую сеть.

Но эр-Чубак не сплоховал —

Руками сети разорвал.

Туда отряд своих стрелков

Привел охотник Шипшайдар —

Меткач и убивать мастак,

И градом выпущенных стрел

Убит был доблестный Чубак.

Погиб и леопард Серек.

Простились с жизнью: хан Урбю,

С ним юный весельчак Айдар,

Силач могучий Акаяр,

Стрелок, рубака Акжолтой,

Хан Андижана Санжибек —

Погибших всех не перечесть.

Один остался Алманбет.

Чтоб не попасть врагу живым,

Алма решил в свой смертный час

Коня на волю отпустить,

Кинжалом грудь себе пронзить —

Китайский древний ритуал.

Но Шипшайдар ему не дал

Своей рукой себя убить —

Стрелу он меткую пустил

И прямо в шею угодил.

Друг Алманбета Сарала

С батыром бросился в галоп —

Догнать его никто не смог.

Сын Ырамана Ырчы-уул

В слезах Манасу сообщил,

О том, что нет уже в живых

Батыров славных и родных,

И что в отчаянном бою

Осталось мало их в строю.

Заплакал раненый Манас:

— Зачем мне жить, когда в живых

Батыров нет моих родных?!

За ними я на смерть пойду!

Едва превозмогая боль,

Седлать велел он Ак-Кулу —

И на последний смертный бой

Повел он войско за собой.