Не знаю, почему я не стала говорить о том остром понимании того, что Лу просто перепасовала мне вопрос, который задала ей как-то кукла Джессика...

Доктор Горфилд отошел к столу, сел за него, словно снова собирался выписать рецепт, но вместо этого сказал:

– Мне кажется, что не вашей... Не только вашей психикой следует заняться сейчас. Я хотел бы порекомендовать вам хорошего детского психотерапевта... Если вы находите это неуместным...

– Я буду очень благодарна вам доктор... И еще...

– Скажите, вы продолжаете связывать эти... изменения в личности вашей дочери с влиянием электронной куклы? Вы не пытались ограничить их... контакты?

– Пыталась... Но если бы вы видели ее реакцию...

– Вы имеете ввиду – реакцию дочери?

– Разумеется. Хотя... Вы знаете – и у Джессики... У Джессики тоже можно было заметить своеобразную реакцию... Ее голос теперь меняется, когда я вхожу в комнату...

– Вот как... Хм-м...

– Я хочу попросить вас об одной услуге, док... Тоже профессиональной, но немного не такой, как обычно.

Док насторожился, но не убрал с усов доброжелательной улыбки.

– Это... Это я узнала от людей, связанных с электронной промышленностью. – Я не стала, почему-то, выдавать Би-Ай. – Дело в том, что разработчик этой системы... Ну, одним словом, человек, который придумал Джессику... Он в настоящее время находится в Желтом Доме. Мне сказали, что с этим связана какая-то жуткая история, которую постарались замять... Но он опасен этот человек, очень опасен. У меня... у меня сложилось такое впечатление... Я хотела бы, чтобы вы... Вы ведь пользуетесь большим авторитетом, доктор, и многое знаете из того, что рядовой врач... Одним словом, постарайтесь узнать – что это было, док, а?

– Вы понимаете, что дело идет о врачебной этике? – после внушительной паузы спросил доктор Горфилд.

– Я же не говорю – узнайте и расскажите мне. Если это... Если все это не относится к тому, что происходит с моей дочерью – пожалуйста, хоть заройте эту тайну в землю! Но, может, за всем этим что-то стоит? Ведь, если они сговорились молчать, это ведь тоже нечестная игра, док?

– Если вы ставите вопрос именно так... Я подчеркиваю – именно так, как вы выразились только что, то я, не беря на себя никаких обязательств, попробую выполнить вашу просьбу. В той мере, в какой это в моих силах. Но не требуйте от меня большего. Вы, кажется, так и не назвали имя этого... человека. Разработчика...

– Его звали Грэм Моддард...

Это что-то сказало доку. Лицо его дернулось.

– Вы уверены? Этот случай... О нем просачивалась информация... Только я никогда бы не подумал, что речь идет о конструкторе детских игрушек.

– Он и не был конструктором игрушек... Он... работал в гораздо более серьезном проекте... – я не была уверена, что стоит называть здесь тот отдел, службе в котором отдали немало лет жизни мой муж и Моддард.

– Думаю, до следующей нашей встречи я успею созвониться с теми, кто сможет пролить свет на это дело, – сказал док на прощание. – И встретиться кое с кем. Многого не ждите, повторяю, но если действительно обнаружатся некие... тревожащие обстоятельства, я незамедлительно позвоню вам...

Позвонил он этим же вечером.

– Думаю, что дело касается непосредственно вас и вашей дочери, миссис Айриш, – без обиняков начал он. – Так же, как и всех абонентов «Ультимэйт Нолидж». Я думаю...

Впервые в разговоре со мной, доктор Горфилд плохо владел своим голосом.

– Он... Что сейчас делает этот человек? Где он?

– Он умер. Еще этой зимой. В психиатрической лечебнице. Нет смысла называть это заведение... Покончил жизнь самоубийством – страшным, невероятно мучительным способом... Нечеловеческим... Впрочем, это не должно представлять интереса... для нормальных людей. Важно другое... Фактически речь идет о целой серии экспериментов на живых людях, на детях, тоже... Впрочем, это далеко не телефонный разговор. Следует перенести время нашей следующей встречи... Я записываю вас на послезавтра, рано утром. Вы сможете?..

– Почему бы нам не встретится завтра, док? Я очень волнуюсь...

– Я должен совершить небольшую поездку. Именно в связи с делом Моддарда... Чтобы быть совершенно уверенным... Так вас устраивает назначенное время?

Да, разумеется. Отбой. Я повесила трубку. Квак – сказал через пол-секунды телефон.

Я, наверное, была единственной из клиентов доктора Горфилда, которая не ведала, что приходить в его тщательно и со вкусом оформленный кабинет на Айвори Лэйн не имеет больше никакого смысла – я просто пропустила утреннюю сводку новостей.

Впрочем, спортивного вида, консервативно одетый человек лет сорока все-таки считал нужным кого-то ждать, присев на уголок высокого крыльца и листая знакомый мне блокнот доктора с расписанием приема клиентов.

– Здравствуйте, миссис Айриш, – приветствовал он меня с профессионально скорбной улыбкой. – Вы, видимо, не знаете о... происшедшем?

– Простите? – несколько растерянно, но как-то сразу догадавшись обо всем дальнейшем, воззрилась я на незнакомца. И совсем не удивилась, когда тот представился, держа перед моими глазами полицейский жетон:

– Лейтенант Бьорн, отдел расследования убийств. Дело в том, что доктор Мелвин Горфилд погиб. Этим утром, около половины седьмого...

– Так я и знала... – как всегда на редкость к месту брякнула я, чем, разумеется, спровоцировала взрыв вежливого интереса лейтенанта Бьорна.

– Вы хотите сказать, что у вас были основания думать, что доктору Горфилду угрожает э-э-э... некая опасность? Пройдемте в дом, миссис Айриш, наверное, нам надо поговорить поподробнее, – все с той же служебной вежливостью он подхватил меня под руку и увлек в осиротевший кабинет покойного специалиста по психоанализу.

Здесь царил непривычный беспорядок. Несколько рядов книг были сняты с полок и лежали на ковре. Ящики стола были выдвинуты, а альпийский пейзаж – снят со стены и уже не маскировал располагавшийся за ним, встроенный сейф. Двое коллег лейтенанта корпели, занимаясь чем-то вроде снятия отпечатков пальцев с окантовки стола и дверец бара, вращающаяся полка которого была повернута и, вместо декоративного набора хрусталя и коробок сигар, демонстрировала солидную коллекцию компакт-кассет, оснащенную аккуратнейшими табличками со знакомыми мне фамилиями клиентов дока Горфилда.

Наговорив с самого начала достаточно лишнего, я теперь в этом антураже следственного действа намертво заткнулась и терпеливо ждала откровений со стороны собеседника. Тот откашлялся и, не видя в моем поведении должного энтузиазма, взял дело в свои руки:

– Итак, вы считаете, что вашему врачу что-то угрожало? Может быть, и вам самой – тоже?

– Я, должно быть, ввела вас в заблуждение, лейтенант. При мне никто не угрожал доктору Горфилду. И мне неизвестно, чтобы у него были... враги. Или, хотя бы, недоброжелатели...

– Почему же, в таком случае...

– Это... Это – просто предчувствие... Та проблема, которой мы занялись с доктором... Мне с самого начала казалось, что кто-то будет нам мешать в этом деле... Кто-то или что-то...

– Вот как? Здесь, – лейтенант приподнял с колена блокнот доктора, – встреча с вами записана в неурочное время. В эти часы приема док не вел. И вообще, очень энергично, с нажимом, и явно второпях сделанная запись. И трижды подчеркнуто... Вы, видимо, звонили доктору и просили о внеочередной встрече?

– Если быть совсем точной, то это доктор звонил мне и хотел сообщить нечто важное... Тогда именно я и почувствовала... Что эта встреча не состоится...

– Я не ошибусь, если предположу, что у доктора были и какие-то дела со своими клиентами помимо их здоровья? – не видя сопротивления с моей стороны, лейтенант Бьорн продолжил свою мысль. – Ведь психоанализ это – такая вещь... Открывает многое о человеке. Такое порой, чего он и не хотел бы открывать... Скажите – господин Горфилд шантажировал вас? Или кого-либо еще? Ну, может быть не прямо, вот так, но... скажем, просил о каких-то услугах, которые... шли вразрез с вашими... интересами... или принципами...