Я просыпаюсь, вижу лунный свет,
Но нет Тебя... Который век уж нет...
2. Молитва
Средь ложных звезд и в темноте
Пребудь мне путеводным светом.
И в суете привычных тем
Будь неразгаданным секретом.
Средь диссонансов бытия
Пребудь прозрачной тишиною,
Где лишь два звука: Ты и я...
Пусть только Ты, но предо мною...
Среди поспешных фраз и слов
Пребудь невыразимой сутью.
Будь мне основою основ
И объективнейшей из судей.
Средь океана зыбких чувств
Пребудь неутолимой жаждой...
Да, я припасть к Тебе хочу!
Но есть точнее слово - стражду.
Ты можешь повелеть - не сметь!
Я подчинюсь - вольно ли сметь мне?..
Но если верно, что Ты - смерть,
Молю: пребудь моею смертью!..
3. Признание
Я не думал, что это так больно,
Что невстреча - как нож по живому.
Мне разлуки бы было довольно
В ней ведь встреча хранится невольно,
Чтобы теплить надежды истому.
Только я оказался вне мира,
В коем чувства Твои обитают.
Ты - улыбка, летящая мимо...
Ты - слезинка, текущая мимо...
Ты - снежинка, что здесь не растает.
В тишине по прозрачной тропинке
На прозрачном олене уходишь...
Звезд колючие лучики-льдинки,
Как сквозь нежность улыбки грустинки,
Сквозь тела проникают... Сквозь годы...
Неизбывна ли наша невстреча?..
Кто - Мессия Ты?.. Или Предтеча?..
4. Пигмалион и Галатея.
Мечты незримы для других.
И в этом сила их и прелесть.
В тепле их тайном тайно греясь,
В них ищем древних берегинь.
Мечтам свидетели - враги:
Невыразим их смысл и смелость,
Так хрупко-трепетна незрелость,
Они наивны и наги.
Когда ж Мечта приходит в мир
Мишенью в ярмарочный тир
В отчаяньи ее мечтатель:
Мечта свободна и сильна,
Твореньем стал - ее создатель...
Судьбу его решит она...
ИЗ МОНОЛОГОВ, ПРОИЗНЕСЕННЫХ НА ПЛОЩАДИ ПЕРЕД ГОСТИНИЦЕЙ.
. . .
Да! Ты - Мечта!
Он вымечтал Тебя
По черточке, по вздоху, по крупице
Тревожных снов, когда всю ночь не спится
И проступает Лик Любви сквозь лица
В судьбу его входящих, не любя.
Ночную тьму отчаяньем дробя,
Он, вижу, глыбу света высечь тщится.
Твой образ в ней позднее воплотится:
Когда уже откажется больница
В нем теплить жизнь, он сотворит Тебя...
Да! Ты - Мечта!
Он вымечтал Тебя
Из одиночества, тоски... Когда границе
Меж двух миров нельзя не раствориться...
Так свой полет творят из выси птицы...
Он не летал. Он просто жил, скорбя.
И Ты пришла, его внимая зову,
Когда у смерти было все готово,
И он поверил: жизнь начнется снова!..
Но жизнь не повторяется с нуля.
Был светел Путь, была желанна ноша...
Путь в мир иной, где небо и земля
Навряд ли есть... И души не болят...
Сбылась Мечта... Все в прошлом... Жребий брошен...
Но сердцу одиноко и печально,
Когда в чужой мечте свою встречаешь...
ВСТРЕЧА ТРЕТЬЯ
То ли исповедь это была, то ль прозрение, то ли молитва,
Но вбирала толпа, словно почва, созревшее Слово.
Слово не было жарким, как пламя, и не было острым, как бритва,
Слово искренним было, а это искусства основа.
От толпы в стороне он заметил двоих одиноких и скорбных.
И почувствовал, что его строки им слышать больнее,
Чем прочим - рифмы били их души, как град по листве непокорной.
Он узнал их тотчас - эту Женщину, дочь рядом с нею...
Замолчал. Со ступеней сойдя, подошел к ним и встал на колено.
- Извините меня, если слово мое слишком грубо.
Ведь для вас это вовсе не сказка, а касанье плиты раскаленной...
Это вечная боль, когда мир по живому разрублен.
- Ни отца нет, ни мамы теперь, и могил на земле не сыскать их,
Чтоб цветы возложить и поплакать, когда одиноко.
Разве что возле входа в сей склеп расстелить поминальную скатерть...
Только холодно здесь... Да и в тризне пустой мало прока...
- Горе вечной разлуки, увы, для познавших ее неизбывно,
Ей ответил Поэт, поднимаясь с колена неспешно.
Чтоб ее превозмочь, надо верить и встречу творить непрерывно,
Как отец ваш творил... И творение было успешно...
А Гостиница - это не склеп - меж мирами прямая дорога:
Между тем, что нам явлен, и тем, что остался незримым,
Но касается нас то тоской, то мечтой, то тревогой
Всем несбывшимся, что сиротливой душою храним мы.
- Это то, чего нет, - помолчав, усмехнулась она удрученно.
Иллюзорная жизнь - от бессмысленной правды спасенье...
Ах, зачем вы, Поэт, так отчаянно и увлеченно
Людям дарите Ложь?!.. Ядовито для душ угощенье...
Тридцать лет миновало с тех пор, когда мама внезапно исчезла.
Тридцать лет - нет как нет... А вернулась прекрасной и юной...
Как сие объяснить, но без лживых иллюзий - разумно и трезво?!
Кто так ловко играет на сердца натянутых струнах?..
Может, каждый, кто в Город попал, для кого-то - подопытный кролик?
Может, каждому номер в Гостинице этой заказан?
Кто же тот Драматург, что в экстазе придумал нам странные роли?..
Кто же Зритель, кому этот странный спектакль показан?..
- Я не ложью дарю, а Дорогой... Я - только один из Идущих.
Я - лишь голос души, что себя в тишине наблюдает.
Я дарю Тишину - ту, где шепот души болтовней не заглушен...
А иллюзии?.. Что ж, без иллюзий любви не бывает...
Кто мы с вами по сути? Всего лишь иллюзии тех, кто нас знает...
Мы творим этот мир и друг друга из наших иллюзий.
Всяк из нас - Драматург... И Актер, он же Зритель... И рана сквозная
В нас от разных ролей... А спасенье - в их дружном союзе...
- Философия, сказка, игра и весьма поэтический образ...
Но, увы, из идей ни домов, ни Гостиниц не строят.
Я боюсь - что-то в мире не то!.. Не пора ли нажать нам на тормоз?..
На Гостиницу глядючи, мне вспоминается Троя...
Как приятно, наверно, и славно уходить от ответа меж строк,
Из троянского робота храм сотворить и святыню...
Ну, а если когда-то нежданно вдруг минует таинственный срок
И по вашей Дороге на Город данайцы нахлынут?..
- Что ж, пожалуй, вы правы, - подумав серьезно, Поэт согласился.
Я в ответе за Слово, что к людям отпущено мною...
Я по Белой Дороге пройду до конца, где бы он ни случился,
Постараюсь связать с этим чудом земным неземное...
Да, я должен идти!.. Ведь когда-то в той сказке, что сбудется вряд ли,
Я поклялся ЕЕ охранять от невзгод и напастей...
Она мимо прошла сновиденьем Поэта заснувшего рядом,
На мою ли беду?.. На его ль одинокое счастье?..
Попрощавшись кивком, подошел он неспешно к стене бесконечной,
Что, сверкая, стремилась безудержно в синее небо.
И застыл посредь мира недвижно, как камень, казалось, навечно,
В Тишину погружаясь, как в небо - пробившийся стебель.
И сгущался Покой вкруг него, как озерная гладь, леденея.
Снисходила, кружась, Тишина на застывшую площадь.
Мягче лица людей становились, а взоры и думы - нежнее,
Мир - прозрачней и глубже, проблемы - понятней и проще.
Перед взором его в Тишине расстилалась призывно Дорога,
У границ окоема сужаясь стрелой нитевидно,
И представил он Путь предстоящий искомой строкой - слог за слогом.
Жизнь Поэта - поэма, которой за прозой не видно...
Просветленная площадь от страха на миг затаила дыханье,
Наблюдая, как он по стене вертикальной восходит.
Шаг, другой... Выше, выше... Как будто становятся стопы стихами,
В тихом ямбе шагов заменяя мгновеньями годы.
И за маму держась, вслед Поэту Девчонка шептала: