Головоломка решалась просто. Тимур продел один конец ремня через петлю на талии джинс и добился того, чтобы он плотно прилегал к телу. Правда, меч всё равно перевешивал то вправо, то влево, и рано или поздно это обязательно отразилось бы болью в перекошенной под его тяжестью спине. Наконец Тимур попробовал перевернуть его рукоятью вниз и расположить ножны в районе поясницы. Едва он передвинул их туда, десять килограммов железа словно растворились в воздухе.

— Черт, ниндзя хренов, — застегнув ремень, выругался Тимур на Себастиана и попробовал потянуть за торчащую у правого бока рукоять.

К его удивлению, требовалось приложить некоторое усилие, для того, чтобы меч начал двигаться из ножен. Хмыкнув, Тимур вогнал меч обратно, больше не боясь, что тот выскользнет и отрежет ему ногу. Сориентировался на звук ручья и быстро зашагал вдоль него прочь от Себастиана.

Идти по лесу было приятно. Он был не то чтобы очень ухожен- поваленные, полусгнившие стволы валялись повсюду, зачастую на пути вырастали непроходимые кустарники или попадались глубокие рвы, — но если не лениться чуть-чуть отклониться от прямой и не бояться при этом потерять извиду ручей, то скорость передвижения почти не падала. А ковер из пожухлой осенней травы пружинил под ногами, делая каждый шаг непривычно легким, словно и не земля была под подошвами кроссовок, а невесомое облако, несущее его вперед.

Воздух после дождя наполнился непривычными, терпкими ароматами древесной коры, земли и растений. Он бодрил разогретое пробежкой тело, пьянил своей свежестью, кружил ею голову. Дышалось легко. Казалось, если захотеть, то можно без устали бежать сутки напролёт, чуть передохнуть, глотнуть воды из ручья и отправиться дальше.

Шел уже второй час пути, а усталости не было и в помине. Взятый Тимуром темп далеко выходил за рамки среднестатистического, но хотелось наращивать его всё выше и выше.

Тимур передернул плечами и пробормотал:

— Бр… Видать, хорошо меня этот Себастиан подзарядил. Я теперь как тот кролик из рекламы батареек. — Зажав связки, подражая оперным певцам, но ужасно фальшивя, он проорал: — Энерджайзер…

Взглянув на небо, Тимур нахмурился. Который шел час определить было невозможно- затянутое облаками небо имело ровный серый оттенок уже с самого утра, но, похоже, вскоре стемнеет. Раньше над головой было заметно слабое белое пятно солнца, а теперь оно куда-то подевалось. Нужно было готовиться к третьей ночи в лесу. Впрочем, возможность соорудить шалаш делала эту ночевку не такой уж и страшной. Тимур решил дать себе еще час- полтора, прежде чем приступить к строительству. А пока что можно и погулять.

Как оказалось, он избрал правильную стратегию. Примерно через час послышались громкие, возбужденные голоса людей. Они смеялись, вскрикивали. При этом звенело железо. Компания, видимо, была немалая, сугубо мужская и не совсем трезвая, но после встречи с Себастианом Тимуру было всё равно, кем окажутся пирующие неподалёку люди. Даже не пожелавшие расстаться с блатной романтикой лысые, пузатые "братки"- вымирающий вид, порождённый бурными девяностыми, — в этот миг могли бы стать его лучшими друзьями. Хлопнуть с ними стакан, рассказать про бродящего по лесу чудика, показать как доказательство меч- и вот уже можно попросить кого-нибудь из них подкинуть тебя до трассы или вокзала. А добраться оттуда до дома- как говорится, дело техники и пары часов.

Преисполненный возбуждения, Тимур проломился сквозь кустарник и выскочил на лесную поляну. От увиденного ему захотелось развернуться и поскорее скрыться в лесу. Но было уже поздно- его заметили.

Выскакивая из кустов, меньше всего Тимур ожидал нарваться на соседей Себастиана по палате. Их было девять человек, и одеты они были почти так же, как и священник- сапоги, кожаные или тряпичные штаны, мешковатые, местами рваные кофты, сшитые словно из картофельных мешков, какие-то камзолы, рубахи и жилеты. Головы некоторых были покрыты беретами, но у всех без исключения на поясе висело какое-нибудь оружие-или длинные кинжалы, или мечи. Семь человек сидело вокруг костра, над которым на двух вертепах жарились кроличья и свиная тушка, и между ними гуляли глиняные кувшины, пополняемые из пузатого бочонка. А еще двое, раздевшись по пояс, энергично махали мечами, красуясь перед товарищами. Позади этой компании были разбиты два тряпичных шатра, рядом с которыми паслось трое коней, привязанных к вбитым в землю кольям.

— Что за на фиг… — пробормотал окаменевший под взглядами этой компании Тимур.

Другие выражения, покрепче, просто вылетели из его головы, вытесненные захлестнувшим его потоком мыслей. Быть не может, чтобы в один день, почти в одном месте можно наткнуться на десяток шизиков, поголовно вооруженных холодным оружием, одетых в какое-то тряпьё и при конях! Что же происходит? Пригород Питера оккупировали толкиенисты-переростки? Москвы им стало мало, решили перебраться по-северней? Да нет, на вид самому младшему из этих мужиков лет тридцать, а в таком возрасте уже не маются подобным. Да и выражения их бородатых, усатых или просто покрытых щетиной лиц в корне отличаются от наивно-расстерянных прыщавых физиономий всяких эльфов, гномов, полу-людей и так до бесконечности играющих в фэнтези детей. Или это клуб исторического фехтования на выезде? Это уже более похоже на правду, но те дядьки немного повменяемей и по-опрятней. Они бы приехали на тачках, притащили с собой дорогущие доспехи, привезли бы своих жен, выставили бы колонки и устроили тут подобие средневековой пирушки. А эти девять больше похожи на средневековых бомжей. Может, решили устроить полное погружение? Нет, всё не то…

…А если реальности невозможно найти объяснение, значит эта реальность…

Тимур оттянул рукав и сильно ущипнул себя за предплечье. Так сильно, что даже вскрикнул от боли. Настоящей, не порожденной пылающим от лихорадки мозгом.

… Сколько там должно быть на градуснике, чтобы начались галлюцинации? Сорок один, вроде бы…

Тимур резко встряхнул головой. Нет, он не валяется сейчас где-нибудь в кустах, простуженный после первой осенней ночи, проведенной под открытым небом, когда пальцы на ногах и руках немели от мороза. И он даже не в больничной палате. Он стоит на лесной поляне, измеряемый взглядами девяти угрюмых, мрачных мужиков. И этому есть вполне обычное, разумное объяснение. Оно обязано существовать. По другому быть просто не может. Всему есть объяснение…

Семь человек у костра медленно поднялись, подошли к своим полуголым товарищам и вместе с ними сплошной стеной двинулись на Тимура. Никто из них не проронил ни звука, отчего Тимуру стало жутко. Сразу же захотелось оказаться поближе к старому знакомому Себастиану. Правда, как один человек помог бы в такой ситуации? Автомат Калашникова, несомненно, был бы полезнее.

Жутковатая компания остановилась от Тимура в семи шагах. Вперед выступил лохматый коренастый мужик лет сорока. Одет он был в расстегнутый кожаный камзол коричневого цвета, бежевую кофту с глубоким, открывающим волосатую грудь вырезом, серые штаны и низкие сапоги. На его боку болтался длинный, узкий меч с изящным эфесом. Богатство и ухоженность его одежды и меча указывало на то, что этот субъект был главарём этой компании.

— Ты кто такой? — басом спросил у Тимура главарь.

— Э… Меня Тимур зовут, — нерешительно промямлил он.

— Меня не интересует, как тебя зовут, — агрессивно рявкнул мужик. — Я спросил, кто ты такой и как здесь оказался?

— Э… Ну… Я студент из Питера. Я приехал на пикник и… э… заблудился… Я уже три дня тут брожу…

Главарь наклонил голову на бок.

— Кто-кто? Студент? Кто это такой? Из Питера? Что это за место?

Заикаясь, Тимур постарался объяснить этим дикарям очевидную вещь.

— Э… это… С-санкт-Петербург- это город рядом с Балтийским морем. Второй по-по величине го-город России. В-вы должны это з-знать и сами. Это…

— Что ты тут плетешь? — прервал его главарь. — Какая Россия? Какое море? — Покачав головой, он печально произнёс: — Ну никто не хочет быть с нами честным. Все врут. Всегда.