И причиной этому будет один единственный человек… На мгновение у Тимура мелькнула мысль, что, возможно, всем было бы лучше, если бы он всё же подчинился Эзекилю и стал наместником. Ведь худая власть лучше смуты. А власть Эзекиля, похоже, не слишком плоха. Каким бы тираном он не был, но село, по которому удалось немного пройтись, производило впечатление крепкого и зажиточного хозяйства. Люди были сыты и довольны, и не похоже, что их очень сильно кто-то угнетал. Ими правила крепкая и уверенная рука- наверное, да. Но рука эта не была беспощадна к своим. Она карала только отступников. Как это случается везде. Даже на цивилизованной и развитой Земле.

Мысль была хороша. Её стоило обдумать как следует. Всё-таки согласиться на роль наместника лучше, чем устраивать переворот. Вдруг даже удастся чего-нибудь добиться на поприще государственного деятеля- смягчить там некоторые решения Эзекиля, с помощью труда и усердия избежать ошибок, за которые потом кому-нибудь придётся расплачиваться. Смириться со своей судьбой, простить Эзекиля за его подлость и стать лучшим в истории Наутики наместником. Всё это так заманчиво…

Затуманенный взгляд Тимура упал на растрёпанную и смущённую Диану. Девочка сидела, опёршись на одну руку, согнув ноги в безразмерных брюках в коленях. Другую руку держала на бедре, сжав её в кулачок. Внимательно и испуганно смотрела на взрослых, затеявших такой серьёзный разговор. В общем, выглядела невинно, трогательно и беззащитно.

И едва Тимур взглянул на ребёнка, как все его проблемы показались ему незначительными. Колебания и нерешительность- проявлением глупости и малодушия. Возвышенное желание занять место «благородного» наместника- мелочной попыткой спастись и при этом не почувствовать себя использованным.

Нужно было выполнять данное вчера обещание, а компромисса с Эзекилем не добиться ни за что. Нужно как-то спасать от него Диану, а, по словам Курца, теперь ей не спрятаться от бога нигде. Оставался лишь один вариант действий- убить этого бога. Как того и желает Ксандер. Мудрый хранитель умело сыграл на струнах характера и вынудил его стать спасителем одного-единственного человека, который обязательно погибнет, если их предприятию предстоит провалиться. И даже если они всё же каким-то чудом сумеют добраться до башни, не факт, что девочка… выживет…

… Ах, Курц! Ах, сволочь!

Так умело использовать лесть, так умело увести его от сути вопроса! Так просто обдурить наивного дурачка с Земли, сделать его в его же собственных глазах спасителем невинной жизни. Представить ему подлость с благородной стороны. А он-то купился. Повёлся на заявление, что если бы Диана осталась в селе, то она обязательно погибла бы. Хрен! Погибнет она потому, что благородный Ксандер вынудил наивного Тимура взять её с собой. Если бы Ксандер действительно желал ей добра, то просто не стал бы предпринимать ничего. Такое развитие событий было бы самым приемлемым- в случае падения Эзекиля вся эта травля ведьм должна была закончиться вместе с институтом надзирателей. Но так Ксандеру было труднее заставить Игрока принять его сторону. А по-сути, почти невозможно. Поэтому ребёнок оказался практически обречён.

И стал бы Курц действительно вмешиваться в казнь Дианы, побоись его знакомый связываться с Бьёрном? Вероятно, да. Судя по всему, драконам мало что известно о подобных Диане детях. И вот им представилась бы прекрасная возможность изучить одну из них. А потом подоспели бы надзиратели и избавили хранителей от объекта их исследований. Идеально- при любом раскладе драконы хоть что-то да выносят из сложившейся ситуации. Получится, что не зря старались.

Сразу же вспомнились слова Ксандера "не верь никому, и даже мне". И вправду- не стоит верить никому. Ни Курцу, ни Себастиану. Стоит придерживаться стороны Курца, ибо им пока по пути и у них относительно общие цели. Но верить ему- ни за что. Единственным, кто действительно заслуживал доверия, была Диана. Потому что она, похоже, просто не умела обманывать. Взрослые научили её бояться, но врать- нет.

Тимур откинулся назад, повернувшись к Диане, растянулся на лежанке на боку, опёрся о локоть. Девочка придвинулась к нему поближе, вытянула руку, двумя пальцами, указательным и большим, схватилась за складку его свитера на плече. Видимо, на самом деле хотела прикоснуться к нему, но просто побоялась. Тимур вывернул шею, ободряюще улыбнулся ей. В ответ получил не по-детски серьёзный взгляд.

Тем временем Курц в красках расписывал радужные перспективы, которые должны были открыться перед Тимуром, окажись за его спиной целая армия:

— … Мы бы удерживали Йонбен, а у тебя в распоряжении оказалось сколько угодно времени, чтобы освоиться и открыть башню. А там и Эзекиля из неё достать не проблема. Да даже необязательно было бы его из башни этой доставать! Подчинили бы мы себе земли, убрали надзирателей, свергли бы правителей его поддерживающих, и власть его закончилась бы. Мог бы он вместе с наместником в своём инкубаторе до конца света сидеть, всё равно уже не опасен был бы. Так близко к башне, чтобы под власть её попасть, мы уже никого не подпустили бы.

— Ладно-ладно, — прервал его Тимур, стараясь казаться спокойным и, на сколько это возможно, дружелюбным. — Я понял, как всё было бы замечательно, если бы со мной была целая армия. Только её нету.

— Ну… в общем, да, — смущенно пробормотал Курц.

— И, даже если мы умудримся попасть в этот инкубатор, где-то там сидит Эзекиль. Мне кажется, он не слишком обрадуется гостям.

— Драконы думают, что как только инкубатор лишится своего хозяина, то бишь наместника, ты сможешь без труда подчинить его себе. А там и эту тварь ты легко выгнать сможешь.

— Драконы думают, но ничего не знают, — ехидно произнёс Тимур. — Как хотя бы вход в инкубатор выглядит, они знают? Как он открывается? Что мне надо будет сделать- код на консоли набрать или, может, какое-нибудь волшебное слово для голосового замка сказать? И откуда я его узнаю. По вашему плану, наместник к тому моменту уже остывать должен.

Курц глубоко задумался. Затем расцвёл довольной улыбкой и заявил:

— Это хорошо, что ты ты такой сообразительный. Значит, у нас появляется больше шансов на успех. Но думать о том, как в башню попасть ещё рановато. Сначала добраться до неё надо. А вот как там и что управляется- это драконы знают. Наблюдатели докладывали, что даже дотрагиваться ни до чего не надо. Просто мыслью приказывать.

Все вопросы отпали сами собой. Было так интересно пообщаться с компьютером на невербальном уровне, что ради этого даже стоило рискнуть жизнью. Общение, правда, вряд ли получится долгим и продуктивным, но всё же искушение попользоваться чудом техники было довольно велико.

А потом стало понятно, что Курц очень сильно желал увести разговор от одной темы. В его словах прозвучал лишь намёк на одно предположение, но предположение это было очень и очень интересным. Предприимчивый и сообразительный человек вместе с контролем над инкубатором, вероятно, мог получить власть над всем сущим. И драконы боялись, как бы их освободитель не стал бы впоследствии новым тираном.

Впрочем, перспектива заполучить мировое господство ничуть не возбуждала. Такие желания обуревают только глубоко-закомплексованных, недовольных собой индивидов. А единственное, что действительно волновало Тимура, — выживание. Своё и Дианы.

Можно было задать Курцу пару неудобных вопросов. Можно было заставить его краснеть и пыхтеть от смущения. Но Тимур не стал. Лучше прикинуться со всем согласным простачком. На время.

Тимур сделал задумчивый вид, затем встрепенулся. Сказал:

— Ладно, пока рано о башне думать. Как добираться до неё планировали? Ведь… — он напрягся, кое-что вспомнив. Резко сел, спросил: — Себастиан, как ты нашёл меня? Сегодня и позавчера? И ты ведь вроде говорил, что Эзекиль где угодно Диану найти может?

Священник оторвал меланхоличный взгляд от лениво булькающего варева, кивнул.

— Да, может. И тебя тоже с помощью талисмана волшебного он видит.