Эзекиль подался вперед, зло и требовательно посмотрел в глаза Тимура. Слащавым голосом спросил:

— Что ты на это скажешь, Игрок?

Тимур кивнул, выдержал паузу. Вдоволь насладившись торжествующим выражением лица Эзекиля, произнёс:

— Иди в жопу.

Надменная улыбка скривила тонкие губы Эзекиля.

— Отлично, Игрок. Я так и… и… — смысл сказанного дошёл до него. На лице появилось выражение растерянности, по-наивному детской обиды. С шипением в голосе он спросил: — Что ты только что сказал, Игрок? Ты посмел мне возразить? Я не ослышался?

Тимур выпрямился, расправил плечи. Ухмыльнулся, нагло сказал:

— Плохо со слухом, божок самозваный? Я тебя в задницу послал. Могу повторить. Тебе на этот раз куда будет приятнее отправиться? Могу послать тебя на…

Закончить не удалось. Эзекиль оттолкнулся руками от подлокотников, плавно соскользнул с кресла, шагнул вперёд. Расплылся, стал каким-то нечётким- Тимуру словно одели очки с очень толстыми линзами, которые, однако, искажали только юношу. Это человекоподобное пятно сделало ещё шаг, а затем стало тем, кем и должно было быть. Из того, что только что было человеком, появилась голова дракона. Она устремилась к Тимуру. За ней потянулось змеиное тело с короткими лапами и сложенными крыльями. Казалось, оно было бесконечным.

Эзекиль моментально преодолел разделяющие его и Тимура метры, поднёс свою пасть к лицу дерзкого человека. Изогнул длинное тело, дважды сложился, подобно готовящейся к броску змее. Рывком вырвал из прошлого себя свой хвост. Дёрнул им, порвал своё предыдущее воплощение на клочки тумана, разнёс на щепки своё кресло. В ярости хлестнул хвостом по постаменту, разделив его от угла к углу ровно пополам. В том месте, куда пришёлся удар, камень превратился в крошку и брызнул во все стороны. По всему залу разлетелись мелкие осколки, над постаментом поднялось облако пыли.

Тимур осторожно открыл один глаз- огромные клыки, каждое длиннее пальца, находились всего в паре сантиметров от лица. Но к своим прямым обязанностям- рвать слабую плоть- пока не приступали. Наказание за хамство и непочтительность почему-то откладывалось.

Дракон чуть отстранился, опустил голову, взглянул пылающими злостью глазами на Тимура. Прошипел:

— Как смеешь ты, человек, дерзить мне?

Тимур открыл второй глаз, сглотнул. Дрожащим голосом, но с вызовом в нём ответил:

— Как смеешь ты, ящерица, приказывать мне убить ребёнка?

— Это отродье- проклятое дитя, зло!

Тимур нагло усмехнулся. Переспросил:

— Зло? Действительно?

— Да! — произнёс, как плюнул, Эзекиль.

Внутри закипела ярость. Сдерживаться становилось всё труднее. Голос дрожал уже не от страха- от ненависти.

— Слушай, ящерица, я только что видел, как она спасла чужую жизнь. Я слышал, что она спасла чужую жизнь. И я видел, как пришел твой служитель и хотел её за это убить. Я видел, как по его приказу убили беззащитную старушку, приютившую её. И ты смеешь после этого называть её злом?! Неужели ты рассчитываешь, что я поверю тебе?

Дракон зло прищурился.

— Мне не нужно, чтобы ты мне верил. Мне нужно, чтобы ты подчинялся.

— Да пошёл ты…

На морде дракона появилось удивление и интерес. Но злость никуда не делась.

— Зачем ты так стремишься к смерти, человек? Зачем ты перечишь мне?

— Потому что я ненавижу тебя, — спокойно ответил Тимур.

— За что?

— Да за то, что ты насильно забрал меня из дома и заставил участвовать в каком-то испытании. За то, что ты возомнил себя правителем всего сущего и хочешь распоряжаться мной, самозваный божок.

— Имя! — свирепо рявкнул дракон.

От его крика Тимур втянул голову в плечи. Как можно быстрее ответил:

— Тимур.

— Не твоё, человек! — презрительно произнёс Эзекиль. — Я хочу знать имя дракона, что беседовал с тобой.

— А… Э… А зачем оно тебе?

— Имя дракона! — требовал Эзекиль. — Паскуале? Сальваторе? Сирилл? Ну!

— Ксандер, — признался Тимур.

— Ксандер?! И чего этот дурак старый вылез? — растерянно пробормотал дракон. Фыркнул и, уже не замечая человека, продолжил: — Совсем он спятил, что ли? На что рассчитывает? Неужели, думает, что она…

Продолжая бормотать, дракон наклонил голову, медленно отстранился от Тимура. Примерно на метр. Затем ударил. Его змеиное тело сделало этот бросок молниеносным. Он распрямился, подобно сжатой донельзя стальной пружине, своим лбом протаранил грудь Тимура и отправил его в полёт со скоростью пущенного из катапульты снаряда.

Удара о стену не последовало. На миг всё потемнело, и Тимур продолжил свой полёт в тумане. Пятно овала, которое привело его в этот мир серости, быстро удалялось из виду. Менее чем через секунду оно исчезло совсем. Пропало ли оно само, сжавшись в чёрную точку, или же он просто так быстро от него улетел- Тимур так и не узнал. Такие мелочи были уже не интересны. Он просто радовался, что остался жив.

Неожиданно что-то неуловимо изменилось. Тимур крутанул головой и обнаружил себя лежащим на круглом коричневом пятачке. Сел, потряс головой, выдохнул. Срывающимся голосом, убеждая самого себя, пробормотал:

— Ещё поживу, ещё рано мне… Ещё пять… нет уже четыре… да точно, четыре дня ещё поживу.

От облегчения он был готов расплакаться. Дракон не мог убить его в этом мире! Не мог сделать ему ничего! Этот всемогущий Эзекиль был способен только пугать всякими картинками и угрожать скорой расправой. А ведь строил из себя невесть кого…

А казалось- конец. После дерзкого отказа убить неугодного ему человека должен был наступить конец. И Тимур знал, чем грозит ему его дерзость, и был готов к единственно возможному наказанию. Но… но дракон продемонстрировал, что не всесилен.

… Только закинул непонятно куда. И оставил между сном и реальностью…

Площадка, выложенная посреди тумана, исчезла. Тимур даже не понял как и куда. Вот она была, а вот он опять летит в колодце. Стены- цвета тумана, но отчетливо видно, что состоят они из каменных блоков. Таких же, как в зале Эзекиля. Сверху возник круг света- он уменьшался. Неспешно, как во время обычного падения с нормальной скоростью восемь метров в секунду.

На этот раз удар состоялся. Несильный, но довольно чувствительный. Так падают с высоты человеческого роста. В одном случае можно себе что-нибудь сломать, в другом- нет. Всё зависит от конкретного человека.

Тимур упал прямо на спину. Не на бок, не на плечо- на спину. Руки были чуть отставлены в стороны- они взяли на себя часть удара. Что-то хлюпнуло- словно упал в лужу сиропа. С ног до головы окатило чем-то зловонным и вязким. Этот сироп попал в глаза, ослепил, закрыл висящий далеко вверху круг света. Тело почему-то не стало погружаться дальше, словно он упал в какую-нибудь лужу глубиной всего несколько сантиметров.

Тимур поднял руку, обтёр лицо. Приподнял голову, осмотрелся. Колодец был шириной метров десять, довольно светлый. Его дно сухое, только покрыто чёрными бугорками длинной с человека и высотой чуть ниже его колена. На один такой Тимур и упал, раздавив его.

Ближайший бугорок, находившийся всего в метре от правого бока зашевелился… Превратился в самый страшный кошмар. Рядом с ним зашевелился ещё один бугорок, за ним третий, четвёртый. Всего на дне колодца их было штук двадцать, и все они шевелились. Все они были самым страшным кошмаром Тимура. Приветом из детства, выросшим вдруг до размера человека. Маленькое кровососущее существо, которое многие считают полезным и которое, по-сути, просто отвратительно. Склизкая черная спина, белое брюхо и по два рта на каждом конце тела-ленты. Треугольного рта с сотней острых зубов.

Пиявки! Двадцать огромных пиявок! Двадцать паразитов с двумя пастями каждый!

— ААААААААААААААААААА…!!!

Тимур даже не слышал своего собственного крика. Он был ослеплён и оглушен паническим ужасом. Мыслей не было. Кроме одной- бежать! Выбираться из этого колодца и бежать! Как можно быстрее, как можно дальше!

Тимур даже не понял, как перепрыгнул через трех пиявок, как оказался у стены колодца. Он просто прыгал в бесплодной попытке уцепиться пальцами за гладкий камень и орал. Не останавливаясь… Прыгал, ломал о гладкий камень ногти, стирал в кровь подушечки на пальцах. И орал от ужаса.